Книга Британские интеллектуалы эпохи Просвещения: от маркиза Галифакса до Эдмунта Берка - Максим Ковалев

Казалось, Свифт уже был готов примкнуть к партии тори. Вскоре его официально представили мистеру Харли, который произвел на литератора самое благоприятное впечатление. Министр пригласил Свифта в гостиную, представил своим родственникам и друзьям и пригласил присоединиться к гостям. «Мы просидели два часа кряду, попивая доброе вино,..а потом я провел с ним еще два часа наедине, излагая свое дело», – описывал просветитель в одном из писем к Стелле свой первый визит к Харли. И далее он продолжал: министр «с чрезвычайной готовностью вникал во все обстоятельства, расспрашивал о моих полномочиях и ознакомился с бумагами; прочитав составленную мной памятную записку, он положил ее в карман, чтобы показать королеве, а затем сообщил мне, какие шаги намерен предпринять. Большего я и желать не мог. Он сказал, что непременно должен познакомить меня с государственным секретарем мистером Сент – Джоном (будущим лордом Болингброком – Т.Л.), и столько наговорил о своей приязни и почтении ко мне, что я, пожалуй, склонен поверить словам некоторых моих друзей, будто он пойдет на все, лишь бы привлечь меня на свою сторону. Он выразил пожелание отобедать со мной… и после того, как я провел с ним целых четыре часа, любезно довез меня в наемной карете до Сент – Джеймской кофейни. Все это довольно необычно и забавно, если вы вспомните, кто он и кто я»357.

Столь теплый прием, оказанный скромному ирландскому священнику самим премьер – министром торийского кабинета, не только вдохновил, но и несказанно удивил Свифта. Ему хотелось верить, что дело с «первинами» его новые друзья – тори помогут быстро уладить, однако собственный горький опыт советовал не торопиться полагаться на новых министров, которые, не исключено, «столь же хороши, как и их предшественники». Свифт полагал, что расставшись с вигами, он впредь не будет пользоваться ничьим влиянием, кроме собственного. Однако не тут –то было. Харли уже задумал переманить Свифта на свою сторону. Последовала целая серия приглашений литератора на обед к премьер – министру, на одном из которых его представили королевскому прокурору. От обоих собеседников Свифт выслушал «множество любезностей». Харли заверил Свифта в том, что уже показал его памятную записку королеве и поддержал сам его ходатайство перед ней и что будто бы королева «изъявила согласие даровать первины».

Прошло немногим более недели со дня знакомства Свифта с торийским министром, и он уже с чувством гордости вопрошал у Стеллы: «Знают ли в Ирландии, каким влиянием я теперь пользуюсь среди ториев? ». Вскоре состоялось знакомство Свифта с государственным секретарем Сент –Джоном (лордом Болингброком – Т.Л.), который был учтив с памфлетистом «сверх всякой меры». Оба тори – Харли и Сент –Джон обещали Свифту в ближайшее время завершить все формальности по его делу о «первинах». Как видно, Свифт был твердо убежден в том, что благодаря расположению премьер – министра дело, с которым в течение двух лет не могли справиться виги, окажется под силу всемогущим министрам – тори и хлопоты о «первинах» будут благополучно завершены. Однако в действительности министры попросту решили использовать дело о «первинах» как своеобразную «приманку» для привлечения на свою сторону «первое перо» Англии – памфлетиста Свифта. Не подозревавший ничего худого литератор поверил им и вскоре начал «отрабатывать» их «участие», принялся писать памфлеты в защиту той политики, которую проводило торийское министерство.

Не прошло и месяца с того дня, как Свифт познакомился с лидерами партии тори, как он уже оказался тесно связанным с новым кабинетом министров. Хотя литератор еще надеялся в скором времени «развязаться» с хлопотами о «первинах» и уехать в Ирландию, однако это оказалось непростым делом. Министры – тори убедили Свифта в том, что очень нуждаются в его услугах, а памфлетист, поверив, что тори озабочены «истинными интересами общества», решил оказать им содействие, насколько это было в его силах. И вот из – под пера Свифта один за другим выходят памфлеты. Кроме того, в 1710 – 1711 гг. литератор начал издавать журнал «Экзаминер» («Ревизор»), все материалы которого были также направлены в защиту политики правящего кабинета министров.

