Книга Мой огненный и снежный зверь - Ева Никольская

– Слушаю тебя, Седьмой.

И голос, и внешность призрака – все было таким реальным. Мне то и дело приходилось напоминать себе, что перед нами не живой человек, а всего лишь его визуальная проекция, созданная по желанию Духа, явившегося на зов, при помощи пламени, зачарованного Хранителями Равновесия. Не знаю, как именно работал этот механизм, но, чтобы принять свой прежний вид, призванный должен был какое-то время находиться в центре костра. А лучше и вообще не выходить оттуда. Да и зачем? Все равно за границу сплетенных лучей ему не выбраться. Хоть шагай, хоть прыгай, хоть лбом бейся о невидимую стену. Лбом… или что там у бестелесной сущности? Иллюзия? Чистая энергия? Неважно. Действительно, заманили в клетку друзья-товарищи. Даже противно как-то. Ему бы сказать, что он всем нам дорог (ну, или некоторым из нас), а вместо этого оказалось, что Каму собираются о чем-то просить. В смысле, уже попросили, только так витиевато, что я далеко не все смогла понять.

– Пополнить магический резерв, значит, – задумчиво произнес погибший Хранитель и замолчал, засмотревшись на огонь, в окружении которого стоял.

Этой фразой он избавил меня от попыток расшифровать реплику синеволосого и в то же время озадачил новым вопросом: а как именно нам всем в этом деле может помочь… призрак? У него что – особо питательные эмоции? Или имеется еще какая-то уникальная «закуска» для Хранителей?

– Ты вправе послать нас подальше, Кама… – вступил в разговор Смерть, он чуть подался вперед к самому краю площадки, будто хотел стать ближе к собеседнику.

– Хорошая мысль! – Мертвый Хранитель вскинул голову и уставился на своего бывшего сослуживца. – А идите-ка вы…

В дрогнувшем голосе прозвучала такая обида, смешанная с болью и яростью, что я невольно сжалась. Суть этой беседы ускользала от моего понимания, как рыба из влажных рук. Мне сказали, что будет Ритуал прощания, и я поняла все буквально. Вызовут дух покойного, что-то скажут, что-то спросят, а потом благословят на перерождение, как и положено старшим товарищам. А тут, похоже, все было гораздо сложнее, вот только посвятить нас с Маей в истинную причину происходящего никто и не подумал. Интересно, они решили, что нам мозгов не хватит, чтобы понять их грандиозный замысел по заливанию чужого «бензина» в свои опустевшие «баки», или не хотели рассказывать что-то еще – то самое, от чего так разозлился Кама? Ситуация мне все больше не нравилась. Стало даже противней, чем прежде. А слезы, стоявшие в глазах, мешали четко видеть окружающее, так как смазывали очертания присутствующих. Я прижалась спиной к твердой поверхности огромного корня и снова принялась теребить рубашку. Теперь, правда, ее низ, ибо держать ладони на уровне горловины стало тяжело.

– Не горячись, Третий, – примирительно поднял руки Лемо и тоже приблизился к ритуальной площадке. – Мы прекрасно понимаем твое состояние…

– Понимаете?! – Призрак резко развернулся к нему, отчего его длинные волосы прочертили дугу, а пламя в костре нервно колыхнулось от порыва ветра. Затем огонь выровнялся и снова устремился вверх, чтобы на этот раз достать до талии призванного. Медленно, но неотвратимо костер поглощал его фигуру. Иллюзорную для нас, но осязаемую для него. Там, за границей глубокой черты, продавленной в выжженной земле Иргисом, господствовала совсем другая реальность. – Не-е-ет, ничего вы не понимаете. Мне было хорошо, легко, спокойно: ни боли, ни грусти, ни сожаления. Я разорвал оковы, связывавшие меня с материальным миром, и… перестал быть рабом Карнаэла! Это свобода, Второй. Настоящая свобода. Разве ты понимаешь? Каково это – стать светом и тенью, землей и воздухом, ночью и днем, всем и ничем одновременно… Ты. Это. Понимаешь? Не верю! А я… понимаю. И мне такое состояние очень даже нравится. Я свободен, по-настоящему свободен! От груза проблем, от уязвимого тела, а главное, от корага, живущего в нем. А теперь представь мои чувства: из такой желанной эйфории меня вывел ваш призыв, вслед за которым нахлынули воспоминания. Те, которые я отринул, желая забыть. Ты же в курсе, что лишь полностью очистившийся от памяти о прошлом дух способен переродиться. И знаешь, Лемо… я хочу использовать свой шанс! А о чем просите вы?! Вам что, не найти пару поселений для эмоциональной подпитки? Обратились бы тогда к дриаде. Может, она знает лекарство от вашего временного… бессилия? Какого демона вы вызвали меня?!

