Книга Збиг. Стратегия и политика Збигнева Бжезинского - Чарльз Гати

К концу 1990-х годов критика иракской политики Клинтона со стороны Бжезинского стала ещё более острой: «В Ираке мы утратили чувство равновесия и пропорций, – заявил он в конце 1998 года, вскоре после начала очередных интенсивных бомбардировок Ирака. – Мы говорим об Ираке как о нацистской Германии. Но это бедная страна с населением 22 миллиона человек, с подорванной эмбарго экономикой и разрушенная ударами. Это проблема, это помеха, но никак не главная мировая угроза»[226].

В том же телевизионном интервью Бжезинский сказал, что грозное правление Саддама Хусейна в каком-то смысле парадоксальным образом служит более широким интересам Америки на Ближнем Востоке. «Он даже нам полезен, поскольку усиливает зависимость стран залива и Саудовской Аравии от нашей защиты – так что он даже укрепляет наше присутствие в регионе, иначе арабы могли бы отвернуться от нас, отчасти вследствие израильского конфликта и других факторов»[227].

Таким образом, ко времени президентства Джорджа У. Буша Бжезинский: 1) уже на протяжении более двух десятилетий был сторонником сильного присутствия Америки в Персидском заливе, которое рассматривал как необходимое условие бесперебойного доступа к нефтяным месторождениям; 2) утверждал, что США должны действовать сообща со своими союзниками; 3) считал крайне важным мирное урегулирование израильско-палестинского вопроса и 4) часто и охотно выступал публично, выражая свои взгляды на американскую политику в Персидском заливе и не стесняясь острых высказываний.

Поскольку со временем Бжезинский приобрёл известность как один из главных критиков вторжения в Ирак, то может показаться, что он выступал против этой идеи с самого начала. Но более тщательное исследование его публичных заявлений показывает, что на протяжении трёх месяцев после атак 11 сентября, когда администрация Буша впервые стала раздумывать о возможном нападении на Ирак, Бжезинский также рассматривал эту идею и не был настроен против – по меньшей мере, при определённых условиях. И только в следующем году, когда руководство США стало вынашивать более определенные планы вторжения, а связи между Ираком и атаками 11 сентября казались всё более неопределёнными, Бжезинский стал твёрдым противником войны.

Через две недели после атак на Международный торговый центр и Пентагон Бжезинский написал для «Уолл стрит джорнал» статью о том, как США должны ответить на них. По его мнению, необходимо было провести немедленную военную акцию против Аль-Каиды «с целью продемонстрировать решимость Америки противодействовать терроризму и, говоря по существу, строго покарать виновных». Более трудный вопрос заключался в том, что делать после первоначальной стадии войны в Афганистане. Администрация Буша должна «сосредоточиться на правительствах, которые молчаливо соглашались с террористическими организациями или тайно поддерживали их, а, возможно, даже сговаривались о проведении террористических актов», – говорил Бжезинский. «Если имеются веские основания говорить о сотрудничестве – например, если Саддам Хусейн предоставлял организационную помощь в осуществлении недавних терактов, – непосредственная военная операция США по уничтожению такого режима будет не только оправданной, но и необходимой» (выделено автором-составителем)[228].

Полтора месяца спустя Бжезинский добавил ещё одно соображение: «Поскольку нельзя игнорировать тот факт, что Ближний Восток представляет собой пороховую бочку, а у Ирака были мотивы, средства и извращённые идеологические основания действительно предоставлять помощь террористам, то и нельзя ссылаться на формальные причины отсутствия «улик» причастия Ирака к событиям 11 сентября»[229].

К тому моменту Бжезинский, похоже, был готов принять некоторые доводы осуждающих Ирак «ястребов» в администрации. После 11 сентября некоторые комментаторы предсказывали, что администрации Буша из необходимости придётся теперь больше полагаться на союзников и друзей, чем в первые месяцы, когда она подчёркивала свою самостоятельность. В этой статье Бжезинский с ними не соглашался: «Отсюда следует вывод, что перед лицом террористической угрозы Соединённым Штатам придётся активно действовать в одиночку»[230].

Но даже во время этой начальной стадии Бжезинский высказывал взгляды, отличающиеся от взглядов администрации. Он утверждал, что кампания против террористов будет вынуждена столкнуться с «некоторым, если не со всем, сопротивлением, поддерживающим терроризм». Согласно его мнению, при планировании долгосрочного ответа на 11 сентября администрация должна «сосредоточиться на формировании всемирной коалиции государств»[231]. Что более важно, Бжезинский предупреждал, что такие решительные действия против Саддама Хусейна «вряд ли удастся осуществить в контексте продолжающегося израильско-палестинского насилия»[232].

В первой половине 2002 года некоторые события настроили Бжезинского против администрации. В начале года Буш выступил с речью «О положении страны», в которой назвал Иран, Ирак и Северную Корею «осью зла», свалив их в одну кучу. Это был яркий образец как раз того самого морализаторства, которое недолюбливал Бжезинский, – точно так же он возражал против сравнения Саддама Хусейна с Гитлером в речах Буша-старшего. Более того, рассуждения об «оси зла» ещё сильнее настроили европейскую оппозицию против администрации Буша, затруднив тем самым создание международной коалиции, что тоже беспокоило Бжезинского. Весной того же года произошла вспышка насилия в Израиле, на западном берегу реки Иордан и в секторе Газа. Израиль перехватил оружие и ракеты, которые, по его заявлению, переправлялись из Ирана палестинцам. Внутри Израиля арабские смертники устроили несколько терактов с подрывом бомб – в результате одного из них погибли двадцать девять отмечавших праздник Песах израильтян. Правительство Аарона Шарона ответило тем, что направило войска, танки и вертолёты на Западный берег.

В Вашингтоне в администрации Буша произошёл раскол по поводу Израиля и по поводу возможных военных действий против Саддама Хусейна. «Ястребы» во главе с вице-президентом Диком Чейни, считали, что мирные переговоры на Ближнем Востоке можно ускорить, если сделать палестинских лидеров более сговорчивыми. Многие из «ястребов» были лично причастны к войне в Персидском заливе. Военные действия как акция устрашения привела к временному отчуждению палестинского лидера Арафата от арабских государств; «ястребы» 2002 года надеялись теми же методами снова изолировать Арафата. Война, по их мнению, должна была послужить толчком к мирному урегулированию израильско-палестинского конфликта[233].