Книга Маг с привидениями - Кристофер Сташеф

— Быть может, они бы такими не выросли, если бы она уделяла им побольше любви? — предположила старуха.

— Да еще удивительно, что она Бриону столько любви подарила, — возразила Джуди. — Ведь муженек ейный только и делал, что таскал ее повсюду за собой по всему королевству, а то и в Пикту и Дейнтенир! Что она еще могла? Только одного ребенка и брала с собой.

— Верно, остальным дома было спокойнее, в замке Данлимон, — подтвердила Элис.

Мэгги, по-прежнему слушавшая разговор старших с распахнутыми глазами, зябко поежилась.

— По стольку времени не видеться с детишками!

— У них няньки были самые наилучшие, — успокоила ее Джуди.

— И все ж таки могла бы детишек по очереди с собой в дорогу брать, — строптиво поджав губы, вставила старуха. — И в целительстве она искушена, так что должна знать, что сердечные обиды — это раны, которые долго не заживают.

— Она мудрая женщина и умеет исцелять, но не колдунья же она, — с упреком проговорила Элис.

— Ну, так разве такая искусная в целительстве женщина не могла исцелить сердца своих сыновей? — хмыкнула старуха.

— Умения разные бывают, — возразила Химена. — Если кто-то умеет исцелять с помощью трав, это вовсе не значит, что ему подвластно целительство невидимых глазу ран.

— Это ты верно сказала, — подтвердила старуха. — И все же про королеву нашу поговаривают, что ей многое подвластно. Она вроде бы и с эльфами в дружбе, и духов якобы вызывать умеет. Так что уж могла, поди, с сыновними душами-то поколдовать, покуда они еще не покинули их тела.

— А может, чтоб покинули? — мрачно проговорила Джуди. Женщины умолкли, старуха устремила на Джуди пытливый взор.

— Это какие же слухи ты знаешь, каких мы не слыхивали?

Джуди огляделась по сторонам — словно бы для того чтобы убедиться, что никакие духи не подслушивают их разговор — и прошептала:

— Я вчера была у одной знахарки, чтобы взять у нее снадобье от боли при месячных. А она мне и говорит, что принц Брион, дескать, был не совсем мертвый, когда лорд маршал наш его оставил под охраной воинов на поле боя. И еще сказала она, что выкрали его люди королевы Петрониллы и будто бы, когда бой окончился, она раздула тлеющую в нем искорку жизни в жаркое пламя.

— Не хочешь же ты сказать, что она настолько искусна в целительстве, что способна мертвого воскресить! — шепотом воскликнула Химена.

— Она же сказала: принц не совсем мертвый был, — прошипела старуха.

— Вот-вот, не совсем, — кивнула Джуди. — А не то бы королеве нипочем его не оживить. А тело его она, как знахарка сказала, тайком отправила в Гластонберийский собор, и там он теперь спит крепким сном и будет спать, пока не явится могущественный чародей и не оживит его до конца.

Через полчаса после этого разговора Химена шагала рядом с Рамоном по дороге к другой деревушке и пересказывала ему последние сплетни. На Рамона они произвели сильное впечатление. В конце концов он резюмировал его фразой:

— Вот так рождаются легенды.

— И обрастают подробностями, — согласилась Химена, — по мере передачи из уст в уста.

Рамон покачал головой и улыбнулся:

— Не пройдет много времени, и мы услышим сказку про спящего Бриона, пробудить которого может только поцелуй возлюбленной.

— Можно не сомневаться, — кивнула Химена, — что так и будет, если слухи будут и впредь распространяться таким образом.

* * *

Мэт так и не понял, где бохан прятал одежду. Он только на пару мгновений отвернулся, заслушавшись пением соловья, а когда обернулся, то увидел Бохи, переодетого в крестьянское платье. Мэт удивленно заморгал, но спрашивать ни о чем не стал.

Сова заухала почти над самой головой Мэта, и он втянул голову в плечи от неожиданности, а когда задрал голову, не увидел в небе никакой птицы. Мэт поежился и пошел дальше, стараясь держаться поближе к Бохи. Похоже, тот не был единственным духом, бродившим по лесу этой ночью.

Через некоторое время Мэт догадался, что, углубляясь в лес, они приближаются к древней, первобытной чащобе, где стояли тысячелетние дубы, исправно снабжавшие омелой самых настоящих друидов. Мэта снова пробрала дрожь, и он пошел дальше, стараясь не отставать от бохана. Как он жалел о том, что у него нет с собой огнива. Кто его знает, этого бохана... А вдруг у него такое извращенное чувство юмора, что он способен исчезнуть и бросить Мэта одного в полночном лесу?

К счастью, на уме у Бохана, похоже, была шутка более изощренная. Молча шагая вперед, он в конце концов вывел Мэта на обширную поляну, над дальним краем которой парил призрак, окруженный блуждающими огоньками. На миг суеверные страхи предков возобладали в душе Мэта над здоровым скептицизмом двадцатого века, но затем скепсис все же пришел ему на выручку и заставил приглядеться к страшному зрелищу повнимательнее. Блуждающими огоньками при ближайшем рассмотрении оказались самые обыкновенные светлячки, а «призраком» — все тот же псевдодруид в белом балахоне, подсвеченный луной и взобравшийся на какое-то возвышение, столь же темное, сколь и возвышавшийся за спиной «друида» дуб. Мэт в восторге смотрел на дерево. Оно действительно производило потрясающее впечатление. Ширина ствола была никак не менее пяти футов, а ветви, нависая, закрывали чуть ли не половину поляны.

Мэт окинул взглядом остальную часть поляны, обратил внимание на то, что и там тоже вертелись светлячки. А через пару мгновений, к ужасу своему, Мэт различил в темноте лица. Десятки лиц, принадлежавших людям в темной одежде. Не менее четверти населения деревни собралось здесь.

— Приятная картина, а? — полюбопытствовал Бохи, ехидно ухмыляясь.

— Для кого приятная? — пожал плечами Мэт. — Для Беленоса?

— Вот так и зовут того смертного, который придумал это представление в честь древней веры?

— Не знаю, — мотнул головой Мэт и более внимательно посмотрел на бохана. — А ты бы его как назвал?

— Ну, к примеру — «ваше величество», — предложил бохан.

Мэт вытаращил глаза, но тут же покачал головой.

— Сильно сомневаюсь, — сказал он.

Но на самом деле, если задуматься, доля здравого смысла в таком предположении наличествовала. Церковь всегда была единственным могущественным препятствием на пути королевской власти к абсолютной тирании. Она являлась противодействующей силой, удерживающей монархов от деспотизма. Ну и как же, спрашивается, легче всего было убрать с дороги это препятствие? Естественно — заменить государственную религию религией собственной, беспрекословно тебе повинующейся.

Безусловно, здесь нужно было учитывать то, что как только псевдодруиды получат статус государственной религии, они пожелают сами урвать побольше власти, чтобы в дальнейшем противостоять королю. Не исключалось даже и то, что они могут попытаться управлять им. Но это, по трезвом размышлении, выглядело уж больно далеко идущей стратегией.