Книга Дочь сатаны - Виктория Холт

— Когда я увидел построенный ими город, — продолжал он так, словно говорил про себя, — сердце мое наполнилось удивительными чувствами. Эти примитивные люди… маленькие, какие-то голые… Но ты только подумай! Ведь прежде чем начать строить, им пришлось рубить деревья. Уинслоу рассказал мне, что в те дни им пришлось работать с восхода солнца до заката. Валить деревья, пилить, таскать бревна. Он сказал, что некоторые мужчины заболели, а иные умерли, не успев даже начать строить. Те же, что были здоровы, трудились все время, когда позволяла погода. Они работали с охотой. Мне хотелось бы быть одним из них. Этих людей никогда не забудут. А более всего меня поразило то, что в первый воскресный день они отдыхали, хотя им было необходимо поскорее построить дома. Ибо для них воскресенье — день священный. Я представляю себе их жизнь в то время: ни молельного дома, ни жилья, а они возносят благодарственные молитвы под открытым небом. Тамар, этим людям присуще некое величие, какого я прежде ни в ком не замечал. Я часто думал, что могу поклоняться Сыну Плотника. Но мне было трудно принять его простые доктрины. Я отвергал одну за другой сложные версии, которые предлагали различные церкви. Но, несомненно, эта простая жизнь в благочестии и воздержании и есть выражение подлинной веры. Религия, которую привезли сюда эти люди, и есть религия праведная.

— Возможно, вы правы, — ответила Тамар.

— Эти первые поселенцы храбрее пуритан, которых мы знали. Многие из них провели годы в ссылке, в Голландии. Они хотели не только упростить церковный ритуал, но и создать новый. Поэтому-то им и нужно было бежать из своей страны, чтобы создать новое общество.

— Вы хотели бы стать одним из них, Ричард. Мне кажется, я тоже этого хочу. Трудиться вместе с ними, видеть, как здесь вырастает большой город, город, где царит доброта, а не жестокость, где преследование уступило место свободе. Я хочу жить здесь простой, непритязательной жизнью, как живут они. Я должна сделать это, потому что Хьюмилити до этого не дожил.

Ричард серьезно посмотрел на нее.

— Я думаю о тебе… и о Бартли, — сказал он.

— Что именно?

— Что вам теперь непременно следует пожениться. Он любит тебя, и, мне думается, ты любишь его.

— Я не знаю.

— Ты непременно должна быть счастливой здесь, Тамар. И сделать Бартли счастливым. Он нужен тебе, не думаю, что ты можешь быть счастлива без него. И хотя трудно представить, что он станет вести жизнь пуританина, быть может, он решится на это… ради тебя. Он мог бы вернуться в Англию и вести жизнь, для которой предназначен. Жизнь эсквайра, хозяина поместья. Но ты, Тамар, не должна возвращаться. Если бы ты осталась там, они однажды схватили бы тебя. Я всегда это знал и не мог обрести покой, думая об этом. Могли пройти годы, и все же… это случилось бы однажды. Они никогда не забыли бы, что ты слыла ведьмой. Поэтому я согласился отправиться сюда. Я знал, что, оставаясь дома, ты подвергаешься опасности.

— Да, — согласилась Тамар. — Я тоже чувствовала это. Многие смотрели на меня искоса! Я часто представляла себе, как приходят стражники, чтобы схватить меня, как тогда, в тот день, когда они пришли с Симоном Картером. И забрать не только меня, но и бедняжку Джейн Свонн. Они забрали бы и ее. Быть может, даже миссис Элтон и вас, Ричард. Никто из нас не был в безопасности, даже Джон Тайлер и Аннис… и ее дети. Их могли забрать за то, что они пуритане.

— Это все из-за религиозных преследований! — горячо воскликнул Ричард. — Ты упорствуешь, считая себя колдуньей, потому что узнала их ритуалы и искусство знахарки. Все дело в религиозных преследованиях, из-за них нам и пришлось бежать.

— Ричард, я знаю, что должна остаться. Я должна изгнать дьявола из своей души.

Ричард вздохнул.

