Книга Главный бой. Рейд разведчиков-мотоциклистов - Максим Бузин

— Обещают поднять в воздух самолет-разведчик через сорок семь минут! — посмотрев на часы, висящие на стене, ответил Закс.

— Что ж, будем ждать, похоже, ничего другого нам не остается, — прошептал Дильсман.

Отпустив лейтенанта кивком головы, он вышел из-за стола и приблизился к окну. Настежь распахнув обе створки, генерал-майор полной грудью вдохнул ворвавшийся в комнату свежий августовский воздух и прикрыл глаза, подставляя лицо колышущему занавески мягкому теплому ветерку и уносясь мыслями куда-то очень далеко…

* * *

…Отправив доставленных из березовой рощи гитлеровцев на трофейных мотоциклах к мосту, Артем Кочергин забрался в бронеавтомобиль и связался с полковником Думининым. Выслушав майора, комбриг сообщил, что выделил разведчикам в качестве огневой поддержки восемь «тридцатьчетверок» и пять легких «Т-60». Просьбу Артема добавить к ним еще парочку «КВ-1» Думинин категорически отверг, предложив довольствоваться тем, что дают. Впрочем, несмотря на этот жесткий и решительный отказ, Кочергин был вполне удовлетворен состоявшимся с командиром бригады разговором, поскольку рассчитывал получить в свое распоряжение самое большее пять или семь, но уж никак не тринадцать машин!

Выбравшись из нагревшегося на солнце и насквозь пропитанного бензиновыми парами чрева бронеавтомобиля, Артем перекурил с разведчиками, одновременно проведя с ними короткий инструктаж, а когда на дороге появился силуэт головной «тридцатьчетверки», дал команду подчиненным трогаться вперед.

Урча моторами, колонна взяла курс на запад, но уже в несколько ином порядке, чем ранее. Экипажи трех мотоциклов выдвинулись в дозор. За ними, отставая на четверть километра, ехали Кочергин с Ермишиным на «Бантаме», капитан Нефедов в броневике и остальные мотоциклисты. Лязгающие гусеницами танки следовали позади этой группы, соблюдая некоторую дистанцию.

Преодолев около двадцати километров и не встретив на своем пути не только сопротивления, но даже намеков на присутствие неприятеля, за исключением полутора десятков уничтоженных нашей авиацией в чистом поле вражеских танков, советский отряд углубился в сосновый бор. Сразу за лесом находилась деревня, где, если верить отметкам, проставленным в карте майора Кочергина, располагался штаб танковой дивизии вермахта. Поэтому Артем затормозил колонну, выставил боевое охранение и собрал командиров разведчиков и танкистов, как он любил выражаться, «на производственное совещание». Остальные бойцы тем временем получили возможность немного передохнуть, чем без промедления и воспользовались.

Естественно, не являлись исключением и Алик с Каминским. Опустившись на усыпанную мягкой опавшей хвоей землю, молодые люди завели непринужденную беседу на темы, не касающиеся войны. Поговорив, наверное, в тысячу первый раз о девушках и рыбалке, они стали мечтать о том, чем займутся после разгрома фашистов, когда наступит мир.

— Я окончу институт, буду работать инженером на заводе, — покусывая травинку, сказал Алик. — Там, глядишь, и директором стану.

— Ага, а потом министром! — подколол друга Петр.

— Все может быть, кто знает, — улыбнулся Бодарев. — А ты-то сам, чем займешься?

— Пойду в парикмахеры, — сказал Каминский и смущенно добавил: — Если возьмут, конечно.

— А куда они денутся! Ты же, как и Серега, настоящий русский герой!

— Скорее уж шведский! — рассмеялся Петр.

Алик захохотал было следом, но внезапно осекся, наморщил лоб и полез рукой за пазуху.

— Ты чего? — удивился Каминский.

— Чуть не забыл, — сказал Бодарев, доставая наружу машинку для стрижки волос, — это тебе!

— Ты где ее взял?! — воскликнул Петр.

— У раненого молодого фрица в березняке, когда заматывал его бинтом! Теперь она твоя, владей на здоровье, но, чур, первым оболванишь меня, а то зарос уже, как дикобраз!

— Даже не сомневайся!

Каминский, сияя от восторга, буквально выхватил машинку у друга и принялся вертеть ее в руках, разглядывая со всех сторон.

— Алик, здесь надпись какая-то сделана по-немецки, — сказал он и прищурился, стараясь разобрать выгравированные на внутренней стороне металлической ручки слова.

— Надеюсь, не похабная?

— Нет, если я правильно перевел, то она гласит следующее: «Моему другу Вернеру от Отто фон Ройгса»!

— Странно, я внимательно просмотрел солдатскую книжку этого унтер-офицера и хорошо помню, что его имя Артур!

— Так, может, он стянул машинку у кого-то еще и оставил себе…

— Чтобы обменять потом на самогон! — рассмеялся Бодарев, не дав Петру закончить фразу. — Дружище, какая разница, говорю еще раз, — теперь это твой военный трофей!

— А давай я прямо сейчас тебя и постригу! — блестя глазами, предложил Каминский. — Найдем подходящий пенек, у Иваныча покрывало возьмем, у него наверняка есть нечто подобное в вещмешке, десять минут и готово! Вжик-вжик!

— Боюсь, не выйдет, — покачал головой Алик, — вон Тимофеевич идет и Серега с ним, значит, снова вперед!

— Что ж, отложим наше мероприятие на более поздний срок! Думаю, к вечеру мы точно захватим вражеский штаб, тогда и опробуем инструмент! Договорились?

— Конечно, — согласился Бодарев и совсем тихо, чтобы Петр его не расслышал, добавил: — Если доживем…

* * *

…Вернувшись к столу, генерал-майор Дильсман опустился на стул, подпер голову руками и принялся разглядывать замысловатые узоры на дощатом некрашеном полу.

«Почти четырнадцать месяцев, как длится война с Россией, и ей не видно конца, — размышлял он. — Мы завязли, будто в глубоком топком болоте в стране, где многое для нас чуждо и непривычно. И примеров тому полно! Далеко ходить не надо, взять хотя бы этот злосчастный мост. Из того, что мне известно, он построен с использованием самых последних достижений инженерной и технической мысли, прочный, надежный. По нему могут передвигаться не только автомобили, но даже танки и тяжелые броневики. А дороги, которые ведут к мосту, обычные грунтовые. Разве возможно подобное в нашей стране? Конечно же нет!»

Генерал-майор неторопливо отхлебнул из стакана уже остывший чай и снова углубился в философские раздумья:

«Впрочем, я, кажется, полез куда-то не туда. Мост, дороги, дело не в них! По-другому нужно ставить вопрос: ради чего мы тут сражаемся, заливаем своей и чужой кровью города, деревни, поля? Чтобы создать великую Германию? Бред, в который верят недалекие люди, но среди немцев таких, к сожалению, большинство! Мои соотечественники, ослепленные идеями мирового господства, не понимают, что русских победить не удастся, ведь с нами воюет не одна армия, а весь народ! С каждым днем их сопротивление и ненависть только растут. Они дерутся грамотно и отчаянно. И если мы отсюда не уйдем до зимы, то, боюсь, преподнесут нам еще какой-нибудь неприятный сюрприз, рядом с которым разгром под Москвой покажется незначительным инцидентом!..»