Книга Лабиринт: искусство принимать решения - Павел Мотыль

Эта прекрасная, почти сказочная картина была разрушена трагедией, произошедшей ночью 14 февраля 2013 года в доме Песториуса в Претории. Около 3 часов ночи бегун четырежды выстрелил сквозь дверь туалетной комнаты в свою подругу Риву Стенкамп. Прибывшим на место происшествия полицейским он заявил, что принял девушку за грабителя. Но судебное разбирательство обнаружило в его версии несколько нестыковок: прежде всего, Писториус выстрелил целых четыре раза, к тому же, по версии некоторых источников, Стенкамп также получила удар битой для крикета, а соседи показали под присягой, что молодые люди весь вечер ожесточенно ругались. Друзья атлета признавали, что тот имел взрывной характер и как-то раз уже стрелял в воздух.

Умышленно ли Оскар Писториус застрелил свою подругу или там действительно произошел трагический несчастный случай, возникает один и тот же вопрос: принял ли Оскар Писториус осознанное, продуманное решение, когда спускал курок, или же, поддавшись нахлынувшим эмоциям, был не в состоянии этого сделать?[150]

Конечно, «обход» неокортекса, ответственного за логику и рацио, происходит не только под воздействием сильных эмоций или возбудителей, но также и посредством некоторых химических соединений. Например, каждые выходные мы с вами можем наблюдать воздействие, оказываемое C2H5OH (этанолом) на способность принимать осознанные решения: достаточно просто пройтись мимо ночного клуба или бара.

Подобно неверным мужьям, любители выпить должны быть рады тому, что их ночные выходки остаются лишь в памяти их друзей и напоминают о себе похмельем – как моральным, так и физическим. Знаменитому актеру Мелу Гибсону повезло меньше: его пьяные выходки вызвали бурю негодования в прессе и даже стали предметом исследования нейробиолога Дэвида Иглмена, разобравшего поведение актера в своей блестящей работе «Инкогнито: тайная жизнь мозга» (впрочем, Гибсон может не разделять моих восторгов по поводу книги). Вечером 28 июля 2006 года актер был задержан патрульным экипажем за превышение скорости. Обнаружив у задержанного водителя в руках полупустую бутылку текилы, полицейские предложили ему пройти соответствующий тест. Все вышло не слишком хорошо: мало того что результаты теста показали содержание в крови актера 1,2 промилле алкоголя (при установленной в штате Калифорния норме в 0,8), так тот еще и вышел из себя, наградив задержавшего его помощника шерифа Джеймса Ми множеством нелестных эпитетов, включенных последним в подробный рапорт о задержании. Спустя несколько дней рапорт просочился в СМИ и появился на главной странице – да, угадали – TMZ.com. Из опубликованного рапорта пользователи сайта со всего мира узнали, что пьяный Мел Гибсон заявил офицеру: «Чертовы евреи! Евреи – вот кто виноват во всех войнах», а затем поинтересовался у Джеймса Ми: «А ты еврей?»[151]

На следующий день, протрезвев и осознав масштаб бедствия, Гибсон схватился за голову. Он выступил с публичными извинениями, утверждая, что виной всему – алкоголь, с зависимостью от которого он намерен бороться. Затем он обратился непосредственно к еврейскому сообществу, оскорбленному словами актера:

«Мне нет оправдания, как и не должно быть к любому, кто позволяет себе антисемитские высказывания. Я лишь хочу принести свои извинения еврейскому народу за свои несправедливые и злые слова, которые произнес во время ареста за вождение в состоянии алкогольного опьянения. […] Принципами жизни, в которые я свято верю, являются милосердие и терпимость. […] Пожалуйста, поверьте мне, я не антисемит и никогда им не был. Я не фанатик. Ненависть любого рода противна всему, во что я верую»[152].

Это заявление спровоцировало горячие споры и пересуды. Многие выразили поддержку и сожаление, что Гибсон оказался в таком положении, указывая, что он далеко не первый, кто под воздействием алкоголя (или других веществ) наговорил лишнего, во что, возможно, и сам не верил. Стоит отметить, что в числе тех, кто поддерживал Гибсона, был и продюсер Дин Девлин, еврей и один из близких друзей актера. Он публично заявил, что Гибсон никогда не позволял себе негативно высказываться о евреях и прекрасно общался с ним и его семьей. Но у сочувствующих актеру, конечно, нашлись и оппоненты. Они утверждали, что вряд ли можно свалить всю вину на алкоголь. Телеведущий Майк Ярвиц даже провел эксперимент: в эфире своего ТВ-шоу он напился до того же уровня в 1,2 промилле, после чего, подождав какое-то время, заявил, что, несмотря на явное головокружение, не испытывает желания беспричинно поносить евреев (правда, оговорившись, что причиной тому может быть то, что он сам еврей).

Описав все эти события, Дэвид Иглмен задает чрезвычайно интересный вопрос: «Так кто же из этих двух – настоящий Мел Гибсон?» Быть может, истинный Гибсон тот, который трезвым раскаялся и просил прощения? Или все же настоящим был тот, который пьяным изрыгал проклятия? In vino veritas? А может, тут вообще два разных Мела Гибсона, и оба они – настоящие?

Очевидно только, что прославленный киноактер оказался в тисках не хуже «миндалевидного захвата», по причине чего рациональное сознание оказалось на время ослепленным, обрекая всякую попытку оценить возможные риски и последствия ситуации на неудачу.

В каждом из нас происходит нескончаемая битва между разумом и чувствами, сознательным и бессознательным. Эти два механизма постоянно враждуют: первый тяготеет к холодному, рассудочному принятию решений, основанных на строгих фактах (пусть и сталкиваясь подчас с нехваткой когнитивных механизмов); второй же – не столь увлеченный этим подходом, высвобождает мощные, скрывающиеся внутри нас силы, вроде вожделения или агрессии. Либидо, гнев, алкоголь – лишь частные случаи великого множества наших заклятых друзей или, скорее, даже закадычных врагов, которые расположились в нашей собственной голове. Чувства постоянно пытаются саботировать принятие рациональных, обдуманных решений. Все мы когда-либо говорили нечто, о чем впоследствии жалели; единственное, что нас спасало, – это то, что журналистам, к счастью, нет дела до наших глупых высказываний.

Две эти противоборствующие силы были определены Даниелом Канеманом, всемирно известным психологом и экономистом, лауреатом Нобелевской премии, как Система 1 (автоматическая, эмоциональная) и Система 2 (требующая времени, рациональная). Как явствует из описания, Система 1 – резкая и быстрая, Система 2 – менее проворная и вдумчивая[153]. Система 2 является своего рода «советом безопасности», который следит за тем, чтобы важные вопросы не решались между прочим (подобно тому как в главе 4 рутинный подход мы противопоставляли защитному и исследовательскому). Проблема заключается в том, что права голоса Система 2 добивается далеко не всегда, а добившись – не всегда бывает услышана (как в случае с героями историй из этой главы, рациональное мышление которых заглушали либидо, алкоголь и прочие более интересные вещи). Еще обиднее то, что когда «совет безопасности» уже выпустил из рук бразды правления, мы продолжаем считать, что все в порядке, что мы в состоянии трезво оценивать ситуацию и принимать адекватные решения.