Книга Девятьсот восемьдесят восьмой - Роман Казимирский

Конечно, у Марселя не было ни малейшего желания подставляться, однако и уступать малолеткам ему также не хотелось. Поэтому он прикрикнул на стрелка, стараясь, чтобы его голос при этом звучал уверенно:

— Ты говори, да не заговаривайся, сорванец! Стрелы у тебя рано или поздно закончатся, а мой нож всегда при мне. Сдеру с тебя шкуру и подвешу на кишках под этим самым деревом, чтобы другим неповадно было!

Конечно, никакого оружия у него с собой не было, но нападавшим необязательно было об этом знать. К счастью, то ли его слова возымели эффект, то ли один из ребят услышал то, что смутило его, потому что уже спустя пару секунд до ученого донесся голос, полный сомнения:

— Обожди, Миша… Кажется, этот не такой. Нормальный он.

— С чего ты это взяла? Все они мастаки языками трепать. Не вздумай к нему приближаться. Я слышал, они могут любого своей воле подчинить. Если пойдешь на меня, пристрелю, не раздумывая.

— Уж ты скажешь… — обиделась девочка — ученый уже понял, что имеет дело с парочкой разнополых детей, и это открытие сильно удивило его.

— Что вы там такое говорите? — прокричал он, перебивая спорщиков. — Какой это — не такой? Конечно, я нормальный!

— Ага, так я тебе и поверил, — усмехнулся тот, кого называли Мишей. — Я видел, как ты с той жрицей болтал, как со старой подругой. Скажешь, не было такого?

До Марселя начал постепенно доходить смысл происходящего, но он все равно не мог понять, что заставило ребят стрелять в него. Скорее всего, они приняли его за волхва. Но славянские жрецы пользовались в народе уважением, откуда такая агрессия?

— Ну, болтал — и что с того? — историк для пущей убедительности добавил несколько ругательств, чтобы доказать, что не имеет к касте посвященных никакого отношения. — Я в болото провалился, чуть не утоп, а она меня вытащила. Если говоришь, что все видел, то и это должен был заметить.

— Я позже подошел, дядя…

Марселю показалось, что мальчик начал оправдываться, и он вздохнул с облегчением — похоже, неприятная беседа, наконец, начала склоняться в его пользу. Чтобы упрочить свою позицию, он заорал так, что даже себя немного напугал:

— Еще раз выстрелишь — и я с тебя, засранец, портки сниму и в таком виде к родителям приведу!

Озвучив эту страшную угрозу, мужчина сделал глубокий вдох и, мысленно попрощавшись со всеми своими друзьями и недругами, вышел из-за дерева. Чувствуя, как ноги наливаются свинцом, он все же сделал над собой усилие и достаточно бодрым шагом направился в сторону двух силуэтов, которые едва виднелись в тени деревьев. Спустя минуту он уже стоял перед парнем, которому от силы можно было дать лет двенадцать, и еще более мелкой девчушкой. Судя по тому, что между ними наблюдалось определенное сходство, Марсель сделал вывод, что они были родственниками.

— И не стыдно сестру младшую с собой на такое опасное дело брать?! — накинулся он на молодого человека. — А если бы на настоящего волхва наткнулись? Представляешь, что бы он с вами сделал?

— Я думал, что с первого раза попаду, — набычился мальчуган, глядя на взрослого собеседника исподлобья.

— Я тебе попаду! — ученый влепил стрелку подзатыльник и прикрикнул на девчонку, которая начала завывать от страха. — А ты молчи, дуреха!

Глядя на эту парочку, Марсель гадал, что делать дальше. С одной стороны, у него и в мыслях не было причинять детям вред, но, с другой, они ведь едва не убили его. Нужно было хотя бы выяснить, зачем они вообще затеяли это — возможно, в дальнейшем его ждут еще более неприятные сюрпризы.

— А теперь рассказывай, кто вас надоумил, — успокоившись, обратился ученый к брату. — Да не бойся, не трону.

— А бате не расскажешь? — мальчуган покосился на незнакомца, недоверчиво шмыгнув носом.

— Не расскажу. Только и ты тогда без обмана.

— Добре, — услышав это, несостоявшийся истребитель волхвов сразу расслабился и плюнул перед собой. — Семья у нас большая, живем бедно. Только охотой и спасаемся. А тут недавно объявился в наших краях человек ученый…

— Что за человек?

— А пес его знает. Из знатных, на лошади богатой. И маска на лице, словно сам жрец какой. Не один приехал, с ним дружинники были, но только лицом черные, будто сажей обмазаны.

— Ну-ну… — Марсель удивленно приподнял брови, подумав, что дело не обошлось без участия братии Кирилла. — И что же дальше?

— Денег дал, — мрачно сообщил мальчуган. — Много. Я отродясь столько не видел. И сказал, что за каждого убитого волхва столько же давать будет. Ну, я и решил…

— Что можно вот так запросто в людей стрелы пускать? — закончил вместо него историк. — Это кто ж тебе такое сказал?

— Никто, у меня своя голова на плечах имеется, — Миша насупился и покосился на сестру, которая перестала всхлипывать и теперь с интересом прислушивалась к разговору. — Все окрестные мужики на охоту вышли. А я, что, хуже остальных? Заработаю достаточно и уеду в Киев. Мне и нужно-то всего одного подстрелить…

— Ну, дела… — протянул Марсель, представив, с какой опасностью предстояло столкнуться Ладе. — И что же, скольких уже удалось подстрелить вашим мужикам?

— Пятерых! — выпалила девочка с гордостью прежде, чем брат смог остановить ее. — А что? Корову купим, молоко свежее будет каждое утро.

— Молоко — это хорошо, — кивнул ученый, думая о своем. — Что ж, показывайте, где ваша деревня находится.

— Зачем? — насторожился мальчик. — Ты же обещал не говорить отцу!

— Я и не скажу, — отозвался Марсель, ободряюще похлопав того по плечу. — Хочу с тем человеком встретиться, потолковать. Может быть, и мне удастся подзаработать. Рубаху-то ты мне попортил, а на новую деньги нужны.

— Вот это другой разговор, — сразу заулыбался Миша. — Лук не отнимешь?

— На кой он мне? — почти искренне рассмеялся историк, взглянув на орудие, которое было для него слишком мало. — Пользуйся на здоровье.

— Как звать-то тебя, дядя? — поинтересовался мальчик, окончательно проникнувшись доверием к новому знакомому.

— Курьяном, — Марсель назвался именем друга, решив, что с него достаточно кириллов и баламошек.

Дорога до воинствующей деревни заняла не больше десяти минут, и вскоре ученый с жалостью рассматривал несколько покосившихся от времени домов, весь вид которых свидетельствовал о крайней нужде их обитателей. Это было удивительно, особенно учитывая то, что вокруг расстилались бескрайние поля плодородной земли, а в лесах должно было водиться достаточно дичи. Стоило только захотеть — и это место могло прокормить кого угодно. Подумав, Марсель решил, что, возможно, дело было в самих людях. Говорят ведь, что подобное тянется к подобному — значит, местное население просто не желало работать, и именно в этом состояла главная причина их бедственного положения. Запустение наблюдалось повсюду, даже колодец, располагавшийся в самом центре поселения, выглядел так, что был больше похож на отхожее место. Представив себе, в какой ужас пришел бы хозяйственный Михайло, увидев все это, историк подумал, что здесь пригодились бы его управленческие способности. Тем временем мальчик подвел его к своей избе, которая ничем не отличалась от остальных, и по привычке пнул ногой ветхую калитку, которая жалобно скрипнула и только каким-то чудом не слетела с петель.