Книга Тайный шифр художника - Олег Рой

– Ваши сосиски, пирожки и чай, – сообщил бармен.

Я повернулся к нему – и вовремя: Ритуся, повесив трубку, окинула коридор цепким взглядом Джеймса Бонда, пытающегося оценить, не слишком ли выделяется его британский акцент в сибирской глубинке, и зацокала шпильками высоченных черных ботфортов по лестнице на второй этаж. А я все никак не мог прийти в себя от изумления. Неужели мы все-таки правы в своих догадках насчет Маньковского? Наверное, так и есть, зачем еще он может приехать в Туринск, если не расправиться с Ломом? Впрочем, даже если и так, я все равно не понимал, зачем было присылать сюда двумя днями раньше свою секретаршу…

Из раздумий меня вывел голос бармена.

– Что-нибудь еще? – спросил он.

Я кивнул.

– Слушай, приятель, у вас тут такси в городе есть?

– А вам зачем? – уточнил он все с той же невозмутимостью.

– Нам надо в соседнюю область смотаться ненадолго.

– Гм… – Бармен на минуту задумался. – Тогда это вам к Сергеичу. У него «бобик». Ни на чем другом вы тут не проедете.

– Это верно, по вашим дорогам либо на «бобике», либо сразу на танке надо, – согласился я. – А где его искать, этого Сергеича?

– А вон, на соседней улице. – Он махнул большим пальцем куда-то себе за спину. – Спросите, там всякий покажет.

Я поблагодарил его, подхватил поднос и, балансируя им, поднялся к Вике. Завтрак и сборы в дорогу отняли немного времени, минут через пятнадцать мы уже месили грязь на соседней улице, разыскивая Сергеича, который оказался крепким разговорчивым дедком в ватнике, из-под которого, ввиду полного отсутствия пуговиц, выглядывала заношенная тельняшка. Встретил он нас приветливо, но как только я озвучил свою просьбу, покачал головой:

– Не повезу, и не просите. Это ж, почитай, полдня туда и столько ж обратно. А сегодня у кума годовщина. Нет, не поеду.

Мы с Викой принялись в два голоса его уламывать, сулили хорошие деньги, я щедро угостил дедулю «московским табачком». Но ничего не сработало. Даже несмотря на сыпавшиеся в ответ жалобы, что пенсия копеечная и ту вечно задерживают, жить невозможно, а перебираться куда-то годы уж не те. «Было дело, с огорода кормились, – сетовал дедок, – да только много ли с него прокормишься? И силы уж не те, да и ботинки на грядках не растут…»

– Так отвезите нас, – просила Вика. – Мы же вам заплатим! Сколько вы хотите?

– Не, – качал головой Сергеич. – Нынче не повезу. Нынче у кума годовщина.

Устав сражаться с этим великорусским парадоксом – денег нет, но зарабатывать их ни за что не буду, – я уже готов был махнуть рукой, как вдруг меня осенило:

– А не хотите везти сами, так дайте мне свою машину в аренду. Мы съездим по своим делам и вернем ее вам.

В глазах дедка тут же зажегся хитрый огонек:

– А ну как ты в нее сядешь – да и был таков?

– А я вам залог за нее оставлю, – пообещал я, мысленно пересчитав, сколько у меня денег в напузнике. На всякий случай я взял с собой значительную часть своих сбережений. Это, конечно, было очень рискованно, но мало ли на что они могут понадобиться в дороге? – Триста баксов вас устроит?

– Не, – покачал головой Сергееич. – Меньше чем за штуку я тебе ее не отдам. Машинка хорошая, крепкая. Ну немолодая уже, конечно, но я ее всю жизнь в порядке держу, еще сто тыщ километров проедет.

– Да я ж не покупаю ее у вас, а только в аренду беру, – втолковывал я. – И за аренду заплачу, сколько скажете. Пять тысяч рублей? Десять?

