Книга Царский сплетник и шемаханская царица - Олег Шелонин

— Дура! Нас же застукают!

Его опасения оправдались.

— Открой, сплетник! Немедленно открой! — Когтистая лапа Васьки стучала по стеклу с другой стороны окна. — Я знаю, Белоснежка у тебя в постели!

— Говорил же тебе, дура, застукают!

Виталик проснулся в холодном поту. Он лежал поверх одеяла при полном параде, не удосужившись даже раздеться. А в окно действительно кто-то стучал. Спросонок не разобравшись, что к чему, царский сплетник сполз с постели, подошел к окну и распахнул створки. Перед ним на подоконнике сидело какое-то чудище, и чудище это явно не было Васькой.

— Ти чито, — спросило чудище, — савсэм глухой? Я тэбэ стучу-у-усь, стучу-у-усь…

Только тут Виталику удалось окончательно продрать глаза. Перед ним сидел тот самый горный орел, который совсем недавно собирался зарезать его очень больно Я нкиным колуном. Однако видок у него был еще тот! Орлиная голова с воткнутыми в нее петушиными перьями торчала из огромного лопуха, прорванного явно его же клювом, крылья были вымазаны в какой-то грязи…

— Драться пришел или в гости?

— По дэлу прышол! — отрезал орел.

— Ну тогда заходи.

За окном розовел рассвет. Царский сплетник отошел от окна в сторону, давая дорогу гордой птице, но тот остался на подоконнике, предпочитая говорить о делах с него. Виталик пожал плечами, сел обратно на кровать.

— Чего это ты так вырядился? — спросил он у орла, разглядывая его экзотический наряд.

— Вах! Ти савсэм дурак! Ничего нэ панимаэшь! Это маскировк! Читобы никто нэ догадалса!

— Да, Виннету, замаскировался ты что надо. А зачем?

— Для маскирок, гавару! Если б ти мнэ вчэра нэ сказал, что протыв шемахан идэш, я б тэбя сыразу зарэзал! А так памочь хачу.

— А чем тебе шемаханы не угодили? — оживился царский сплетник.

— Мэсть у мэна кровный с шемахан. Их датэл мой нэвэст украл.

— Дятел? А может, орел?

— Вах! Какой шемахан орол? Датэл! Вражда у нас. Найду — зарэжу!

— Ага… это я могу понять. Ну и чем помочь сможешь? Лучше всего — информацией. Что о шемаханах такого особенного знаешь?

— Шемахан к вам давно прышол, — таинственно сказал орел. — На чортовой мэлниц с чорт дэло дэлать дагаварится хотэл. Цар Гордон рэзат хотэл. Тэпэрь цар Гордон рэзат нэлзя. Царский сплэтник мэшай! Тэпэрь шемахан царский сплэтник рэзат будут, патом цар Гордон рэзат, Василис рэзат, дэтка Василис рэзат, Рус шемахан свой цар ставит, дан обложит, а патом всэх, кто остался, рэзат. Ти царский сплэтник скажи, пуст он шемахан пэрвый рэзат!

— Обязательно скажу, — почесал затылок Виталик, ошеломленный полученной информацией. — Стоп! А откуда ты такие подробности знаешь?

— Я тут с одын птыц пагаварил! — Орел поднял лапу, и Виталик увидел в его когтях маленького, слегка придушенного и слегка офигевшего воробышка. — Его отар радом с аул шемахан пасэтса! Он ва всом созналса!

«Если б меня так за глотку взяли, я бы в чем угодно сознался, — мелькнула в голове Виталика сочувственная мысль, — и в том, что инопланетяне на Великореченск напали, и в том, что я среди них самый главный зеленый человечек».

— Спасибо, джигит, — с чувством сказал сплетник. — Только ты это… информатора своего отпусти, а то он так у тебя скоро отчирикается.

Орел разжал когти, и воробышек тут же упорхнул, обложив на прощание «джигита» трехэтажным матом.

— Вах! Такой малэнкий и такой нэкултурный птыц! — возмутился орел и перевел сердитый взгляд на царского сплетника. — Ти тэпэр мой кунак. Твой враг — мой враг! Эсли что, завы. Даже на цыпа-цыпа прылэчу!

Орел сорвался с подоконника. Захлопали могучие крылья, унося ввысь пернатого джигита.

— Вот зараза! Разбудил ни свет ни заря!

Виталик откинулся на подушку и попытался опять заснуть. Не тут-то было. Слова малахольного орла не давали ему покоя. В принципе он не верил ни одному выжатому таким методом из воробышка слову, но червячок сомнения все же копошился в его груди. Если шемаханы уже давно обосновались на чертовой мельнице и оттуда потихоньку гадят Руси, то… То кто шемаханы? Бесы, которых он только что за глотку взял? Какие они шемаханы! Обкуренные Ваньки они, а не шемаханы… Хотя под чурок паразиты косили очень старательно…

Царский сплетник рывком поднялся с постели, вытащил из-под кровати свою сумку, прибывшую с ним в Великореченск из Рамодановска, и начал в ней копошиться. На этот раз он решил идти на дело во всеоружии со всеми своими шпионскими прибамбасами. Затолкав в карманы парочку подслушивающих устройств, Виталик вооружился парой заряженных пистолетов, взял в руки японскую видеокамеру, задумался. Тащить ее по городу в руках как-то несподручно. Любопытные горожане проходу не дадут. Недолго думая Виталик вытряхнул образцы духов, пробники и прочую дребедень его рекламного коллажа прямо на пол, затолкал все под кровать, сунул камеру в сумку, перекинул ее через плечо и начал на цыпочках спускаться в гридницу, стараясь, чтоб ни одна половица не скрипнула под ногами. Ему очень не хотелось тревожить намаявшуюся за день Янку, и это удалось. Царский сплетник покинул подворье никем не замеченный. На улице к тому времени уже окончательно рассвело, и на плетни соседских подворий взлетали петухи, готовясь начать утреннюю побудку Великореченска.

Юноша быстрым шагом направился к воротам, отделявшим Верхний град от Среднего. Сонный охранник, увидев сплетника, поспешил распахнуть перед ним встроенные в ворота двери. Виталик, проходя мимо, приветственно махнул ему рукой. Оказавшись в Среднем граде, он двинулся в сторону посольской слободы, обдумывая на ходу детали спонтанно родившейся операции.

— Сынок…

— А? — встрепенулся юноша.

Царский сплетник так задумался, что не заметил, как отмахал по Среднему граду два квартала. Около высокого забора чьего-то подворья стояла согбенная старушка, опираясь на корявую клюку.

— Помоги, сынок.

— Нет проблем. Чем помочь тебе, бабушка?

— Да не мне. Киска вон на заборе сидит. Всю ночь мяукала. Есть, наверное, хочет, а я, старая, ее оттуда снять не могу.

Виталик поднял голову. На заборе действительно сидел пушистый дымчато-серый кот, глядя сердитыми глазами на царского сплетника. Юноша добродушно улыбнулся, сдернул кота с забора (при его росте только руку протянуть) и передал его старушке.

— Вот спасибо, сынок! Удружил. Позволь, я тебя за это отблагодарю.

— Бабуля, — рассмеялся Виталик, — я за такую ерунду мзду не беру.

— Мзду не бери, а вот благодарность прими.

В руки царского сплетника плюхнулась литровая бутыль какой-то мутной белесой жидкости.

— Это что? — опешил юноша.

— Первач, — таинственно пошептала старушка, — ядреный, зараза! Оглоблю в него сунешь, винтом пойдет! Бери, в хозяйстве пригодится.