Книга Всадник для дракона - Александра Лисина

Я покосилась на невозмутимую драконицу и тихонько вздохнула.

Ох, как же мало нам, оказывается, о вас известно! И как часто мы пытаемся делить то, что, как правильно говорил Рэн, в принципе неделимо. Дракон и Всадник, разум и сердце, две части единого целого, не способные прожить друг без друга! Проклятие Творца — те самые половинки души, которые, лишь обретя друг друга, способны стать по-настоящему цельными.

Сейчас я лучше понимала Рэна и то, почему он так долго скрывал от меня и другую истину: обращенный к дракону зов — это крик души, насущная потребность, которой невозможно научиться. Без нее скорлупу не пробить. Без нее дракон не проснется. Ведь единственный ключ к спящему разуму — это искренность. А искренность, к сожалению, мимолетна.

Именно поэтому цена ошибки столь велика: призвать своего дракона нам дозволено лишь однажды. И если дракон уловит в призыве хоть малейшую фальшь, второго шанса уже не будет. По крайней мере, в этом воплощении.

В какой-то момент, качаясь на волнах наших общих мыслей и неторопливо пересматривая кристаллики чужих воспоминаний, я заметила, как посреди величественной и молчаливой Вечности одна за другой стали вспыхивать разноцветные звезды. Далекие, притягательные, неимоверно прекрасные. Тысячи, десятки и сотни тысяч волшебных огней. Уснувшие души. Чистейшие кристаллы разума. Безмятежные. Надежно укрытые от любопытных глаз. Они терпеливо ждали своих половинок и даже во сне чутко прислушивались, не раздастся ли где настойчивый зов.

Чуть дальше мне открылись и другие, намного более яркие звезды уже разбуженных сородичей. Удивленно прислушавшись, я ощутила и их молчаливое присутствие. Почувствовала пришедшую издалека волну сдержанного одобрения и, поколебавшись, отправила обратно такое же молчаливое приветствие. Всем ста двадцати своим новообретенным братьям и двенадцати юным сестричкам, успевшим обжиться в Веере чуть раньше меня.

Исса успокаивающе рыкнула, когда я огорчилась, что возродившихся драконов так мало.

«Всему свое время, сестра».

И я понимающе кивнула, поскольку знала: каждого уснувшего когда-нибудь призовет его половинка. Каждому из них будет дарован шанс. Как мне и Иссе. Как Роксе и Лане. Как Росу и Эйлу… В тот точно отмеренный срок, который назначил Творец.

«В действительности форма — не главное, — неожиданно призналась сестра, медленно поводя огромными крыльями. — Мне доступно любое тело, и ты могла создать иную матрицу, которую я бы охотно приняла».

Я забеспокоилась, но Исса лишь покачала увенчанной короной головой.

«Не переживай. Эта форма неплохо отражает суть».

Я бросила на массивную фигуру драконицы еще один внимательный взгляд и не могла не признать, что и в этом сестра права. Драконы для нас — воплощение силы. Бессмертные, мудрые, могущественные. И в отношении Иссы все три определения тоже верны, ведь чистый разум действительно способен существовать вечно. И он действительно силен, поскольку не знает ограничений.

«Бессмертны лишь спящие, — снова ответила драконица на мой невысказанный вопрос. — Такие, как я, более уязвимы и менее совершенны».

«Зато вы чувствуете и снова живете, — пробормотала я. — И меня это более чем устраивает».

«Идем, — тихонько шепнула драконица, испытующе заглядывая в мои глаза. — У нас еще остались неоконченные дела. Ты ведь хотела вернуть свое Пламя?»

У меня в груди что-то екнуло.

«А разве это возможно?!»

«Для нас теперь все возможно, сестра, — тихо рассмеялась Исса. — Ты рискнешь мне довериться полностью?»

Открыв глаза, я не сразу поняла, что именно стало не так. Тело вроде мое, но что-то в нем изменилось. Мысли тоже принадлежали мне, но теперь я стала рассуждать иначе. Я стала другой. Больше, лучше, совершеннее. На смену былой неуклюжести пришло непривычное ощущение гибкости и силы. Пропала необходимость в магии — она не нужна тому, кто способен повелевать стихиями. Заметно обострились чувства. И совершенно перестали беспокоить досадные мелочи, которые раньше не давали покоя.

Откуда-то появилось четкое понимание своих потребностей и глубинные, незаметно пришедшие знания о том, как их достичь. Я стала гораздо увереннее, мудрее, спокойнее. Я знала о себе абсолютно все. Бесстрастно оценивала совершенные в прошлом ошибки. И чувствовала себя так, словно родилась заново.

Вечно неспокойные мысли теперь текли невозмутимым, упорядоченным, размеренно-ровным потоком, в котором лишь изредка встречались едва заметные завихрения. Потоку этому не видно конца. Ни дна, ни островка, ни берега. Чистейшая вода — словно музыка, в которой, если прислушаться, легко различить бесчисленное множество прозрачных слоев. Но если раньше я могла сосредоточиться лишь на одном из них, при этом переставая замечать другие, то сейчас они стали доступны мне все.

Это было странное ощущение — возможность одновременно делать так много разных, не связанных друг с другом вещей. Неторопливо подниматься с пола и размышлять о превратностях судьбы. Впервые в жизни разворачивать крылья и прислушиваться к свисту ветра в скалах. Купаться в лучах проклюнувшегося сквозь тучи солнца и с благодарностью вспоминать недавние сны. Морщиться от невесть откуда взявшегося запаха гари и одновременно пытаться понять себя. Любоваться заснеженными вершинами, виднеющимися в проломе стены. Вспоминать свое детство, в котором было так много событий. Наслаждаться ощущением гармонии в своем безупречном теле. Хладнокровно анализировать ощущения. Выискивать новые изменения. С удовольствием потягиваться, подготавливая мышцы к полету. И мимолетно удивляться тому, как легко и быстро произошло наше с Иссой слияние.

Сейчас в нашем общем сознании не было отдельных личностей. Нельзя было сказать, что осталось моим, а что привнесла в него Иссараневисса. Потому что, согласившись быть вместе, мы превратились в нечто большее, чем просто человек. И много большее, чем обычный дракон.

Впервые в жизни я чувствовала себя законченной и цельной. И впервые поняла, как же, оказывается, сильно мне не хватало этого невероятного ощущения. Долгие годы я жила как калека, даже не подозревая о своей ущербности. И лишь сейчас, обретя себя полностью, наконец осознала, что именно к этому так настойчиво шла.

Встряхнувшись и решительно поднявшись с пола, я обвела медленным взглядом ставший заметно теснее и мельче зал.

За то время, что меня не было, в нем мало что изменилось. За исключением, пожалуй, того, что дальняя стена окончательно обвалилась, будучи не в силах сдержать разъяренную изумрудную драконицу. Да на подтаявшем полу появилось несколько черных проплешин, самая большая из которых до сих пор тихонько дымилась. В центре некогда ледяного зала стало гораздо теплее, потому что кто-то не так давно со знанием дела плавил здесь камни. В воздухе стоял удушливый запах гари, а в центре полуразрушенной площадки, в окружении рухнувших сверху камней, появился огромный ледяной кристалл, внутри которого слабо тлели жизненные Искры трех опрометчивых магов, решивших, что смогут втроем сдержать огненный ураган.