— Стало быть, даже теперь, став взрослой женщиной и матерью, ты продолжаешь верить в черную магию?

— Я знаю, что во мне сидит дьявол. Потому-то я и погубила свою душу. — Она быстро продолжала, чтобы не дать ему прервать себя: — Вы много не знаете обо мне. Я безнравственна. И Бартли таков же. Вот почему нас тянет друг к другу. Он груб, жесток, способен на варварские поступки, на убийство. И я такая же. Позвольте мне объяснить, чтобы вы поняли. Бартли много лет назад был моим любовником. Я не хотела этого, но он заставил меня. Не так, как в тот раз, когда вы спасли меня от него. Он сделал это более хитро и осторожно. И теперь я знаю, что втайне желала этого. Я обманывала себя, уверяла себя, что ненавижу его, но это была ложь. Потом я вышла за Хьюмилити. Я не имела права делать это, но дьявол подтолкнул меня на этот шаг, теперь мне ясно. Если бы я вышла за Бартли, я не имела бы на Хьюмилити влияния. Бартли уже принадлежал дьяволу, и нечистый жаждал заполучить душу Хьюмилити.

— Что ты говоришь, Тамар? С тобой истерика?

— Вы считаете себя мудрым, Ричард. Так оно и есть. Но ваша мудрость из книг. Вы ничего не знаете о таких женщинах, как я. Я спасла жизнь Хьюмилити и гордилась этим. И мне казалось, что, коль скоро я спасла его, его жизнь принадлежит мне. Теперь я знаю: это дьявол нашептывал мне в ухо. Я обманывала себя, думая, что моя душа спасена и это замужество вполне оправдано. Теперь я отчетливо сознаю свою жестокость, варварство. Что было дальше, вы знаете. Потом Бартли вернулся домой. Разумеется, я хотела Бартли. Ведь мы с ним два сапога-пара. Мы ссорились, ненавидели друг друга и без памяти друг друга любили. И так было всегда. А когда мы сели на корабль, я знала, что мне нужен Бартли, нужны дети, а Хьюмилити не нужен… и я убила его!

— Ты говоришь вздор, Тамар. Джон Тайлер видел кончину Хьюмилити.

— Джон Тайлер видел, как он упал за борт. Но почему он упал за борт? На это была причина. Утро было спокойное. Он упал намеренно. Он убил себя, потому что я послала его на смерть, потому, что был не в силах жить.

— Я вижу, что ты вне себя от горя. Не твоя вина, что он упал за борт. Он любил тебя. Ты подарила ему детей. Ты отправилась с ним в страну, о которой он мечтал. Его заветная мечта вот-вот должна была исполниться.

— Говорю вам, я убила его! И заманила его в ловушку. Его молитвы раздражали меня, оскорбляли мою гордость. Он женился не из любви ко мне. Он постоянно твердил, что мы должны помочь населить колонию. Мне было невыносимо это слушать, и я пыталась доказать ему, что он такой же похотливый, как и все мужчины, что он обманывает себя, но меня ему не обмануть. И я соблазнила его. Я сказала ему, что он не только грешник, но и лицемер. Эту правду Хьюмилити вынести не мог и решил, что осужден на вечное проклятие. Он совершил один из семи смертных грехов, о которых постоянно говорил в своей проповеди — прелюбодеяние. И все эти годы он прелюбодействовал, не так, как Бартли, — самодовольно, хвастаясь, показывая всему свету, каков он есть. Нет, он делал это под маской благочестия… под покровительством темноты. И все это я сказала ему, а он не захотел больше жить.

Ричард взял ее за плечи и слегка встряхнул.

— Тамар, что ты говоришь? Я сейчас дам тебе стаканчик вина и уложу в постель. Отдохнешь, а после я потолкую с тобой. Тебя потрясла эта ужасная трагедия! Ты была слишком взволнована в последние дни. Я постараюсь тебе все объяснить. Смерть Хьюмилити была случайной. Он никогда не стал бы лишать себя жизни из-за того, что ты назвала проявлением похоти. Ведь ты была его женой.