Книга Заступник и палач - Денис Юрин

Колдун специально употребил выражение более близкое, привычное для слушателя, желая максимально облегчить восприятие. Этого он, конечно, добился, но слово «карьера» почему-то вызвало у Палиона странный побочный эффект. Бывший майор брезгливо поморщился, как будто испачкал сапог в коровьей лепешке, и смачно сплюнул.

– Дело в том, что его сапоги более прочные и почти не пропускают воду. Секрет ремесленника прост: он добился этого эффекта при помощи специальных смесей, которыми пропитывает кожу. Смеси изготавливаются из экзотических трав, выращиваемых прямо возле хибары.

– Так, значит, это были не сорняки? – догадался Палион.

– Очень дорогостоящие, диковинные для данной местности растения. Их семена многократно крали, но еще никому не удалось получить всходы. Мастера пару раз обвиняли в колдовстве, но за него заступился епископ.

– Дай догадаюсь почему, – перебил Палион. – Он и святейшество, и всю его челядь бесплатно обувал.

– Более того, жертвовал храму две трети своей выручки, – лукаво улыбнулся Озет. – Однако вернемся к нашему вопросу. Травки сапожника, а я немного разбираюсь в зельях, не только обладают рядом интересных с точки зрения сапожного ремесла свойств, но и вызывают кратковременное раздражение человеческой кожи, в чем ты только что сам убедился. Эффект временный, быстро проходит и, заметь, без всяких дурных последствий.

Палион посмотрел на широко улыбающуюся физиономию Озета. Безобразная образина вновь превратилась в человеческое лицо, только местами немного красноватое и с кругами синевы под слезящимися глазами.

– Вскоре и это пройдет, – заверил колдун, опять мимоходом покопавшись в мыслях товарища.

– За изобретательность хвалю, но ты хоть понимаешь, как мы рисковали? – сердито проворчал разведчик, чей мозг еще не успел смириться с мыслью, что все благополучно обошлось и им удалось выбраться из ловушки живыми.

– Нет, не понимаю, – заявил колдун. – Риска не было совсем, ты не знаешь местных реалий, а судишь. Как это у вас говорят: «…со своей бутылью в чужой монастырь приперся!»

Теперь настала очередь разведчика покатиться с хохоту. При извлечении из его головы известной народной мудрости была допущена существенная ошибка, но до чего к месту было вставлено слово «бутыль»! Лачек еще мало имел дело со священнослужителями здесь, на Шатуре, но в его мире большинство монахов и духовников были законченными тайными алкоголиками.

– Хватит ржать, как конь ретивый! – Вебалс обиделся, но быстро отошел. – Мы были в безопасности, как сам убедился, до нас не только дотронуться, но из лука застрелить боялись. Если успокоишься, объясню почему.

– Весь во внимании, – продолжавший в душе смеяться майор моментально стер улыбку с лица.

– Орден сам заманил себя в западню. Он так упорно распространял о колдунах слухи, что этим было просто грех не воспользоваться. Желание превратить нас в изгоев и поселить страх в сердцах людей привело к распространению множества абсурдных баек и суеверий.

– На какой же сыграл ты? – поинтересовался Палион.

– А ты знаешь, что такое порча? – ответил вопросами на вопрос Вебалс. – Какова ее природа и чем она отличается от обычной болезни?

Палион наморщил лоб, пытаясь подобрать более или менее сносное определение, но потом махнул рукой в знак того, что рассказчик может продолжать.

– Термин «порча» возник от слова «портить». Заболевшего человека испортила ведьма или колдун. В принципе если я сейчас напою тебя слабительным, то можно сказать, что я навел на тебя порчу. Порча не название заболевания, а указание на целенаправленность, умышленность злого действия.

– Теперь понятно, почему ты так разорался, что мы встретили колдуна, – кивнул Палион, – но совершенно непонятно, почему нас не пристрелили, ведь если верить слухам, то порча заразна.

