Книга На высотах твоих - Артур Хейли

Белый телефонный аппарат внутренней связи, стоявший рядом с креслом премьер-министра, издал мелодичный звук, Хауден поднял трубку.

– Говорит Гэлбрейт, сэр, – услышал он голос командира воздушного корабля.

– Слушаю, командир.

Гэлбрейт, летчик-ветеран, заслужил себе широкую славу своей надежностью и обычно возглавлял экипажи во время особо ответственных полетов из Оттавы. Он и прежде много раз летал с Хауденом.

– Высота двадцать тысяч, расчетное время прибытия в Вашингтон через час десять. Погода там ясная и солнечная, температура шестьдесят пять .

– Отличные вести, командир. Возвращаемся в лето. – Хауден пересказал Маргарет сообщение о погоде в Вашингтоне, затем снова обратился к командиру:

– Насколько мне известно, завтра в посольстве устраивается завтрак. Были бы рады видеть вас среди гостей.

– Благодарю вас, сэр.

Джеймс Хауден положил трубку. Пока он разговаривал с командиром корабля, стюард принес поднос с кофе и сандвичами. На нем также стоял одинокий стакан виноградного сока. Указав на него, Маргарет сказала:

– Если ты и вправду так его любишь, я позабочусь, чтобы в доме всегда был какой-то запас.

Премьер-министр выждал, когда стюард уйдет, и, понизив голос, признался:

– От этой штуки меня с души воротит. Однажды я неосторожно сказал, что он мне нравится, и вот видишь, что получилось. Теперь я понимаю, почему Дизраэли так ненавидел примулы…

– Да ты что! Все знают, что Дизраэли просто обожал примулы. Это же его любимые цветы. Хауден затряс головой.

– Дизраэли лишь однажды обмолвился в этом смысле – исключительно из вежливости к королеве Виктории , которая по какому-то случаю прислала ему букетик. С тех пор его начали осыпать примулами, так что потом ему становилось дурно от одного их вида. Политические мифы очень живучи, дорогая.

Сконфуженно усмехаясь, Хауден взял стакан, открыл дверь в туалет и выплеснул сок до последней капли. Маргарет задумчиво произнесла:

– А знаешь, иногда мне кажется, что ты очень похож на Дизраэли. Только выглядишь немного свирепее. Может быть, из-за своего носа. – Маргарет улыбнулась.

– Да, – согласился он, любовно поглаживая крючковатый нос. – Эта старая морщинистая физиономия – мой фирменный знак. Кстати, поначалу я удивлялся, когда мне говорили, что у меня свирепый вид. Но потом, когда я научился его на себя напускать, это оказалось даже полезным.

– Как же хорошо только вдвоем, – неожиданно заявила Маргарет. – Сколько нам осталось до Вашингтона?

– Боюсь, что нам с тобой уже ничего не осталось, – ответил муж с кислой гримасой. – Мне еще надо переговорить с Несбитсоном.

– И никак нельзя отложить, Джейми? – Несмотря на вопросительную интонацию, слова ее прозвучали скорее утверждением.

– Извини, дорогая, – ответил он огорченно. Маргарет вздохнула.

– Я так и знала – уж слишком все было хорошо. Ладно, пойду прилягу, чтобы вам не мешать.

В дверях маленькой спаленки она приостановилась и спросила:

– Собираешься задать ему трепку?

– Да нет, если только сам не напросится.

– Надеюсь, у вас все обойдется без резкостей, – серьезно проговорила Маргарет. – Он такой несчастный старичок. Я всегда представляю его себе укутанным пледом в инвалидной коляске, которую катит такой же дряхлый старый солдат.

Премьер-министр расплылся в улыбке:

– Всем отставным генералам можно пожелать того же самого. К несчастью, сами они хотят либо сочинять книги, либо заниматься политикой.

Когда Маргарет скрылась в спальне, Хауден вызвал стюарда и передал через него изысканно вежливое приглашение генералу Несбитсону зайти к нему в салон.

Глава 3

– Выглядите вы просто прекрасно, Адриан, – заявил Джеймс Хауден.

Адриан Несбитсон, удобно устроившись в глубоком мягком кресле, где до него сидела Маргарет, и поигрывая стаканом виски с содовой в пухлых розовых ладошках, радостно кивнул головой в подтверждение этих слов.

– В последние несколько дней чувствую себя первоклассно, премьер-министр. Похоже, избавился наконец от "проклятого катара.

– Рад за вас, рад. Думаю, вы в последнее время перетрудились. Впрочем, как и все мы. Видимо, этим и объясняется наша некоторая взаимная раздражительность.

Хауден внимательно разглядывал министра обороны. Старик действительно выглядел значительно лучше, просто можно сказать, отменно здоровым, несмотря на заметно растущую в размерах лысину. Очень помогали этому густые седые усы – любовно подстриженные и ухоженные, они придавали достоинство квадратному лицу министра, все еще хранившему следы солдафонской властности. “Возможно, – подумалось Хаудену, – намеченная им линия поведения окажется плодотворной”. Он, правда, тут же вспомнил предупреждение Брайана Ричардсона о необходимости вести торг с Несбитсоном с крайней осторожностью.

– Как бы то ни было, – ответил ему Несбитсон, – я по-прежнему не разделяю ваших взглядов относительно идеи союзного акта. Уверен, что мы можем добиться от янки всего, чего хотим, ценой куда меньших уступок.

Джеймс Хауден приказал себе сохранять спокойствие, с трудом подавляя поднимавшуюся в нем волну гнева. Он понимал, что ничего не достигнет, если сейчас утратит контроль над собой и, повинуясь порыву, крикнет в лицо старику: “Проснитесь же вы, ради Бога!” Вместо этого Хауден вкрадчиво произнес:

– Я бы хотел, чтобы вы кое-что для меня сделали, Адриан, если, конечно, пожелаете.

После некоторого колебания Несбитсон все-таки спросил:

– О чем это вы?

– Еще раз обдумайте все как следует: вероятную ситуацию, время, которым мы располагаем, все, что говорилось тогда на заседании, имеющиеся альтернативы – обдумайте все и спросите свою совесть.

– Я уже сделал это, – в ответе генерала прозвучала бесповоротная определенность.

– И все же еще раз, – Хауден попытался вложить в свои слова всю силу убеждения. – В качестве личной мне услуги?

Старик допил виски и отставил стакан. Доброе шотландское согрело его и взбодрило.

– Ладно, – согласился он. – Я не против поразмыслить над всем этим, но предупреждаю, что ответ мой не изменится. Мы должны сохранить нашу национальную независимость, всю – до последней капли.

– Спасибо, – произнес Джеймс Хауден. Он нажал кнопку сигнала, вызывая стюарда, и, когда тот появился, попросил:

– Еще виски с содовой, пожалуйста, для генерала Несбитсона.