Книга 400 страниц моих надежд - Марина Андреева

Что тут еще сделать? Ну да, конечно же я опять моргнула. Моей благодарности не было предела. Да, дел Шантуа принес меня к той, что была в силах помочь, но он дракон и знает обо мне слишком много. Помимо того мое скорое восстановление ему только на руку, ведь он уже знает о цели моего пребывания на Рестанге, и эта цель совпадает с его жизненными стремлениями — вернуть величие драконам, коим он и сам является. А вот литэ Дарлетта… Ей выгоды никакой нет, а риск велик, но она не отмахнулась, не отказала.

— Тогда поспи пока, а я… — Дальнейшие слова потерялись где-то на грани сна и яви.

Глава 36

ПАВЕЛ. ВОЛНЕНИЯ

Утром проснулся ни свет ни заря, причем в самом прямом смысле слова — белые ночи остались позади, лето уходит, и в это время суток на улице еще темно, а сна уже ни в одном глазу. Метнулся к ноуту, дождался, когда же загрузится система, открыл «проводник» и… Дата обновления файла была прежней. М-да, размечтался, наивный. Мила небось еще спит, вернее, пребывает там, на Рестанге. Сбегал на кухню, поставил чайник, вернулся обратно в кабинет, обновил «проводник», и опять дата не изменилась. Наведался в душ и опять к компу. Налил кофе, накромсал бутеров, засел в кабинете. Глоток — щелчок мышки по значку обновления, глоток — щелчок. Ничего не менялось. Но я волновался. Там разворачиваются такие события, а я отвлек Милу, не дал ей подготовиться к очередному ночному приключению. Да, Муз говорил, мол, что бы ни случилось на Рестанге, здесь с реальной Милой ничего не случится, она не пострадает. Хотелось бы верить, но… Сложно это сделать после того, когда ты осознал, что чудеса вполне реальны. А они могут оказаться отнюдь не добрыми в сложившейся ситуации. Еще раз обновил «проводник». Дата прежняя. Хотя… Вот чего нервничаю? На часах еще семи утра даже нет.

Первые два часа я вполне успешно отгонял пугающие мысли, и в итоге просто томился, снедаемый любопытством, а вот потом… Потом я начал волноваться всерьез. Бывает же так — еще недавно меня предали, я зарекся связываться с женщинами. Ну, по крайней мере, открестился от возможности серьезных отношений в ближайшую пятилетку, и тут же встретил девчонку, буквально перевернувшую мою жизнь с ног на голову. И я волнуюсь, переживаю, готов мчаться к ней домой, чтобы убедиться, все ли в порядке. Останавливает лишь нелепость собственного поведения. Что на меня нашло? Ну устал человек, что и немудрено при ее ритме жизни, ну спит чуть дольше обычного… Но почему же на душе-то так муторно?

На часах уже десять. Я как неприкаянный слоняюсь по дому, то обновляя данные в компе в надежде обнаружить что-то новенькое, то хватаюсь за телефон, где давно на экран выведен номер телефона Милиной мамы. Вот только нажать кнопку вызова почему-то духу не хватает. Веду себя как мальчишка, ей-богу! Ну что стоит просто позвонить и спросить про Милу? Не покусают же меня, в конце концов. Ан нет, боязно.

Ближе к одиннадцати все же не выдержал, позвонил. Гудок за гудком. Абонент не отвечает. Может, случилось что?

С этой мыслью я и вылетел из дома. Сунул в карман листок бумаги с напечатанными на нем пунктами плана и вопросами, которые набросал с целью упорядочивания имеющихся у нас данных по поставленным перед Милой задачам. Бросил включенный ноут на пассажирское сиденье рядом с собой. Еду, на ходу нет-нет да обновляя «проводник», но, увы, ничего нового там не появляется. Время обновления файла и его размер остаются прежними.

Как домчал до Милиного поселка, даже и не помню. Запечатлелся в памяти лишь один момент. Когда трассу пересекал, прорубаясь сквозь довольно оживленный транспортный поток, выруливая к железнодорожному переезду, едва не создал аварийную обстановку. Со всех сторон слышались вопли клаксонов и возмущенные крики водителей.