– Некоторые виды, – уточнил колдун, – как любая другая болезнь. Наши симптомы походили на «песчаный чес» одно из самых страшных и очень заразных заболеваний в здешних местах. А так, если говорить абстрактно: ты сторонишься шмыгающего носом и надрывно кашляющего товарища, но не бежишь же от человека, сломавшего руку или вывихнувшего ступню?

– Почему же, если об меня, то бегу, – пошутил разведчик. – Но почему нас не пристрелили?

– Проклятие, жуткое проклятие падет на голову того, кто осмелится казнить испорченного. Слуги Вулака «портят» людей для того, чтобы обречь их надолгие муки. Считается, что убивший больного облегчает его страдания и тем самым вызывает на себя гнев темных сил.

– Хитро, – со вздохом облегчения произнес Палион. – Так чего же мы разлеглись? Давай быстрей из города выбираться, пока краснота с рож не спала! – Обрадовавшийся Палион стал выбираться из оврага, но Вебалс вовремя успел схватить его за сапог и затащил обратно.

– Рыцари Ордена и прочие священники распространяют байки, но сами в них не верят. Разве тебе не знакомо слово «ханжество»? – расстроил товарища Озет. – Они даже убедили горожан, что колдун не в силах навести порчу на тех, кто идет по нелегкому пути служения Небесам. Они обладают… как это у вас говорится… – Вебалс защелкал пальцами, пытаясь припомнить мудреное слово, – …иммунитетом к колдовским чарам.

– Забавно, – поморщился Палион и снова сплюнул, на этот раз не кровавой слюной. – Так что же нам делать?

– Действие трав почти закончилось, так что наши краснощекие хари не будут привлекать особого внимания. Можем идти, но учти, рыцари не стража, нам вряд ли удастся незаметно покинуть город. Придется пробиваться с боями, ты готов?

– Я не готов отморозить зад, мочевой пузырь и мужское достоинство в этой проклятой яме, – решительно заявил разведчик и стал карабкаться наверх.

– Нам нельзя пропустить кортеж герцога, так что смотри в оба! – напомнил колдун и, предчувствуя, что так забавно начавшийся день будет не из легких, полез следом.

Глава 12

ВРАГ МОЕГО ВРАГА МНЕ ТОЖЕ ВРАГ

Чем отличается нападение на город вражеских войск от карательной операции, проводимой рыцарями Небесного Братства? Скажете, ничем – и ошибетесь. На самом деле различия разительные. Чужеземные солдаты убивают ради грабежа, а рыцари во имя великих целей. Чтобы проникнуть за крепостную стену, нападающим приходится много работать и рисковать жизнями: разбивать возле города лагерь, долго обстреливать укрепления из осадных орудий, а затем под градом стрел и потоками горячей смолы лезть на отвесные стены, чтобы уставшими и изможденными сцепиться в ожесточенной схватке не на жизнь, а на смерть с горсткой не желающих сдаваться защитников. И только потом наступает сладкий, упоительный момент безнаказанных убийств, насилия, пьянства и грабежа, если, конечно, ты не валишься с ног от усталости. У рыцарей все происходит по-иному. Они не карабкаются по стенам, а под рев походных труб и устрашающую дробь барабанов чинно и важно въезжают в распахнутые настежь ворота. Сопротивления нет, весь гарнизон и состоятельные горожане, которые просто не могут быть подвержены скверне, запираются в верхнем городе и выжидают, пока солдаты Небес не закончат свой праведный труд по очищению заблудших душ. Кроме того, ущерб от рейда минимален: никто не штурмует стен, да и дома горожан поджигаются лишь в исключительных случаях, притом слуги небесных солдат внимательно следят за тем, чтобы огонь случайно не охватил весь город. Различий много, но оба вроде бы совершенно не похожих друг на друга события имеют одну общую черту: после посещения города вооруженными чужаками численность населения сокращается вдвое.