Книга Наследство Мираль - Ирис Ленская

— А, Эльмира! Как замечательно! Вы появились как раз вовремя. Через полтора часа состоится очень важное собрание.

Он смотрел на меня из-под круглых очков, чуть улыбаясь.

— Какое собрание? — я непонимающе тряхнула головой. Ко мне ещё не вернулась способность трезво мыслить.

— Всех родственников. Будем оглашать завещание Дианы.

Глава 36

Меня будто обухом по голове ударили. Я оторопело уставилась в серые пронзительные глаза адвоката.

— Но сколько же прошло времени? Разве его ещё не огласили?..

Ответ ошарашил ещё больше:

— Диана знала, что вы покинете нас на какое-то время, и хотела подождать вашего возвращения. Но ваши родственники, отмеченные в завещании, которых я известил об этом, пытались опротестовать это решение в суде. Было решено сократить этот срок до одного месяца. И вот, — мужчина торжествующе потёр руки. — Вы здесь! Это произойдёт сегодня, в половине шестого все соберутся в красной гостиной.

— Опять завещание? — пробормотала я, опираясь на руку Бетти. — Я уже выполнила её волю…

Адвокат непонимающе приподнял бровь, но служанка уже вела меня к лестнице.

— Госпоже Эльмире нужен отдых, господин Альберто. Она присоединится к вам чуть позже, — поспешно прощебетала она. И я была за это благодарна.

В голове всё перемешалось, в висках быстро нарастала боль. Меня не волновало новое завещание Дианы, мысли крутились только вокруг тёмного мага… что у них там сейчас происходит? Началось ли сражение? Поможет ли Сфера переломить ход войны? А как же Лейн, кто заботится о малыше? Сердце болезненно сжалось при одной только мысли о нём, ребёнку не место на побоище. А что случится, если всё пойдёт не так, как хочется надеяться? Если мы, я всё ещё думала «мы», проиграем? Мысли терзали меня, кровь холодела в жилах, заставляя мелко дрожать руки.

И только когда мы оказались в просторных роскошных покоях, я неожиданно вспомнила о своём верном помощнике.

— Арчи, — позвала я, оглядываясь в поисках фамильяра. — Арчи!

Но попугай не отзывался… Его… его не было. Не было! Впервые за столько времени я оказалась без его насмешек, колкостей, капризов, жалоб и сварливого нытья. Как же мне без всего этого теперь обходиться? Накатила новая волна отчаяния. Неужели он тоже остался там? О нет, только не Арчи!

— Мне очень жаль, госпожа, — проговорила Бетти. Оказывается, она сидела рядом, поглаживая моё плечо. — Ваша бабушка перед смертью предупреждала: вернувшись, вы уже не будете прежней. Тогда я не придала этому значения, но сейчас вижу, вы явно не в себе…

— Ох, Бетти, — в отчаянии я стиснула руки. — Если бы ты только знала!

— Чуть позже, госпожа, — она поднялась и, вытащив из кармана пузырёк, стряхнула несколько капель в стакан с водой. Затем протянула его мне. — Выпейте, это поможет успокоиться. Сейчас самое главное — продержаться до вечера. Вы должны быть сильной. Чувствую я, что после оглашения завещания придётся вызывать полицию, некоторые из ваших родственников могут стать настоящей проблемой. Они уже сейчас позволяют себе слишком многое, чувствуя себя хозяевами виллы. Очень надеюсь, что вы наведёте здесь порядок.

***

После ухода Бетти я какое-то время сидела, уставившись в одну точку. Опомнилась, когда пробило пять вечера, и с удивлением посмотрела на большие напольные часы, стоявшие в углу. Затем перевела взгляд на толстый светло-розовый ковёр и изящное кресло рядом с камином — то самое, в котором сидела Диана в самую первую нашу встречу.

Да это же её комната! Почему, интересно, Бетти привела меня именно сюда?

Вспомнились тёплые бабушкины рассказы об отце и то, как она восхищалась моей игрой на скрипке. Казалось, это было совсем недавно и в то же время так давно, будто в другой жизни. И в каком-то смысле так и было, ведь сердце моё и душа остались там, в другом, совсем другом мире. Здесь же всё стало чужим, незнакомым, будто отголосок полузабытого сна.

Я опустилась в кресло, коснулась его обивки, и пальцы вспомнили её бархатистую нежность. Сколько раз я успела посидеть в нём до смерти Дианы? Тогда я даже предположить не могла, насколько изменится моя судьба уже в самое ближайшее время, и каким нелёгким окажется груз ответственности, лёгший на плечи.

Удалось ли спасти Ранею? Скорее всего, мне никогда не узнать ответа на этот вопрос…

Я поднялась и подошла к висевшему на стене старинному овальному зеркалу. Оттуда на меня смотрела вовсе не студентка консерватории Элеонора Горская, а совсем другая девушка в тунике, кожаных штанах и меховой накидке — повзрослевшая, закалённая, прошедшая школу серьёзных жизненных испытаний.

С трудом подавив слёзы, я машинально взяла с туалетного столика гребень из слоновой кости и принялась расчёсывать прилично отросшие и спутанные волосы. Ещё вчера перед сном Рихт нежно перебирал их, отослав служанку. Никто и никогда не делал этого так тщательно, так долго и с такой любовью. Сейчас они сияли как золото.

А что сделала для него я? Ничего… только бесила и злила, пытаясь заставить ревновать к Мариусу, хотя видела, как ему это не нравится!

Как же я теперь жалела об этом!

Без Рихта время будто остановилось. Душу словно выпотрошили, она умерла.

Господи, что ждёт меня дальше?.. И как теперь жить без моего главного советника — ворчливого, упрямого, смешного и бесконечно дорогого мне Арчи? По всем вопросам у него было своё мнение, но он всегда действовал в моих интересах.

Я осталась совсем одна…

«Не совсем, — воспротивился внутренний голос. — А как же ребёнок?»

Господи, я совсем забыла о том, что беременна!

Приложив руку к животу, пыталась почувствовать ту жизнь, которая во мне зародилась. Ребёнок! Мальчик, с такими же необыкновенными глазами, как у его отца! Здесь, на Земле, ему, конечно, не суждено стать великим магом, но я сделаю всё, чтобы максимально развить его способности!

***

Через десять минут в дверь постучали. Я уже успела переодеться в одно из своих старых платьев, которое принесла Бетти, и была готова выйти из комнаты. Для себя решила, что сразу после оглашения завещания закажу билет обратно в Россию. У меня по-прежнему оставались средства. Я собиралась отдать оставшуюся после расходов на поездку сумму Диане, но всё поменялось. Теперь эти деньги некому возвращать, их должно хватить на проживание. Я ведь вряд ли смогу устроиться на приличную работу в таком положении. Прежде всего нужно думать о будущем ребёнка, а не собственном.

Рихт не хотел бы видеть меня слабой. Значит, нельзя опускать руки, надо оставаться решительной ради него и нашего будущего малыша!

Сопровождаемая служанкой, я спустилась вниз.

— Элеонора Горская? — обратился ко мне стоявший в холле симпатичный молодой человек в строгом костюме.