Книга Князь Рюрик - Василий Седугин

— Заплатит, куда он денется! — выкрикнул кто-то из толпы.

На этом суд был завершён. Рюрик вернулся в свою горницу, даже не усталый, а какой-то опустошённый. Но тут же на пороге перед ним возникла Эфанда, как всегда весёлая и жизнерадостная. Её, кажется, не брали никакие заботы, не терзали никакие тревоги. Умела она вовремя подбодрить и успокоить.

— Ну-ка, раздевайся! Побыстрее! Башмаки сюда, плащ сюда… Опять на плащ пятно посадил! И как ты умудряешься это делать?.. Проходи, садись. Я тут тебе блинчики на маслице испекла, какие ты любишь! Вот сметанка, вот сливки…

Любила она, иногда пожурив за что-нибудь, усадить его за стол, пристроиться напротив и, подперев голову рукой, наблюдать, как он ест. Она в эти мгновения, кажется, жила только им одним, впитывала в себя каждый его жест, каждое движение. А ему, жившему десятки лет без тепла и ласки, радость заливала грудь от её взгляда, её участия, и становилось так легко, будто сбрасывал он тяжёлый груз, освобождался от чего-то давящего. Все заботы уходили куда-то вдаль, на душе становилось светло и приятно. Кажется, никогда он не был так счастлив, как в эти годы новгородской жизни.

IV

Рюрик вызвал к себе купца Сваруна. Впервые разглядел его. Перед ним сидел маленький худенький старичок с испитым лицом и проницательным, леденящим взглядом сереньких глаз, от которых холодок пробегал по спине. Именно этот невзрачный человек сумел сплести тайную паутину заговора и обеспечить ему, Рюрику, престол в Новгороде. Спросил озабоченно:

— Вадим всё-таки ушёл?

— А чёрт ему не брат! Силища такая, что раскидал твоих викингов, как котят, и скрылся.

— Куда ушёл, неизвестно?

— Леса вокруг необозримые! В них и исчез, как в воду канул.

— Надо найти и взять.

— Легко сказать — найти! Пока сам не вынырнет где-нибудь, не сыскать.

— Когда сам возникнет, будет поздно. Он такое может натворить, что земля под нами заколеблется. Сколько у него сторонников в городе, не забыл?

— Как можно!

— Тут выход один: надо любыми путями опередить его.

— Но вот как?

— А ты думай.

Рюрик помолчал, продолжал:

— Вот что я решил. Назначу-ка тебя руководителем моей безопасности. Выделю из казны средства. А ты подбери помощников, раскинь сеть тайных сыщиков. Будь в курсе дела, о чём говорят в народе, что замышляют наши недруги. У любой власти всегда есть враги. Явные и скрытые. Надо постепенно и осторожно их выявлять и уничтожать. Иначе не удержаться.

— Что верно, то верно.

— Может, что-нибудь и вынюхаешь. Авось кто-то и проболтается нечаянно, в какую норку забился бывший посадник?

Сварун после этого разговора мучительно раздумывал над тем, какие дорожки отыскать к этому самому Вадиму, чтобы схватить и обезвредить.

— Сейчас конец лета, он скитается по лесам, добывает пищу для своих воинов охотой и прочим лесным промыслом. Он и зимой там выживет. Но из Новгорода бежал второпях, наверняка скоро почувствует нехватку в оружии и одежде. Значит, скоро попытается связаться со своими сторонниками в городе — боярами и купцами, попросит привезти ему недостающее. На кого он сможет положиться? Всех их знает Сварун: бояре Велигор и Боеслав, купцы Волобуй, Валамир, Астар. Как перехватить посланца из леса? Установить за каждым круглосуточное наблюдение? Сколько людей взять, как спрятать возле домов, чтобы их не заметили? Да и каким образом среди десятков людей, которые по разным делам приходят к этим людям ежедневно, выделить и узнать человека от Вадима?..

Нет, такая затея пустая, она ничего даст. Надо придумать что-то другое. Найти к этим людям подход, подослать своего человека? Но кого? Новгородцы знают друг друга, известны и близкие Сваруну люди. Притом все торговые связи идут по родственным линиям, и тут всякие подтасовки и подставки бесполезны, человека Сваруна сразу раскроют…

Стоп! Надо искать нужного человека в окружении этих бояр и купцов. Может, кто-то, каким-то образом, по какой-либо причине сможет быть полезен ему… И тут Сваруна как озарило: имеется у него на крючке ростовщик Чурила, родственник боярина Боеслава. Полтора года назад приходил к нему, Сваруну, этот Чурила и слёзно просил выручить, дать взаймы пятьдесят гривен, спасти от разорения. Удивился тогда Сварун, что не к родне пошёл ростовщик, а к нему заявился, спросил:

— А что, Боеслав вконец обнищал? Что-то я об этом не слышал.

— Поссорился я с ним. Одна надежда на тебя. Помоги по старой дружбе. Я ведь когда-то тебя выручал…

Было такое. Пособил однажды ему этот простоватый и мягкий характером человек, не к своей выгоде, а просто по велению доброй души своей. Не забыл этого Сварун и тоже поддержал Чурилу. И когда срок уплаты долга давно прошёл, не стал требовать возврата. Но теперь сами обстоятельства требовали серьёзного разговора с этим самым Чурилой.

Сварун не стал откладывать встречу с должником в долгий ящик и сам направился в его дом. Дом у Чурилы был справный: на кирпичной подошве, с окнами, закрытыми не бычьими пузырями, как у большинства жителей города, а разноцветными стёклами, с высоким крыльцом и деревянной крышей.

В просторном помещении его встретила орава детишек. За длинным столом орава заканчивала обедать. Самого дома не было.

— Он у соседей, — кланяясь, говорила опрятно одетая хозяйка, подолом отирая скамейку. — Садись, господин, обожди малость. Скоренько сбегаю, позову супруга.

И — детишкам:

— Кыш на улицу!

Те быстро выкатились в дверь.

Чурила явился скоро. Невысокий, кругленький, с женским задом и узкими плечами. Он улыбнулся широким лицом и проговорил радостно:

— Как я рад видеть своего благодетеля у себя в доме! Сейчас жена поставит угощение. Чем богаты, тем и рады!

— Садись, Чурила, разговор есть, — сурово прервал его Сварун. — Ты о долге-то своём помнишь?

— Как же, как же! — закивал головой тот. — Разве можно забыть!

— Полгода прошло, как должен отдать. Почему не несёшь?

— Большую прибыль жду от купцов, что торгуют с Византией. Ссудил я им большую сумму, резу хорошую получу. Как появятся, так сразу отдам!

— Не знаю, не знаю. Мне сейчас деньги нужны. Так что вынь да и положь!

— Батюшка милосердный, отец родной, подожди немного! Вот-вот заявятся купцы, со дня на день жду. Чего-то задержались в дороге. Да ведь пути-дороги длинные, и по морю плыть, и по рекам, и по суше добираться. Сам понимаешь, где-то застряли, задержались. Уж подожди чуть-чуть!

— Не могу. Совсем не могу ждать. Нож к горлу приставили иноземцы, требуют больших денег. Тебя пожалеть, самому пропасть. Так что доставай где угодно, а долг верни! Возвертай!

Чурила упал на колени, стал хватать тёплыми, мягкими ладонями костлявые ноги купца, говорил сквозь слёзы: