Книга Еретик - Константин Калбазов

– И тем не менее целая пикта не сумела противостоять им? Целая пикта оказалась настолько слаба, что от нее ничего не осталось? Рассказывай все. Все с самого начала.

Вот после рассказа молодого цербена Всевластный и впал в ярость. Нет, он не метался по палатке и не крушил мебель, он продолжал сидеть на своем месте, но его лицо приобрело бледно-розовый оттенок, а губы, и без того тонкие, просто исчезли, превратившись в две тонкие линии, сильно обнажая клыки.

– По всему получается, что на арене появился этот самый злосчастный барон Кроусмарш, – наконец хрипло проговорил он. – Ну и что ты скажешь теперь, Галах?

Гебер, командир двенадцатой пикты, высказывавшийся за то, чтобы захватить верховных жрецов людей, и лично осуществивший это, выступил вперед. Он прямо посмотрел в глаза Всевластного. У него не было иного выхода, кроме как продолжать отстаивать свое мнение и убедить всех в том, что решение не было ошибочным, иначе на его карьере можно ставить крест.

– Всевластный, я уверен, что этот человек все равно появился бы на арене. Он неглуп и понимает, что, покончив с остальными, мы придем и за ним. Его стремление избавиться от верховных жрецов направлено на будущую выгоду, но не на сегодняшнюю. Я много беседовал с пленными, и мне удалось выяснить, что незадолго до нашего вторжения верховные жрецы назвали его врагом рода человеческого и объявили, как это у них называется, крестовый поход: они должны были его уничтожить. Но когда на арене появились мы, жрецы решили, что мы опаснее, чем он. Между ними была достигнута какая-то договоренность, и войско ушло навстречу нам. Ему даже предлагали присоединиться к общему войску, но он из опасений отказался. Так что сейчас жрецы для него не представляют опасности – она появится позже. А вот мы достигли этим определенного успеха. Как следует из допросов последних пленных, захваченных нашими союзниками, люди уже переругались, и их вновь формирующаяся армия уже распалась на три части, по количеству государств. Более того, из-за того, что правитель этих земель погиб в сражении, в стане тех, кто называет себя англичанами, начались интриги и заговоры.

– Неужели кто-то еще хочет править этой страной?

– Мы захватили только две провинции, да и то не полностью, их столица все еще держится, и это вселяет в людей надежду. Конечно, чушь, но кто сказал, что люди отличаются большим умом?

– Многие утверждали, что воины людей ни на что не годны, но они разубедились в этом, когда люди перебили всех урукхай на арене и еще больше под стенами их городов. Не спеши клеймить их в глупости. Дураки не создают такого оружия. Но ты прав: захват верховных жрецов не был ошибкой. Теперь, когда они разобщены, нам будет легче, намного легче. Удалось установить, где находятся земли этого барона?

– Они находятся на территории, которую мы планируем захватить в этой кампании, на берегу Великой реки.

– Значит, ничего менять не станем. Пусть все идет как идет. Вот только когда мы наконец осадим столицу провинции, пять пикт под твоим командованием, Ганн, последуют в этот, как его…

– Кроусмарш.

– Именно. Галах, раз уж ты начал, то продолжай. Собери как можно больше сведений об этом бароне и его землях. Ганн, я могу наконец рассчитывать на то, что завтра этот проклятый город падет?

– Еще до обеда, Всевластный, – поспешил заверить своего повелителя командир первой пикты и по совместительству помощник командующего, то есть Всевластного.

– Смотри, мне хотелось бы пообедать вовремя.

– Так и будет, – уверенно заявил гебер.

– Галах, немедленно отправляйся в замок, где содержат верховных жрецов людей. Можешь пытать, можешь улещивать их, но раздобудь как можно больше сведений об этом бароне.

– Но завтра…

– Твой заместитель вполне управится с твоей пиктой, в конце концов, даже последнему идиоту понятно, что завтра город падет.

– Они могут оказаться очень упрямыми.

– Не беда, если парочка скончается в муках, на глазах других, – может, это сделает их куда более сговорчивыми. Но не увлекайся, они еще могут мне пригодиться. Было бы совсем неплохо, если бы ты сумел кого-нибудь из них склонить к сотрудничеству с нами, и чем больше, тем лучше. Если нам покорятся их верховные жрецы, то это принесет еще больший раздор среди людей, а это нам только на руку. Эти людишки оказались очень непредсказуемыми. Уже сейчас мы умудрились потерять восьмую часть армии – неслыханные потери.

Глава 8

Черная Смерть

Повсюду слышались звон клинков, глухие удары по щитам, лязг доспехов, крики, хрипы, стон. Все это Глок слышал уже не раз и прежде, потому что это была его жизнь, большая часть его жизни, с тех пор как он, еще юный урукхай, впервые попал в армию, это были звуки яростного сражения, и он это сражение проигрывал. Проигрывал мелким людишкам, осмелившимся напасть на крепость, которую люди почему-то называли замком, находившуюся под его охраной. Отправляясь сюда, он уже был, неслыханное дело, ратоном: редко кто из неблагородных поднимается до такого звания, и не имеет значения, что численность его турбы едва дотягивается до двух церб, – факт остается фактом. И вот выходит, что быть ему ратоном осталось совсем недолго. Остатки его солдат яростно сопротивляются, используя каждое помещение, каждую лестницу, чтобы – нет, не победить, всем уже понятно, что бой за замок проигран, но – подороже продать свои жизни.

Как это могло случиться? Откуда могли появиться эти людишки? Еще совсем недавно ничто не указывало на то, что здесь произойдет эта трагедия.

Люди в странных одеждах, которые были способны скрыть их, так что ночью пройди от них в трех шагах – ничего не заметишь, появились словно из-под земли и весьма сноровисто перебили солдат у подъемного механизма, а потом послышался приглушенный топот копыт, который неуклонно приближался к открытым настежь воротам.

Глок попытался было перебить какой-то жалкий десяток людей и закрыть ворота, чтобы предотвратить проникновение в замок основных сил противника, но те забаррикадировались в надвратной башне и яростно отстреливались из какого-то непонятного оружия, о котором он что-то слышал – что-то невероятное о его скорострельности и убойной силе, – и вот теперь это оружие убивало его солдат.

Потом в крепость ворвались всадники, и все они были вооружены этим оружием, выкашивавшим его солдат, словно серп крестьянина злаки на полях. Сейчас они действовали тройками: двое обычных воинов двигались впереди и вступали в единоборство с урукхай, а один, вооруженный этим самым оружием, только уж больно маленьким, улучив момент, стрелял из него, раня или убивая противостоящих первым двоим. Такие тройки не боялись нападать и на четверых солдат урукхай, как это ни нелепо звучало, и… выходили победителями.

Сейчас уже практически весь замок был в руках противника – возможно, в каких-то помещениях его солдаты еще и продолжали держаться, но об этом он мог только догадываться. Он и примерно три десятка солдат удерживали подступы к подземелью: изначально он не планировал этого, просто этот вход располагался во дворе казармы, небольшую часть которого они сейчас пока еще контролировали.