И вот она, заветная двухэтажка. Припарковался, вылетел из машины, вбежал в подъезд и… замер. Что скажу, когда мне откроют? А вдруг дома никого нет? Не может такого быть! Если бы Мила проснулась, файл бы обновился, но чуда до сих пор не произошло.

Поколебался пару секунд и, что уж там скрывать, чуть было не развернулся, собираясь уйти, но что-то будто остановило меня, и я все же нажал на кнопку звонка. Один раз. Жду. Тишина. Но уходить теперь глупо. Еще и мысль мелькнула: может, меня в окно видели, но почему-то открывать не желают? Да нет, бред это. Второй раз позвонил. Прислушался. Опять ничего. А потом с той стороны кот замяукал под самой дверью. И как это понимать? Случилось что, или он таким образом решил с нежданным визитером пообщаться? И тут с опозданием мысль пришла: а кто сказал, что хозяева должны быть дома? Вдруг вчера вечером вместо того, чтобы после моего ухода лечь спать, они куда-нибудь отправились? В гости к кому-нибудь, например. Или… Вдруг случилось что? С Милой или мамой ее? Одна беременная, вторая уже в возрасте, всякое могло произойти.

Где-то за спиной скрипнула, открываясь, входная дверь в подъезд и тут же хлопнула, закрывшись. Кто-то неспешно поднимался по лестнице, а мне почему-то обернуться стыдно, будто на месте преступления засекли. Детсад какой-то! Но ничего с собой поделать не могу, отвернулся, чтобы мимо идущие меня в лицо не увидели.

— О! К нам гости! — послышался сзади бодрый голос Милиной мамы, а у меня все внутри вмиг опустилось от совершенно необъяснимого смущения и облегчения.

— Здравствуйте, — стараясь скрыть волнение, улыбнулся подходящей женщине. — Вот, ехал мимо, решил зайти, а никто не открывает.

— Так позвонил бы, — сказала женщина и тут же хлопнула себя по лбу, добавляя: — Вот я бестолочь, телефон дома забыла! А Милка небось спит еще, а то ведь вечно не высыпается, пишет по ночам. А может, в ванной застряла. Там звонок никогда не слышно. — Это она говорила, вытаскивая из кармана ветровки позвякивающую связку ключей. — Давно ждешь-то, поди? — усмехнулась, поглядывая на раскрытый ноут в моих руках.

— Да нет, просто вашей дочери кое-что показать хотел, — на ходу сочинил легенду я.

— Неужто с ее бедой разобрался? — открывая двери, поинтересовалась она и подхватила на руки начавшего ластиться к ногам котам. — Ты проходи, проходи. Чайку попьем.

Ну я и вошел. Дверь в комнату приоткрыта, судя по полумраку, шторы плотно задернуты. На кровати, в ворохе одеял и подушек, клубочком свернулась Мила. Я едва сдержал вздох облегчения и порыв броситься к ней, проверить — все ли в порядке.

— Ты проходи, проходи, — подтолкнула меня в спину Милина мама, направляя в сторону кухни.

— А не слишком ли долго она спит? — Я взглянул на висящие на стене часы.

— Ой! — отмахнулась женщина. — Пусть хоть раз в сто лет выспится. А то вечно вскочит в самую рань, и к компу. И вечером позже меня ложится, а порой и ляжет вроде вовремя, а к утру уже несколько глав накатать успеет. Спрашивается, когда? Ночью, ясное дело. А это переутомление, недосып. В ее-то положении!

Эх, мне бы ее спокойствие! Я-то, в отличие от Милиной мамы, знаю, что ее дочь по ночам не у компа корпит, печатая главу за главой, а на Рестанге куролесит, собирая очередные неприятности на свои нижние девяносто. Но что девушка устает, это неоспоримо. И ее мама права — отдохнуть надо, но что делать с закравшимся в душу беспокойством?