Книга Она всегда с тобой - Лариса Соболева

— Отвези меня к дому Стаса, ему нужно привезти кое-какие вещи, деньги… Не ревнуй! Видел бы ты его — один большой кровоподтек и обида на весь мир, особенно на меня. Не могла я добить его. Успею. А ты поезжай на опознание на моей машине, доверенность у тебя есть…

— Я не могу оставить тебя одну. Ты зря расслабилась…

— А я вызову Ксюшу с Мишей и пока буду собирать шмотки Стаса, они приедут, так что будь спок насчет меня. Поехали?

Борис вставил ключ в зажигание, повернул его, заурчал мотор…

* * *

Сегодняшним ранним утром двое молодых людей — парни двадцати пяти лет решили на пробежке увеличить нагрузку. Всего на три километра. Обычно они пробегали зону лесопарка, потом к реке эти три километра проходили скорым шагом, потом купались и шли назад, обсуждая различные новости. Это классная штука — утренняя пробежка или хотя бы прогулка. Солнце встает, а с ним вливается в тело могучая энергия, она рождает силу, день начинается с высокого положительного градуса (разумеется, не спиртного), который практически не сбить. Парни бежали навстречу солнечному диску бодрые, веселые, пышущие главным достоянием человека — здоровьем.

Добежав до берега, они походили, восстанавливая дыхание, а у бревна, выброшенного на берег давным-давно водой, сняли спортивные куртки и бросили их на бревно. Парни привыкали к прохладе, все же не лето, а они вспотели. И осматривались. Все вроде бы знакомо, но что удивительно: каждый день открывается новое дополнение к знанию. Вот сегодня, например: ночью был прилив, а к утру вода схлынула, берег теперь влажный, воздух влажный…

— Смотри, что это там? — указал коренастый молодой человек.

Он указывал рукой на заросли прибрежного камыша, шуршащие по левую руку от них. Второй, красивый блондин, присмотрелся… Ему показалось, яркая тряпка синего цвета в камышах внимания не заслуживает, ну, тряпка и тряпка, кто-то обронил в воду. Он махнул рукой, мол, ерунда, и снял футболку. Но первый парень решил посмотреть, что там такое. Он отыскал длинную палку, снял кроссовки и шагнул в холодную воду, которой было по щиколотку. Чтобы добраться до глубины, нужно пройти за границу, где кончались камыши, а пока молодой человек шел по мелководью, боясь наступить на острые камышовые ростки, которые режут, как бритва.

Подобравшись ближе, он увидел, что не тряпка прибилась к стеблям камыша, а человеческое тело, лежавшее ничком. Заметил длинные волосы, которые теребило небольшое течение, значит, это женщина и спасать ее бессмысленно, ибо заметил еще деталь — распухшую кисть руки. Короче, она труп. Оглянулся. Друг успел раздеться и готовился минуту поплавать, больше не стоило, ведь вода холодная.

— Не заходи в воду! — крикнул блондину.

— Почему? — в ответ крикнул тот.

— Здесь утопленница! Не хочешь с ней поплавать? Нет? Я так и думал. Вызывай полицию…

Так обнаружили тело молодой женщины, о чем поведал представитель морга Борису, пока ждали родителей Ляли, а те запаздывали. Заодно заверил, что на опознание вызываются все, кто заявил о пропаже молодых женщин и оставил свои координаты. Но вот на больничную стоянку приехала знакомая Борису «Лада», из нее вышли Ирина Федоровна и Дмитрий Ильич. Они шли неторопливо, отец Ляли поддерживал мать за локоть, одновременно представитель морга подготавливал Бориса психологически:

— Труп несколько дней пролежал в воде, ночи у нас прохладные, а дни выдались теплые, дождливые, повышенная влажность… Знаете, что такое мацерация?

— Когда кожа набухает от воды?

— Примерно. Мы привели ее немного в надлежащий вид, к сожалению, времени было маловато… Короче, вы же понимаете, что там увидите?

— Примерно, — воспользовался Борис его же словом. — Я крепкий, лучше подготовьте родителей.

— Так ведь не факт, что у нас ваша родственница.

— Надеюсь.

Смотрел Борис на приближающуюся пару и поражался: Лялькины родители еще не знают точно, она ли в морге лежит, а заметно сдали. Выглядели растерянными и напуганными, Ирина Федоровна заметно дрожала, Борис пожалел их и предложил:

— Давайте, я один схожу на опознание?

— Нет-нет, — нахмурился Дмитрий Ильич. — Мы должны сами убедиться. Ирочка, ты готова?

Она едва заметно кивнула, на самом деле вряд ли процедура опознания ей по силам, но делать нечего, таково их желание. Все вошли в морг, прошли длинный коридор, у Бориса дурацкая ассоциация возникла с бомбоубежищем. Он и отправился первым на опознание, чтобы, когда Борис выйдет, по нему родители Ляльки определили, она ли попала сюда. И вот он остановился у накрытого полотном тела… Чрезвычайно сложное дело — опознание трупа, как ни готовишься психологически, в любом случае этот миг бьет по нервам.

— Можно? — спросил его, наверное, доктор, раз в медицинском одеянии.

— Конечно.

Когда открыли тело, невольно подступила тошнота. Безобразное зрелище, если не сказать хуже. Долгое пребывание в воде изменило внешность до неузнаваемости, но Борис не хотел рассматривать подробности этих видоизменений, он искал те особенности, которые способны указать: это она. И это была она — Лялька.

— Вы сомневаетесь? — осведомился доктор, так как пауза, видимо, оказалась длинной.

— Нет, — ответил Борис. — Это она. Она.

Тело накрыли, и вдруг он засомневался, что верно удостоверил личность. Идя к выходу, перебирал в памяти приметы, кое-что вспомнил и обернулся:

— Все же проверьте еще… У Ляли выше запястья на левой руке шрам, она проткнула себя ножом однажды, рану зашивали. И у основании шеи, ближе к левому плечу, родинки, кажется, три… небольшие, но разной величины. Кстати, там мать ее едва на ногах стоит…

— Не переживайте, мы умеем оказывать помощь.

Родители Ляльки сканировали его глазами, стараясь угадать до того, как Борис скажет им правду. А он отошел к окну, пусть как хотят, так и понимают. После минутной паузы вышел доктор и сказал Борису:

— Все так, как вы говорили. Проходите на опознание.

Вторую фразу он уже сказал родителям, те решили идти вдвоем. Всего минута прошла, и — Ирину Федоровну вынесли, уложили на кушетку. Доктор успокоил Бориса, мол, ничего страшного, укольчик сделали, сейчас матушка придет в себя… А она никуда и не уходила, то есть была в сознании, просто стоять и ходить не могла. Захлебываясь словами, тем не менее без слез, Ирина Федоровна произнесла:

— Ее… убили… да? Как ее?..

— Следов насильственной смерти не обнаружено, — заверил доктор. — Теперь только вскрытие покажет, что к чему.

— Убили, убили… Я знаю…

Борис попросил доктора обязательно позвонить после вскрытия и сказать причину смерти хотя бы примерно. Как только Ирина Федоровна восстановила способность двигаться, они втроем вышли на воздух, Борис до стоянки поддерживал ее, потом предложил:

— Давайте отвезу вас? Потом приеду за своей машиной.