Книга Лекс Раут. Императорский ловец - Марина Суржевская

Я встал на колени, не сводя взгляда с колонны и пытаясь отвлечься от урагана, закручивающегося рядом благодаря заклинаниям нескольких магов.

Настроился на новый источник. Позволил своему телу принять его… осознанно.

Поток с Изнанки хлынул в меня с такой мощностью, что я согнулся, пытаясь отдышаться и переварить его. Боги, бездна, гнилье! Это почти невозможно выдержать! И от этого почти невозможно отказаться. Я пил силу жадно, истово, захлебываясь и дрожа всем телом.

– Лекс, сзади! – рефлекс на голос Армона сработал четко, я выдохнул и откатился, не думая.

Шинкар бил алыми молниями, шипящими и смертельными. Если и была та короткая заминка в прошлый раз, то сейчас Меченный не собирался давать мне ни малейшего шанса. Алый росчерк достиг цели и обжег мне бедро, украсив тело еще одним шрамом. Я совсем не по-геройски взвыл, выругался и развернул огненную плеть. Было бы время – полюбовался бы, настолько она была красива. Гибкая, упругая, убийственная. Продолжение моей руки и силы. Меченный криво усмехнулся, и в его правой ладони возникла такая же плеть.

– Вижу, ты сумел настроиться на источник, Лекс? Похвально…

Я отвечать не стал, щелкнул своим оружием там, где стоял темный маг. Но он исчез, проявившись левее, а еще одна молния прожгла мне ногу.

– Гнилой труп! – прошипел я, кидая файер, чтобы отвлечь внимание, и одновременно ударяя плетью. Стены куба тряслись, за ними ревели звери и выли крылатые, что все еще сражались. Сотни когтей царапали камень, сотни глоток издавали боевой клич или предсмертный хрип.

Молния впилась в землю там, где был мой сапог, я лишь чудом успел отдернуть ногу. Разворот, замах, удар! Огненная плеть легла на камень возле Меченного, оставляя обугленный след. Краем глаза я видел битву Харта с близнецами, но понять, кто побеждает, не получалось. Вокруг их фигур все затянул белесый туман, в котором что-то искрилось и взрывалось. Каменное здание не выдерживало такого потока силы от нескольких магов, пространство вибрировало, то растягиваясь, то сжимаясь, сверху уже сыпались камни, пол пошел змеевидными трещинами.

Разворот и удар! Кончик моего пылающего жала все же достал Шинкара, оставив на его лице и груди багровую полосу. Маг зашипел от боли, ярости и, кажется, удивления.

– Не ожидал, папочка? – процедил я и снова ударил. И опять – в цель. Еще одна полоса украсила левую руку. Мощь Изнанки наполняла мое тело, воздух искрился. – Это тебе горячая благодарность от брошенного сына. – Еще одна полоса – на ноге. Разорванная штанина повисла лоскутом. – За все хорошее, что ты для меня сделал. За жизнь на помойке, жертвенный алтарь и кошмары. Говоришь, кровь – не вода? – Плеть щелкнула совсем рядом с шеей Шинкара. – В нашей, очевидно, слишком много ненависти к ближайшим родственникам.

Меченный вскрикнул и выронил плеть, заслоняясь ладонью.

Я горел. Все мое тело пылало, я стал огнем. Жадным, всепоглощающим, диким и неукротимым. Суть проснулась, напитавшись силой Изнанки, и сдержать ее внутри я уже не мог.

– Ты похож на свою мать, – прохрипел Шинкар, отступая. А я против воли остановился. Мать? Я решил, что это была случайная связь…

– Кто она?

Вопрос слетел с языка юркой сорокой раньше, чем я успел его сдержать.

Меченный захохотал, и выглядело это гадко, потому что по лицу его текла почти черная кровь.

– Хочешь знать? Она тоже была любопытной… чересчур! И не знала, что всегда надо иметь запасной план! Как и ты, Лекс!

Я дернулся, замахнулся и… опустил руку с плетью. Потому что за спиной смеющегося Шинкара была… Одри. Она парила в воздухе, а потом перевернулась и плавно опустилась на ноги. Золотые волосы волной упали за спину, а глаза распахнулись. Ничего не понимая, златовласка посмотрела на творящееся вокруг безумие, которое больше походило на кошмарное порождение больного разума, чем реальности. Серые глаза расширились, став круглыми, в них мелькнул страх осознания.

