Книга Чародей 2. Доспехи дракона - Раймонд Фейст

Миламбер встал и принялся расхаживать по комнате.

- Разумеется, я думал о них и вычленил три главных.

Первое, это то, что власть предержащие заботятся не о процветании страны в целом, а о своем личном благополучии и престиже, о своих семьях и кланах. А ведь Империя - это не только они. Кроме императора, Стратега, знати и Всемогущих, ее населяют миллионы воинов, крестьян, мастеровых и рабов. Говоря об интересах страны, надо принимать в расчет и их интересы. Ты согласен?

Хочокена, казалось, был не на шутку встревожен словами своего молодого друга.

- Пожалуй, что да. Хотя и не вполне... - неуверенно проговорил он. - Продолжай, пожалуйста.

- Второе: страна не должна жертвовать внутренней стабильностью во имя роста своей территории. А именно это и происходит теперь в Цурануани.

- Но Империя всегда расширяла свои границы! - запротестовал Хочокена.

- Но экспансия - это не развитие. Армии одерживают блистательные победы и присоединяют к Империи все новые и новые земли, а тем временем ваши наука, искусство и литература деградируют самым жалким образом! Даже в Ассамблее предпочитают не обращаться к новым темам, не начинать новых исследований и разработок, а лишь расширять и углублять прежние. Да ведь и ты сам, вспомни-ка, узнав, что я пишу трактат о природе и свойствах космических коридоров и характеристиках энергии, участвующей в их образовании, назвал это бесполезной тратой времени и переливанием из пустого в порожнее. А между тем вопрос этот представляет отнюдь не только академический, но и вполне практический интерес, ведь рифты пока не вполне управляемы! Что же говорить о новых направлениях в живописи и литературе, в архитектуре, в музыке! Их попросту не существует.

А это означает стагнацию, друг Хочо! Ярким примером тому может служить и война с Мидкемией. Ведь она ведется только для того, чтобы определенные политические силы могли упрочить свои позиции в Высшем Совете. Но какой ценой! Тысячи жизней каждый год приносятся на алтарь этого безумия, жизней тех, кто составляет нашу Империю, ее граждан! Цурануани - это каннибал, поедающий свой народ!

Картина, нарисованная Миламбером, потрясла старого волшебника своей правдивостью. Сам он никогда прежде не рассматривал положение дел в стране с подобных позиций. Там, где ему виделись процветание и мощь, на деле, как он понял лишь теперь, царили хаос и произвол.

- Третье, - уверенно продолжил Миламбер. - Поскольку моим долгом является служение Империи и забота о ее благе, а нынешний социальный строй вызывает стагнацию в стране, я обязан любой ценой изменить этот строй.

Хочокена всплеснул пухлыми руками. Он не мог найти изъяна в логике рассуждений Миламбера. Все сказанное им было правдой, которую никто не взялся бы оспаривать. И все же вывод, сделанный другом, не на шутку встревожил его. Ведь речь шла о возможности безжалостного уничтожения всего, чем он дорожил, что составляло незыблемую основу жизни многих миллионов его соотечественников.

- Не слишком ли ты... резок и прямолинеен, Ми-ламбер? - неуверенно спросил он.

Миламбер рассмеялся.

- Ты реагируешь на мои слова так, будто я вознамерился сию же минуту стереть Империю с лица Келевана. А ведь я только поделился с тобой своими мыслями. Выводы, к которым я пришел, сделаны мной на основании некоторых исторических изысканий. Но они еще не завершены. Я намерен продолжать работу в архивах Ассамблеи. Возможно, через некоторое время взгляды мои претерпят изменения.

- Имей в виду, - посуровел Хочокена, - что в архивах ты можешь обнаружить сведения сомнительной исторической достоверности, а также материалы, не подлежащие огласке, с которыми дозволено работать только членам Ассамблеи.

- Мне все это ведомо, друг Хочокена.

- Я очень прошу тебя, Миламбер, - старый чародей покачал головой, - не говори о своих изысканиях никому из Всемогущих, кроме Меня и Шимони.

- Обещаю. Но имей в виду, Хочокена: придя к окончательным выводам, я стану действовать!

- Мне нужно время, чтобы как следует осмыслить твои слова, - вздохнул Хочокена. - Я не могу пока ни полностью согласиться с тобой, ни опровергнуть твои доводы. Кстати, сейчас я должен покинуть тебя, чтобы присутствовать на заседании Совета Ассамблеи.. Не хочешь ли ты составить мне компанию?

- Отчего же? Я был так занят строительством дома и научными трудами, что и не припомню, когда появлялся там в последний раз.

Переместившись в большой зал Ассамблеи, волшебники направились к Шимони, стоявшему со скрещенными на груди руками у одной из колонн.

- Приветствую вас! - воскликнул он. - Я рад, что вы прибыли на сегодняшний совет. Иначе мне пришлось бы разыскивать вас.

- Неужто вопросы, которые Ассамблея намерена сегодня обсудить, не могли быть решены без нашего участия? - усмехнулся Хочокена.

- Да нет же, дело вовсе не в этом. Просто я решил, что вопрос, вынесенный на сегодняшнее голосование, представляет немалый интерес для вас обоих.

- И о чем же пойдет речь? - спросил Миламбер.

- О просьбе Стратега, с которой тот обратился к Ассамблее.

Докладывать о ней поручено Ходику. Но давайте-ка лучше поторопимся, чтобы не опоздать к началу слушаний.

Они быстро прошли в огромный зал собраний, где вокруг открытой арены амфитеатром располагались скамьи, и уселись на самую нижнюю из них.

- Давненько тебя здесь не было, - сказал Шимони, наклонившись к Миламберу.

- Я был занят. Ведь мне пришлось руководить всеми работами по строительству особняка, в котором я теперь поселился.

Хочокена негромко засмеялся.

- Твой дом стал притчей во языцех. Все только о нем и говорят. Сегодня я убедился, что это и впрямь удивительное, ни на что не похожее сооружение. Теперь, чтобы окончательно прослыть чудаком и оригиналом, тебе осталось лишь одно - взять себе жену.

- Ты угадал, друг! - с улыбкой кивнул Миламбер. - Именно это я и намерен сделать в ближайшем будущем.

Глаза Хочокены едва не вылезли из орбит.

- Ты шутишь?!

- Вовсе нет.

- Миламбер, одумайся, пока не поздно! - нахмурился Шимони.

- Пусть печальный опыт нашего друга Хочокены послужит тебе предостережением.

- Неужто ты женат? - изумился Миламбер и удивленно взглянул на дородного весельчака Хочокену. - Но ведь ты никогда и словом об этом не обмолвился...

- Это потому, что я встречаюсь со своей женой только в праздничные дни, да и то не всегда. А живем мы врозь. Всякая встреча с ней - это серьезное испытание для моих нервов, - с тяжким вздохом ответил Хочокена.

- А кто твоя нареченная? - поинтересовался Шимони. - Надеюсь, она знатного рода?

- Она - рабыня в поместье Шиндзаваи.

Шимони и Хочокена переглянулись, затем разом посмотрели на Миламбера, проверяя, не разыгрывает ли он их. Но лицо его оставалось серьезным.