Книга Алло! Северное сияние? (сборник) - Виталий Лозович

– Здравствуйте, – потом, глядя себе под ноги, спросила:

– В дирекцию капстроительства кто едет из вас? Машина уже ждёт.

И ушла. Сергей поднялся, взял сумку, штатив и вышел следом.

После съёмки, когда они уже вышли на улицу, машина ещё не подошла. Весенний день слепил глаза солнцем, подсыхали последние лужи, кое-где, на обочинах и клумбах, уже пыталась зеленеть травка. Лена молча смотрела на автостоянку, куда должна была подъехать машина, Сергей поставил сумку и штатив у входа, подошёл к девушке со спины, со спины спросил негромко, нейтрально, без нажима, нервозности и даже какого-либо удивления:

– Давно решила уйти?

– Через неделю, – ответила она, словно ждала этих слов, – через неделю… после тех съёмок через неделю.

– А что не сказала?

– Кому? Дома всем сказала.

– Мне показалось, что я мог бы знать…

– Мне тоже так казалось.

– И что?

– И ничего, – она обернулась, в глазах её уже стояли слёзы. Слёзы обиды и женской злости на всю глупость ситуации, в которой она… ну, ни на йоту!.. Столько времени потеряно, столько нервов потеряно, столько упущено, столько… И всё из-за его дурацкой мужской ревности! За что? За что?.. За то, что ей чуть повезло? За то, что её заметили?.. Мир таков!

Сергей неловко перетоптался с ноги на ногу.

– Можно было бы просто подойти и сказать… чтобы я от других с дурацким видом об этом не выслушивал.

– Можно было бы просто подойти и сказать… – повторила она своим тоном, – чтобы я дурой полной не выглядела в коллективе, или ты не знаешь, что тут сразу со всех сторон покатилось, когда все заметили? Можно было просто не показывать свой характер, а просто поговорить… и если у тебя хоть капля мозгов ещё осталась после… после тех идиотских слов, то ты бы понял, что ничего здесь плохого нет… и уж, тем более с моей стороны ничего нет и быть не могло!..

– Я… – начал он.

– Машина! – кивнула она так радостно, что Сергей даже и продолжать не стал.

Через минуту они ехали на съёмку.

День прошёл на работе ровно. Вечером, у себя дома, Сергей не мог найти себе места. Он метался от окна в комнате до окна на кухне, лихорадочно хватая какие-то вещи по пути, швыряя их в стороны, смотрел с высоты девятого этажа вниз на снующих повсюду людей, бестолково идущих куда-то, спешащих зачем-то… Наконец Сергей плюнул на всё, набрал номер Лены, подождал, переводя срывающееся дыхание, наконец сказал:

– Это я. Я… поговорить хотел с тобой. Если подойду – выйдешь?

Нацепив на себя что-то совсем не подходящее для весеннего вечера, он выскочил на улицу, через десять минут вошёл во двор её дома.

Лена вышла с каменным лицом. Глаза были холодны, взор отрешён, руки были сложены на груди. Она встала у дверей подъезда, ни разу не взглянув на него, сказала:

– Слушаю?

Сергей нервно покрутил в стороны головой, прошёлся один раз перед девушкой, наконец, собравшись то ли с мыслями, то ли с силами, спросил:

– Слушай, а ты сама хорошо себя чувствуешь вот так?

– Как? – в пустоту спросила она.

– Так. Глупо же? Зачем ты куда-то уходишь, что тебе, плохо на студии работать?

Она ничего не сказала, глаза пусто смотрели вдаль.

– Ну, хорошо, я вспылил… – он вспомнил, по какому случаю вспылил, кулаки его сжались беспомощно в карманах ветровки, – я вспылил глупо… хотя…

– Что хотя? – тут же отозвалась она.

– Хотя повод был. Может, я несколько неправильно среагировал, но…

– Что «но»? – вновь очнулась она.

Сергей глянул на неё, спросил осторожно:

– Поставь себя на моё место?

– Я разве похожа на мужчину? – усмехнулась Лена.

– Нет. Не похожа. Тогда представь себе, что я бы… за кем-нибудь поухаживал в твоём присутствии?..

– Ухаживай, – сказала она безразлично.

Сергей замер. Его слушать не хотели и не слушали.

– Скажи, – попросил он, – а если бы вот на одну чашу весов… поставить нас с тобой, а на другую твою новую работу? Какая перевесит?

– А я никого и ничего не взвешиваю, – сказала Лена холодно, – и никого, кстати, ни в чём не подозреваю… я, знаешь, доверяю человеку!

– Давай начнём всё сначала? – внезапно предложил он, – Давай просто всё сначала? И возвращаться к этому случаю не будем?

– И что? – спросила она выжидательно, – Что потом? Мне выйти за Вас замуж, надеть кольцо на палец, сидеть тише воды за своим столом всю жизнь, бояться что-то сказать, что-то сделать, никуда не высовываться…

– Зачем ты так? Я же сказал – всё забудем. Всё сначала. Это как урок.

Она устремила глаза вдаль, словно Сергея рядом и не было. Потом сказала тихо, очень неуверенно:

– Нет.

– Почему? – Сергей спросил и сразу понял, что спросил полную глупость, понял, что сейчас унижается так, как, может, не унижался никогда перед женщиной, которая давала ему понять, что он ей не нужен, он её не интересует совсем, пусть неуверенно об этом говорила, пусть сама боялась такое говорить, но говорила, произносила, делала больно и себе и ему. И если ей было просто больно, то ему это было ещё и стыдно. Мужчине всегда стыдно больше, когда вслух кто-то уничижает его достоинство мужчины.

– Нет, не надо. Я долго ждала, когда ты придёшь, потом… ждать перестала…

– Мы всего две недели не виделись.

– И что? Это для тебя один миг? – она повернулась к нему и вновь посмотрела ровно в глаза.

Сергей не нашёлся, что ответить. Все две недели они встречались в телекомпании, даже здоровались, всё это время они были на виду друг у друга, и он никак не мог подумать, что для неё всё это – вечность. И, в конце концов, он и в самом деле, совершенно серьёзно думал, что во всём этом виновата она… она… потому как… Сергей вспомнил, как Лена рукой поправляла волосы у себя на затылке… так поправляют волосы, когда хотят понравиться. Она ведь вначале увидела, кто вошёл, увидела мужчину, а уже потом… Так женщины делают даже прилюдно, чтоб мужчина это понял. Так… ах, ладно! Он всё равно думал, что она должна сделать хоть какой-то шаг, если она своим поведением позволила пробежать чьей-то тени между ними. Но Лена выдержала всё. Она выдержала до конца и теперь, оказывается, он виноват во всём, она прождала его вечность, он в вечности не появился, и прощения ему нет. Глупо так, что даже слов не подберёшь.

Сергей опустил глаза, в голове пронеслось: «Сейчас я скажу такое, что… что обратного пути не будет». И он сказал:

– Так что… Всё?..

Она повернулась, двери подъезда открыла и, уходя, очень тихо проронила:

– Всё.