Книга Мертвый, как ты - Питер Джеймс

— Итак, что у вас для меня есть, суперинтендент?

— По-моему, вам известно больше, чем мне. — Грейс смерил репортера испытующим взглядом. — Давайте выкладывайте!

Репортер склонил голову набок, обнажил в улыбке острые белые зубы:

— Я слышал, что Туфельщик вернулся.

— Кевин, признайтесь, кто ваш источник?

Молодой человек улыбнулся и постучал себя пальцем по носу.

— Я все равно найду источник утечек. Вы ведь понимаете, правда? — с серьезным видом продолжал Грейс.

— Я думал, вы попросили меня прийти пораньше, потому что у вас ко мне дело.

— Так и есть.

— Ну и что?

Грейсу с трудом удавалось сохранять хладнокровие. Он решил пока забыть об утечках информации и сменить тему.

— Мне нужна ваша помощь, — сказал он. — Если я сообщу вам некоторые конфиденциальные сведения, обещаете ли вы хранить их в тайне, пока я не дам команду, что их можно обнародовать? В данном вопросе мне нужно полностью полагаться на вас.

— Разве я вас когда-нибудь подводил?

Всякое бывало, подумал Грейс. Хотя в прошлом году Спинелла, надо отдать ему должное, всегда держал слово. Вслух же Грейс сказал:

— Как правило — нет.

— Можете ли вы сообщить что-нибудь интересное для «Аргуса»?

— У вас есть шанс помочь нам арестовать преступника. И в связи с этим я готов дать вам эксклюзивное интервью.

— Значит, преступник только один? — многозначительно спросил Спинелла.

Вот черт, подумал Грейс. Интересно, об этом-то он как пронюхал?! О том, что в городе, возможно, орудует не один насильник, они говорили только на утренней оперативке. Может, информацию слил кто-нибудь из его группы? Грейс недовольно посмотрел на Спинеллу и понял: из малого ничего не вытащить.

— На данной стадии мы считаем, что за всеми нападениями стоит один преступник.

Судя по хитрому взгляду, Спинелла ему не поверил.

Грейс сделал вид, что ничего не заметил, и продолжил:

— Итак, дело в следующем. — Он немного помолчал, взвешивая свои слова. Сейчас он серьезно рискует! — У меня для вас две новости. Одну вы опубликуете только после того, как я разрешу, а вторую должны опубликовать немедленно. Ни о первой, ни о второй я не упомяну на брифинге.

В течение короткой паузы собеседники мерили друг друга взглядами. Спинелла даже ненадолго перестал жевать.

— Ну как, договорились? — спросил Грейс.

Спинелла пожал плечами:

— Договорились!

— Ладно. Итак, первое, пока не для печати. Мы считаем, что до конца недели маньяк совершит еще одно нападение. Где-то в центре города, возможно на автостоянке.

— Для того чтобы прийти к такому выводу, не нужно быть Эйнштейном, ведь за прошедшие три недели он уже напал на трех женщин, — ехидно ответил Спинелла.

— Да, я с вами согласен.

— Не сказать, чтобы ваша новость меня порадовала. Такой прогноз я способен сделать и сам, без вашего участия.

— Если наш прогноз подтвердится, «Аргус» получит преимущество. Вы сумеете написать что-нибудь типа «Один из старших офицеров полиции предупредил „Аргус“ о возможности нападения». Такого рода статейки вам в прошлом хорошо удавались.

Спинелле хватило порядочности покраснеть.

— Автостоянка? — Он пожал плечами. — Значит, по-вашему, преступник действует по привычной схеме?

— Так считает криминалист-психолог.

— Доктор Праудфут? Да ведь он известный болтун!

— Это вы сказали, не я. — У Грейса сверкнули глаза.

— Какие действия предпринимают стражи порядка, чтобы предотвратить следующее нападение?

— Мы делаем все, что в наших силах. Естественно, мы не можем перекрыть весь центр Брайтона. И все же мы намерены привлечь все наши ресурсы. Главное — действовать скрытно. Наша цель — задержать его, а не спугнуть или упустить.

— Как вы собираетесь предостеречь граждан?

— Надеюсь, мы получим поддержку прессы, телевидения и радио и с их помощью предупредим их, так сказать, в общих чертах, не раскрывая никаких подробностей.

Спинелла кивнул и достал блокнот.

— А теперь говорите, что я должен опубликовать немедленно.

Грейс улыбнулся:

— У насильника маленький член.

Репортер ждал, но Грейс больше ничего не сказал.

— И все? — изумился Спинелла.

— И все.

— Вы шутите?

Суперинтендент покачал головой:

— И это называется «эксклюзив»? У преступника маленький член?

— Надеюсь, я вас не смутил, — ответил Грейс.

1998

61

13 января, вторник

Старуха сидела на водительском сиденье угнанного микроавтобуса на вершине крутого холма; он постарался пристегнуть ее как можно туже. Руки лежали на рулевом колесе; мотор работал вхолостую; фары не горели.

Он стоял рядом с ней, открыв водительскую дверцу. От страха его била крупная дрожь. Ночь темная, небо плотно затянуто облаками. При лунном свете было бы легче, но с этим ничего не поделаешь.

Он всматривался в темноту. Два часа ночи; проселочная дорога, совсем недалеко от гольф-клуба «Уотерхолл», в двух милях от окраины Брайтона. Никого. Отсюда начинался крутой спуск в полмили; у подножия холма дорога круто забирала влево и петляла в долине между холмами Южного Даунса. Это место он выбрал не случайно. С вершины открывается отличный обзор в обе стороны; он издали, по лучам фар, заметит приближающуюся машину. Пока все чисто.

Пора прокатиться!

Он перегнулся через старуху, снял машину с ручного тормоза и проворно отскочил в сторону. Микроавтобус тут же покатил вперед, стремительно набирая скорость. Захлопнулась, глухо лязгнув, водительская дверца. Микроавтобус опасно вихлял на узкой дорожке, но не сходил с нее, а все быстрее летел вниз.

Хорошо, что навстречу, от подножия холма, сейчас никто не едет. Старуха не сумеет ни уйти от лобового столкновения, ни вообще как-то среагировать, потому что уже десять дней как умерла.

Он сел на велосипед, крутанул педали и, поджав ноги, покатил следом за ней с холма, так же стремительно набирая скорость. Тяжелый рюкзак бил по спине.

Силуэт микроавтобуса, который он угнал на стройке, маячил впереди, вихлялся у правой обочины. В какой-то миг сердце ушло в пятки: он был уверен, что микроавтобус вот-вот проломит густую живую изгородь из утесника и остановится. Но микроавтобус каким-то чудом дернулся влево, выправился и помчался к подножию холма по прямой, как будто старуха в самом деле вела машину. Как будто участвовала в главной гонке всей своей жизни. Точнее, гонке смерти!