Книга Дипломатия России. Опыт Первой мировой войны - Станислав Чернявский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В ходе боевых действий 400 священнослужителей были ранены или контужены, более 100 попали в плен, многие, отказываясь бросить свою паству, добровольно оставались в лагерях для военнопленных.
В те годы Церковь, чье имущественное благосостояние (капитал одних только монастырей составлял 60 млн рублей, а ежегодный доход – 1 млн) не давало спать спокойно представителям радикальных партий, продемонстрировала способность решать общенациональные задачи. По данным отчета обер-прокурора Святейшего Синода, опубликованного в 1916 г., уже в конце первого года войны 207 обителей открыли лазареты для раненых. Среди самых крупных были госпитали Троице-Сергиевой лавры (на 300 человек), Киево-Михайловского монастыря (на 450), Киево-Печерской лавры, в которой отвели 10 корпусов для размещения раненых. Создавались лазареты и при приходах. В одной лишь Московской епархии в 1914 г. начали работать 157 таких госпиталей, на чье содержание общины затратили 425 тыс. рублей.
Помощь раненым осуществлялась и по линии Красного Креста. Издававшиеся при Святейшем Синоде «Церковные ведомости» сообщали, что к 31 марта 1917 г. в кассу главного управления этого общества поступило пожертвований «от лиц и учредителей духовного ведомства» на сумму более 16 млн рублей.
Действенным церковно-общественным органом, осуществляющим поддержку семей фронтовиков, стали приходские попечительские советы, массовое создание которых началось после начала войны. К августу 1915 г. советы выделили нуждающимся более 6 млн рублей. Кроме денежных пособий семьи ушедших на фронт обеспечивались хлебом, топливом, одеждой и обувью.
Министерству иностранных дел приходилось не только вести переговоры с союзниками и воюющими государствами по вопросам военнопленных, но и постоянно отчитываться за то, что происходило с иностранными военнопленными внутри России. Переписка велась в основном с посольством США в Петрограде, взявшим на себя защиту интересов Германии в России.
В составленной в начале 1915 г. МИД записке о положении задержанных германских и австро-венгерских подданных, предпринималась попытка в ответ на поступившие посольству США жалобы изложить собственную версию положения дел. В записке напоминается, что «по соглашениям, состоявшимся между российским правительством и правительствами германским и австровенгерским, все русские подданные от 17 до 45 лет, находящиеся в Германии и Австро-Венгрии, не подлежат возвращению на родину, равно как и германские и австро-венгерские подданные того же возраста, находящиеся в России». Задержанные на основании указанного соглашения в России германские и австро-венгерские подданные высланы во внутренние губернии, главным образом в Вятскую и Вологодскую.
Ознакомившись с содержанием писем военнопленных, Министерство иностранных дел сделало вывод, что положение германских и австро-венгерских подданных, задержанных в России, «отнюдь не является бедственным – из 212 просмотренных министерством писем в 98 пленные указывают, что они довольны своей участью, а из остальных не более 10 содержат жалобы на недостаток денежных средств». Поэтому, по мнению МИД, положение всех германских подданных, имеющих при себе некоторые, хотя и незначительные, материальные средства, является «более чем удовлетворительным»213.
В переписке с посольством США по вопросу об улучшении быта военнопленных российская сторона предложила, чтобы на условиях взаимности воюющие обменялись правилами содержания военнопленных, включая порядок размещения, выдачи одежды и продовольствия, а также о корреспонденции, переводе денег и снабжении вещами. Выражалось также согласие на создание «при Российском обществе Красного Креста особого комитета для попечения о германских военнопленных, на тех же основаниях, на коих ныне в Петрограде устроен комитет для попечения об австрийских пленных. Все переговоры об учреждении этого комитета предлагалось вести непосредственно между российским и германским Бюро о военнопленных214.
Что касается сокращения продовольствия пленным германцам – уменьшение хлебной и мясной порции, а также лишение пленных чайного довольствия – то речь идет об «общей ограничительной мере, введенной для всех пленных германцев. Вызвана же она совершенно недопустимым, с человеческой точки зрения, режимом, применяемым к пленным чинам нашей армии, находящимся в концентрационных лагерях Германии. Не только в смысле жестокого обращения с названными пленными, но и, главным образом, в предоставлении им пищи в таком ограниченном количестве и такого дурного качества, которые не оправдываются решительно никакими заслуживающими внимания соображениями и не удовлетворяют самым основным требованиям гигиены, не говоря, конечно, о гуманитарности»215.
Руководствуясь внешнеполитическими соображениями, Отдел о военнопленных предложил разделить находившихся в России военнопленных на несколько категорий по национальным признакам и создать для некоторых из них более привилегированные условия. Так, пленных славян переквалифицировали из военнопленных в «трудообязанных». Министерство иностранных дел (Второй политический отдел) также стало посредником в вопросе об ассигновании сербам, находящимся в германском и австро-венгерском плену, в размере 940 тыс. рублей для снабжения их одеждой и пищевыми продуктами.
Помимо этого, ввиду обращения французского и итальянского правительств о выдаче им французов и итальянцев, бывших в составе германской и австро-венгерской армий, уроженцев Эльзас-Лотарингии, Тироля и населенных итальянцами провинций, Отдел о военнопленных ходатайствовал перед Военным министерством об удовлетворении этой просьбы. В результате почти все эльзасцы, а также значительное число итальянских солдат и офицеров были освобождены216.
С каждым месяцем войны в воюющих государствах нарастала проблема продовольственного снабжения не только собственной армии и населения, но и военнопленных. Среди оказавшихся в плену миллионов солдат и офицеров многие были ранены, искалечены или страдали от болезней, связанных с плохим питанием и изнурительным трудом. Многие сходили с ума и кончали жизнь самоубийством:
Содержание и охрана военнопленных отвлекали немалые финансовые, людские и продовольственные ресурсы. Если здоровых людей еще можно было использовать на работах и в определенной степени компенсировать затраты на их содержание, то лечение инвалидов, раненых и тяжело больных представлялось обременительным для воюющих государств. Тем более что широко распространенный в этот период туберкулез «косил» не только военнопленных, но и гражданское население многих стран.
Наибольшую заинтересованность в обмене искалеченными и неизлечимо больными пленными проявили Германия и Франция. В 1915 г. при посредничестве Ватикана они договорились об обмене военнопленными-инва-лидами («о взаимном возврате на родину»). Между Россией и Центральными державами переговоры велись при посредничестве нейтральной Швеции. Для координации этой деятельности был образован «Комитет по обмену и эвакуации военнопленных калек», осуществлявший свою деятельность через Отдел о военнопленных МИДа.