Американский ученый Р. Кук все памфлеты Свифта, написанные в 1710 – 1714 гг. – за годы сотрудничества с тори, разделил на три группы. К первой он отнес те материалы, которые преследовали своей целью дискредитацию вигских лидеров и их политики. Помимо памфлета «Краткая характеристика графа Томаса Уортона», к ней относятся рад статей «Экзаминера». Во вторую группу ученый объединил памфлеты, призывавшие к завершению войны за испанское наследство. Среди них наибольшей популярностью пользовались: «Поведение союзников», «Некоторые рассуждения о препятствиях к договору», «Письмо к лорду из партии вигов». Наконец, к третьей группе Кук причислил памфлеты, в которых Свифт защищал политику министерства после заключения мирного договора с Францией. Сюда входили: «История последних четырех лет правления королевы», «Рассмотрение значения "Гардиана", Общественный дух вигов»358.

Оказавшись на службе у министров –тори, Свифт принялся критиковать своих недавних друзей и союзников – вигов, которые теперь превратились в его непримиримых врагов. В «Экзаминере» он обвинял вигское министерство в том, что оно правило страной на протяжении двадцати лет с помощью людей, принципы и интересы которых сводились к тому, чтобы «подкупить, ввести в заблуждение и разорить нас, а со временем разрушить государственное и церковное устройство». Народ увидел, писал Свифт, что «общественные деньги попали в руки тех, кто по своему рождению, образованию и заслугам мог претендовать не больше, чем носить ливреи» и вынужден был признать, что «коррупция и злоупотребления в каждой сфере управления были столь многочисленны и нетерпимы, что могли привести к разорению, если бы не были приняты надлежащие меры». Свифт утверждал, что в правление вигов граждане страдали от «алчности и безразличия» вигской администрации, стремившейся «скорее присвоить себе все, что можно, нежели завоевать уважение королевы и подданных». Он также обвинял вигов в том, что те «погрязли в коррупции», подчеркивая, что все это хорошо известно народу359.

Многие лидеры партии вигов были подвергнуты обличительной критике со стороны Свифта. Осенью 1710 г. он опубликовал памфлет «Краткая характеристика его светлости графа Томаса Уортона, вице – короля Ирландии», в котором высмеивал бывшего наместника Ирландии, прославившегося своей алчностью, продажностью и беспринципностью. Лорд Уортон, на взгляд Свифта, – это человек «без чувства стыда или чести», «лицемер», «враль» и т.п. «Он торжественно клянется вам в любви и преданности, и не успеваете вы повернуться к нему спиной, как он уже всем говорит, что вы пес и мошенник. Он неизменно посещает богослужения с торжественностью, какая полагается ему по должности, но будет рассказывать похабные непристойности и богохульствовать у церковных дверей… Его мысли целиком заняты распутством или политикой, так что все его речи заполнены непристойностями, богохульством или делами»360. Жажда власти, денег и удовольствий – вот три страсти, которые, на взгляд Свифта, владели наместником Ирландии. С позиций просветителя разоблачал Свифт ту грабительскую политику, которую проводили в Ирландии виги и прежде всего ее наместник лорд Уортон. В целях личного обогащения, подмечал Свифт, он разорил Ирландию, нажив 45 тысяч фунтов. Похоже на то, писал литератор, что Ирландия была вверена Уортону для поправки его собственных финансовых дел. И хотя даже виги считали Уортона «слишком расточительным и распутным, однако они не стыдились его, поскольку… он был весьма полезен в парламенте, был готов выступить по любому поводу, где уважающий себя оратор постыдился бы появиться вообще». Одним словом, заключал Свифт, Уортон выражал типичные черты партии вигов и, будучи наделен всеми качествами, которые вызывают презрение и ненависть во всех, кроме торговых, кругах, сделался влиятельной фигурой в политике361.