Книга Согретые солнцем - Светлана Талан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ростислав звонил Романии несколько раз в день. Она чувствовала себя счастливой и была уверена, что ее время пришло и теперь уже ничто не помешает им быть вместе.
2018 год
Валерия долго качала на руках Дениску, пока тот, покапризничав, наконец не уснул. Она осторожно перенесла ребенка в кроватку, уложила, мальчик всхлипнул во сне, но не проснулся. Лера укрыла его одеяльцем, погладила по головке.
– Ма-ма, – сквозь сон тихо проговорил ребенок.
Валерия вздохнула и отошла от постели, осторожно переступив через лежащего у кроватки алабая. Она решила еще раз поискать блокнот или какие-то записи Романии с номерами телефонов. Лера тихонько подошла к платяному шкафу, открыла его, просунула руку под аккуратно сложенные детские вещи на верхней полке. Ее рука наткнулась на какую-то бумагу, и она извлекла оттуда запечатанный конверт.
«Неужели это то, что я искала?» – подумала Валерия.
Она взглянула на мальчика – он спал, лежа на боку, засунув большой пальчик в рот. Лера осторожно отвела ручку Дениски в сторону, и он снова всхлипнул во сне.
«Бедный малыш!» – мелькнуло в голове у Валерии, и она поспешила на кухню.
Там она села за стол и увидела на конверте надпись: «Валерии». Она быстро распечатала его и извлекла оттуда короткое письмо Романии, адресованное ей.
Дорогая моя Лерочка!
Если ты сейчас читаешь мое послание, то мне уже спокойнее, раз ты нашла этот конверт. Моя дорогая подруга, верная и единственная! Спасибо тебе за то, что ты была в моей жизни. Завтра утром я уеду на операцию. Я так и не смогла тебе признаться, что врачи дают мне только пятьдесят процентов гарантии благоприятного исхода. Конечно, я надеюсь на лучшее, но в моих правилах готовиться к худшему. Именно поэтому я решила подстраховаться и написать письма: тебе, Ростику и сестрам. Больше всего я волнуюсь за своего Дениса. Он настолько особенный ребенок, что с ним никто не захочет оставаться. Поэтому-то я написала сестрам – они моя последняя надежда на то, что мой солнечный мальчик не окажется в доме инвалидов. Лерочка, если со мной случится что-то плохое, прошу тебя: сообщи об этом Злате и Ангелине, а также передай им мое письмо. И еще одно отдай при случае Ростику. Обнимаю тебя, моя хорошая Лерочка!
Письма сестрам и Ростиславу были не запечатаны, и Лера прочла их в надежде, что предусмотрительная Романия записала там телефонные номера.
Мои дорогие сестрички Злата и Геля!
Пришло время отпустить нелепые обиды, и я прощаю вас и сама прошу прощения. Мы были такими глупыми, когда ссорились, а все могло обернуться иначе. Я не упрекаю вас в том, что вы не смогли понять меня, когда я приняла решение рожать, хотя и знала, что у меня будет «солнечный ребенок». Мне очень жаль, что вы не познакомились с ним, Дениска – очень позитивный, добрый и доверчивый мальчик. Он любит всех и все вокруг, не зная, что в мире есть предательство, ложь, обман и зло. Для него все заслуживают его объятий, любви и улыбки. Прошу вас исполнить мою огромную просьбу: если со мной что-нибудь случится, не спешите оформлять моего сына в дом инвалидов. Заберите его, поезжайте с ним в дом наших родителей и проживите с ним пару недель. Я уверена, что за это время вы полюбите его, а он – вас. Мой солнечный мальчик умеет любить без притворства, и вы это почувствуете, не захотите оставлять его наедине с жестоким миром. Возможно, приедет Ростислав, который захочет взять малыша к себе, но вам должно быть известно: это не его ребенок, и по закону ему Дениску не отдадут. У него есть вы – две родные тети, которые (я уверена!) полюбят своего солнечного племянника. И еще одно. С Дениской должен остаться Демир – среднеазиатская овчарка, без которого мой сын не сможет жить. Денис и Демир – как единое целое, их ни в коем случае нельзя разлучать. Люблю вас, мои дорогие Геля и Злата!
В конце письма Рома написала два номера мобильных телефонов.
«Слава богу!» – подумала Лера и вздохнула с облегчением.
Оставалось одно короткое письмо, адресованное Ростиславу. Надеясь найти в нем и его номер телефона, Лера прочла:
Дорогой мой Росточек!
Единственная любовь всей моей жизни! Спасибо тебе за то, что ты был со мной. Может случиться так, что нам придется расстаться, уже навсегда. Не вини себя ни в чем, продолжай жить за нас двоих. Не впадай в тоску, иначе мне будет там плохо. Живи полноценно, женись, воспитывай детей, а о моем сыночке позаботятся мои сестры. Не знаю почему, но я уверена, что они его полюбят и будут с ним. Люблю тебя!
В конце письма тоже значился номер телефона Ростислава. Лера взглянула на часы – было десять вечера. Она не стала откладывать звонок до утра. Валерия плотно прикрыла кухонную дверь и первым набрала номер Златы.
– Слушаю вас! – услышала она женский голос.
– Вы Злата? – уточнила Лера.
– Да. А вы кто?
– Я – соседка и подруга вашей сестры Романии.
– А где Рома? – упавшим голосом спросила Злата. – Что с ней?!
– Ее уже нет.
Злата вскрикнула и разрыдалась.
– Что вы говорите?! Как это нет?
– Она умерла.
– Когда? Как? Не выдержала операцию? – сквозь слезы спросила Злата.
– Она не доехала до клиники. Рома не дожила до операции один день, – пояснила Лера.
– Нет, не может быть! Как такое могло случиться?!
– Рома вышла из дома, чтобы ехать в областную клинику, но в подъезде случился сердечный приступ… И все.
– Господи! Какое несчастье! Когда похороны?
– Ее уже похоронили.
– Когда? Почему мне никто не сообщил?
– Вчера были похороны, – сказала Лера. – Дело в том, что, когда это случилось, кто-то украл у Ромы телефон, а я не знала ваш номер. Сегодня вечером случайно нашла письма Романии, адресованные мне и вам, и там были указаны номера ваших телефонов. Я вам первой позвонила, теперь сообщу эту печальную новость Ангелине.
– Где ребенок Ромы?
– Я пока с ним, – сказала ей Лера и назвала домашний адрес.
Валерия набрала номер Ангелины и рассказала то же, что и Злате. Та пообещала приехать утром вместе с сестрой.
Сестры решили отправиться в Храповку вдвоем на «рено» Ангелины. Но сначала они заехали в родительский дом, включили отопление. Заглянув в шкафчики, увидели, что продуктов в доме нет, поэтому сходили в магазин и купили все необходимое.
– Никогда не думала, что наша Рома не доживет до своего тридцатипятилетия, – сказала Геля, включив в сеть холодильник.
– Мы не знаем, сколько нам отведено, но Рома… Она была такая молодая! – согласилась Злата.
