Книга Помолвлены понарошку - Лана Кохана

Если так и дальше пойдет, то моя одежда без шуток будет исключительно белой. Мне, конечно, идет белый, но я ценю разнообразие. Да и в дурдоме мне вряд ли дадут носить чокеры. Я начну протестовать: пыхтеть и впиваться зубами в руки ни в чем не повинных санитаров, за что получу дозу успокоительного в попу. И неважно, насколько умело я буду извиваться в попытках избежать этой участи. Попа у меня таких размеров, что промазать по ней сложно. Бен вон даже не целился, а попал прямо в яблочко.

Стоило вспомнить о неподобающем поведении мужчины, как его ладонь скользнула вниз по моей пояснице и медленно сжала ту самую, по которой не промажешь. Ясное дело, мне не стоило расслабляться и облокачиваться на Бена: сиди я ровно, он бы элементарно не смог обхватить выпуклость, но…

— Бенджамин, — шикнула я, кидая ну о-о-очень красноречивый взгляд, и, к счастью, была понята верно.

Ладонь переместилась на талию и притянула ближе к мускулистому торсу, а мои губы непроизвольно расплылись в улыбке.

— Эта страсть к фантастике у Бена от матери, — включился в разговор мистер Карнеги. — Она увлеклась ею, как раз когда была беременна Беном. Кто первый угадает, случайно ли его зовут Бенджамин Брайан Бенкс?

Новая волна смеха разнеслась по семейному кругу. Роуз возложила голову на руку, неловко улыбаясь.

— А я хотела быть Сэм из Тотали Спайс [37], — сказала я и боднула «жениха» плечом. — Мы были бы отличной командой, мм?

Бен кинул на меня игривый взгляд, но Зак поспешил перетянуть внимание на себя:

— Почему не певицей?

Его глаза стрельнули на Бена и вернулись ко мне, а на губах заиграла хитрая улыбка. Точь-в-точь как у брата, когда у того припрятан козырь в рукаве.

— У тебя чудный голос, Лоис. Звучный, но при этом тягучий… чувственный.

Румянец начал плавно заливать мои щеки. Последнее слово мужчина сказал почти шепотом. Больше никто за столом не предал этой фразе особого внимания, но довольное выражение лица Зака ясно говорило: «Я слышал, чем вы занимались, детки». Конечно, слышал только он, ведь только он пошел за яблоками, которые мы с его братом так и не принесли.

Я ткнула Бена в бок, призывая его на помощь. Он растерялся на мгновение. Видимо, до него скрытый смысл этой фразы не дошел.

— Лоис поет только для меня, — последовал ответ.

Я еле сдержалась, чтобы не зарядить ладонью по лбу. Улыбка Зака стала еще шире, но в голубых глазах мужчины не наблюдалось и доли осуждения. Я смогла разглядеть в них лишь радость с примесью озорства.

У меня ушло несколько минут внимательного наблюдения за старшим братом Бена, чтобы прийти к выводу, что отсутствия у Зака тяги к порицанию — не патология. Секс — естественная часть жизни, и тут нечего стыдиться. Хотя, пожалуй, делать это нужно на трезвую голову и точно не в общественных местах, чтобы вас, например, не засняли и не сделали порнозвездами с вагоном оскорблений вместо гонорара. К слову, наше общество имеет двойные стандарты, а потому в мои непутевые шестнадцать тонна грязи вылилась исключительно на меня.

Всю старшую школу я слышала «шлюха», «потаскуха», «дрянь» и еще много «лестных» комментариев в свой адрес. Только друзья удерживали меня от того, чтобы надеть бумажный пакет на голову и заползти в какую-нибудь благоустроенную нору. Или любую нору, которую я могла бы благоустроить.

И нет, Броуди был официальной отмазкой («хотя бы с тем позорилась, с кем встречается»), но он не очень-то старался облегчить мое положение. Теперь я это ясно вижу. Как ясно виден мне стал и глупый страх осуждения общества.

Шестнадцатилетняя я даже перестала носить лифчики в знак протеста. Мой принцип родился из бунта с элементами эпатажа. Напускная безразличность к разговорам о моей «распущенности» помогала. Да и лифчики — адская пытка для нежной кожи. В университете я не начала их снова носить уже потому, что, почувствовав вкус свободы однажды, не сможешь от нее отказаться. И все же напрашивается вывод.

Повод для осуждения найдется всегда: твое поведение, которое — о, ужас! — не соответствует чьим-то нормам; недостаточная успеваемость в учебном заведении, которая — естественно! — свидетельствует о пустоте в черепушке; небрежность в одежде — оскорбление, видите ли, чувств общественности, которой приходится на это смотреть. Да даже врожденные данные, как веснушки или не схожесть со скелетом, обтянутым кожей, например, охотно становятся предметом насмешек и оскорблений. Было бы желание сказать гадость — повод всегда найдется. Так стоит ли искать оправдания для тех, кто только ищет повод?

— О! — Келли махнула вилкой с насадкой в виде помидора черри, отчего сидящий рядом с ней мистер Карнеги отшатнулся. — А я в детстве хотела быть черлидершей!

— И ты ею была, — напомнила я.

— Келли всегда была самой успешной из нас, — подмигнул сестре Пол.

— У меня есть фотографии, — вспомнила Роуз, как и дочь, чуть не выколов глаз соседа вилкой.

Бедный Оливер.

Примечания:

[36] Лоис Лейн — персонаж комиксов о Супермене, возлюбленная героя и впоследствии жена.

[37] «Totally Spies!» — франко-канадский мультипликационный сериал, созданный французской анимационной студией «Marathon Media», в котором рассказывается о трех верных подружках-шпионках из Беверли-Хиллз, Калифорния, США.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍60

Мои губы опухли от поцелуев, но Бен продолжал мять их своими. Его левая ладонь, как и было обещано, держала мои руки подальше от рта, а правая гладила грудь, заставляя меня, нагую и податливую, виться под ним в надежде на большее. Приятное тепло мужского тела окутывало естество, расслабляя, внушая чувство спокойствия, подготавливая к полному единению.

Однако пара настырных мыслей все же смогла пробить этот барьер комфорта и начала бессовестно хозяйничать в моей голове.

— Что-то не так? — прервал поцелуй Бен, когда моя коленка уперлась в его железный пресс.

— Нам надо остановиться, — прохрипела я.

— Ты это и днем говорила, — напомнил он, игриво сощурившись.

— На этот раз я правда этого хочу.

Бен не шелохнулся.

— И ты этого хочешь, потому что… — произнес он с серьезным лицом, которое никак не соответствовало телу, настроенному на развлечения.