– Лекс?

Имя я не услышал, просто понял по движению ее губ. Меченный одной рукой прижал Одри к своему боку, запачканному кровью, и девушка вскрикнула.

– А ты не гнушаешься прикрываться женщиной, – процедил я, лихорадочно соображая, что делать дальше.

– Как и ты, – весело отозвался Шинкар, пятясь к колонне.

– Лекс! – на этот раз звук вышел четким, звонким и испуганным. – Лекс!

Я сжал зубы, глядя на них и не зная, что делать. Ударить? Но я задену Одри…

Она поняла.

«Бей!» – приказала одними губами. Я не двигался. «Бей!!»

Скользкая ладонь обхватила рукоять огненной плети. Бездна проклятая…

– Одри, ты мне должна желание, – хрипло сказал я. Она смотрела с недоумением, не понимая, с чего это я выбрал столь неудачное время для взимания долгов. А я ухмыльнулся. Более удачного может и не быть. Колонна уже сияла белым, еще немного – и откроется переход.

– Скажи то, что не сказала у озера, – крикнул я. – Скажи, Одри!

Она вздохнула. Я так отчетливо увидел это. Как приоткрываются губы. Как их обжигает раскаленный воздух. Как приподнимается грудь, проталкивая вдох в легкие. А потом…

– Я люблю тебя, Лекс. И я тебе верю.

Время остановилось. На бесконечный миг, когда я видел ее глаза – серые с розовой каемкой и отражение ее слов, что сияло в них. А потом я ударил. Плеть закрутилась полукругом над головой, оставляя огненный след, а потом развернулась змеей и ужалила Шинкара в шею. Обвилась, сдавила, заставляя его захрипеть и выпустить добычу из рук. Одри упала на колени, я развернул плеть и занес снова… но не успел. Меченный выгнулся зверем и швырнул под ноги черные камни. Они расползлись жуками, я заорал, потому что знал, что это. Портал открылся с хлопком – односторонний, заглатывающий златовласку и чернокнижника жадной пастью.

Я кричал ее имя, но самой Одри уже не было внутри куба.

И я ударил по колонне – волной огня и силы, столь мощной, что треснул синий камень, а снежные узоры вырвались и поплелись потусторонним холодом. Сквозь белесый туман я увидел, как близнецы бьют Харта, как Велл с полубезумной улыбкой швыряет смертельный аркан, Харт отражает, и младший принц вновь бьет…

Но не успевает. Потому что Харт оказался быстрее. И вперед полетело не заклятие, а сталь. Обычный клинок, острый и обагренный кровью. В самый последний момент Велл упал, а его место заняла Шейла. И клинок вонзился в грудь принцессы так легко, словно она была сделана из желе. Девушка тихо ахнула и посмотрела вниз, туда, где на светло-зеленом платье расплывалось красное пятно. И рухнула к ногам своего близнеца. Тот взвыл, заорал, поднял на Харта бешеный взгляд.

– Ты за это ответишь! Это еще не конец, слышишь? Это еще не конец! Смерть – лишь начало!

Харт не ответил. Кровь принцессы брызнула на край колоны, темный ручеек, вытекающий из ее тела, оплел постамент с рунами. И сноп белого света вспыхнул на конце столпа, на миг ослепив всех. Реальность нашего мира содрогнулась и выгнулась, словно не в силах принять то, что выпустила колона. Ткань миров трещала по швам, грозя расползтись дырой. Мы попадали на землю, закрывая лица и подвывая. Ударил я наугад, не видя, но, похоже, попал, потому что сияние прекратилось, а зрение вернулось. Харт, шатаясь, поднялся и снова швырнул заклятие в брата с одержимостью отчаявшегося человека, не замечая, что колонна рушится, и камни падают в его сторону, грозя погрести под собой. Но все это я видел мельком, когда на миг поднимал глаза. Я рисовал. Кровью на камне чертил руны, пытаясь поймать остаточный след портала. Он ускользал, слишком слабый, слишком быстрый… такие порталы жутко опасны и нестабильны, открывать их – самоубийство. Они ненаправленные и могут закинуть куда угодно, хоть в центр гнилой топи, хоть на пики драконьих скал, хоть в пустыню. Неустойчивый портал – это шанс для того, кому нечего терять. И отследить его почти невозможно, потому что руны пути у него нет…