Такого количества слов от Третьего Хранителя я и при его жизни не слышала, потому пребывала в некотором шоке. Особенно когда пыталась осмыслить все сказанное им. Остальные тоже молчали. Видать, переваривали услышанное. А может, обдумывали, какую выбрать тактику для убеждения строптивого Духа. Первым повисшую паузу нарушил Лемо.

– Н-н-ну, – протянул он, запустив руку в растрепанные волосы, – если бы ты немного отсрочил перерождение ради…

– Немного?! – воскликнул призрак. Три разноцветных шара угрожающе мигнули, когда он шагнул к собеседнику, оставив центральный костер пылать в гордом одиночестве. – Сотни лет забвения – в лучшем случае. А в худшем… вечный мрак. Это называется немного? Ради чего?

– Не чего, а кого! – Второй Хранитель выразительно посмотрел на собеседника, затем на обалдевшую меня и тихо добавил: – Ради Катерины. Ей с озверевшей Эрой не сегодня завтра встречаться, а девушка еле двигается. И никакими человеческими эмоциями ее не восстановить, даже если выпить до смерти население десятка деревень. Потому что она банально не умеет их пить. Наши с Иргисом усилия тоже не принесли особого результата, а дриддерево… хм, слаба еще девочка для экспериментов с магией дриад. Зато добровольно пожертвованная энергия души…

– Достаточно! – оборвал его рассуждения Кама.

Он развернулся и пересек площадку, обогнув костер. Рыжие лепестки пламени потянулись было за ним, но быстро передумали и вновь устремились в небо. Искры летели все выше и выше…

– Вчера я уже умер ради тебя, Катя, – проговорил Хранитель, посмотрев на меня. С расстояния метра в полтора при ярком свете бело-синих лучей мне было хорошо видно его лицо. Решительное, хмурое, с упрямо сжатыми губами, в уголках которых затаилась печаль. – Не проси меня сделать это снова.

– Я не… – Темная фигура метнулась в костер, который окутал ее с ног до головы, растворив в себе. – Не прошу, – слетело с моих губ, но тот, кому были адресованы слова, уже покинул нас.

– Хорошая была идея, – невесело усмехнулся Райс.

– Да-а-а… идеальное решение для потенциальной Хозяйки Карнаэла, – отозвался Иргис.

– Глупое решение, – мрачно сказал четэри.

– Да о чем вы вообще говорите?! – От возмущения у меня даже голос сорвался. – Вы же… вы даже не попрощались с ним!

– Действительно, – еще мрачнее, чем предыдущую фразу, пробормотал Смерть и, подойдя ко мне, сел рядом. – Скверно вышло.

– Почему вы не сказали, что хотите просить его о такой дорогостоящей услуге?

Мне было обидно, больно и грустно. И вовсе не из-за того, что в ближайшее время не смогу вновь швыряться демоническим огнем, хотя подобные способности сейчас оказались бы очень даже кстати. Кама ушел и вряд ли снова откликнется на призыв Хранителей. Да и магических сил подобные ритуалы отнимают немало. А у нашей компании с ними нынче была большая напряженка. Но все же слеза по щеке катилась совсем по другой причине. Растерявшись, я тоже не успела по-человечески проститься с другом.