– Пятьдесят тыщ и восемьсот баксов в залог, – уперся дедок.

Наконец, мы кое-как столковались на семистах долларов и арендной плате вперед, после чего нам торжественно были вручены ключи от старенького «бобика» «Газ-63». Сергеич проследил, как мы усаживаемся в машину, и напутствовал вслед:

– Смотрите, к вечеру чтоб вернули!

– Ох, зря ты это… – покачала головой Вика. – Неужели никак иначе нельзя добраться до этой фермы?

– К сожалению, нет, – ответил я, вставляя ключ в замок зажигания. – Автобусы туда не ходят, я узнавал. А собственные колеса решают проблему. Тарантас, конечно, неказистый, но для здешних дорог самое оно.

– А ты водить-то умеешь? – хмыкнула Вика.

– Обижаете, леди! – фыркнул я, осторожно трогаясь с места.

Может, в моем голосе и было больше уверенности, чем в мыслях, но водить я, в общем-то, умел. Выучился на отцовских «Жигулях»-«тройке», ездил и за городом, и по Москве, даже пару раз самостоятельно отвез все наше семейство на дачу и обратно. Но после инсульта отец машину, само собой, забросил, ну и я тоже. Одно дело сидеть за рулем, когда рядом владелец с правами в кармане, так что всегда можно успеть местами поменяться, и совсем другое – рулить в одиночку. Сам я так и оставался «бесправным» – не было ни времени свободного, ни денег. Так что наша «птица-тройка» тихо догнивала в гараже. Продавать ее, честно говоря, у меня рука не поднималась, казалось, что продать машину – все равно что подтвердить свое неверие в отцовское выздоровление. От одной мысли неуютно становилось. Так что ехать без прав, да еще и на чужой машине было, конечно, очень стремно. Но я уповал на то, что до фермы не так уж далеко и риск нарваться на ГАИ в этом богом забытом месте минимален.

– Все равно мне это не нравится, – покачала головой Вика. – А что, если он не вернет тебе деньги?

– Тогда я ему машину не верну, – бодро отвечал я. – А тачка хоть и старая, но и правда хорошая. «Бобик» там проедет, где и трактор застрянет. За шесть сотен у меня ее точно купят, и даже дороже…

Говоря все это я, конечно, здорово блефовал. Но очень уж мне нравилось выглядеть перед Викой таким вот уверенным, крутым, мужественным… Почти киногероем. Да еще и со стволом у пояса.

Выехав из города, мы уточнили по карте маршрут и тронулись в путь. Пейзажи вокруг выглядели весьма живописно, а вот дорога с каждым километром становилась все хуже и хуже. Вот тут-то «бобик» и показал себя с самой лучшей стороны. Уверено фырча, он катил по разбитой грунтовке, стоически игнорируя все ее неровности, все ямы с жидкой грязью и талой водой. Дед не обманул, да, впрочем, я и сам сразу догадался – трудно было придумать для этого бездорожья более подходящее транспортное средство.

Насчет чего Сергеич явно преувеличил – так это насчет «полдня в одну сторону». Мы проехали немногим больше часа, когда сосны с одной стороны дороги расступились, давая место поселку, который, судя по карте, и был нам нужен. Довольно большому, надо сказать, поселку, но какому-то пустынному – не то здешние жители отличались отменным трудолюбием и попусту по улице не шлялись, не то поразъехались в поисках лучшей доли, оставив поселок медленно умирать. Один житель, впрочем, шлялся. Точнее, брел неизвестно откуда неизвестно куда – неспешно так, вразвалочку, не заботясь о том, куда поставить ногу. Впрочем, даже если бы и заботился – грязь везде была примерно одна и та же и, похоже, приблизительно одной и той же глубины. Остановленный на предмет указания пути абориген все с той же равнодушной флегматичностью небрежно отмахнул рукой на полгоризонта – мол, там свернете, и пояснил: