Книга Возвращение - Юлия Фирсанова

– Ты что творишь? – змеем зашипел на меня Кейр.

– Чего ты переживаешь? Нервы не бережешь! А они, между прочим, не восстанавливаются! – увещевающе обратилась к воину, не понижая голоса и не используя дактиль. Откровенность ведь зачастую сильнее самых замысловатых интриг. – Морианцы сейчас совершенно безобидны. Никто нас им не заказывал, денег не отваливал. Наемники с такой репутацией (а не ты ли мне говорил, что они самые умелые, безжалостные и замечательные!) задарма рисковать своими шкурами не будут, тем паче не станут ввязываться в смертный бой со мной, заработавшей репутацию страшного противника.

– О да, почтенная магева, никто из моих парней не хочет стать отлично прожаренным бифштексом, – подхватил Сарот. Мужчина нагнал нас и поехал вровень с Дэлькором, потеснив Лакса с законного места. – Честью могу поклясться, с нами на дороге вы как у папки за пазухой!

– Очень поэтичное сравнение, мир потерял в вашем лице выдающегося сказителя, – похвалила я командира и спросила: – Кстати, умерьте маниакальную подозрительность Кейра, ответьте, как вы меня разыскали?

– Случайность, магева Оса, как есть чистая случайность, – признал ротас, поглаживая пальцами подбородок. – Ариппу свою я в поместье баронессы одной вести собирался, неплохой контракт предложили. А Макит из ребят Биркоты заприметил, как вы на дорогу из Ланца выворачиваете. Вот мы за вами и припустили, через Котловищи всего полдня крюк выходит. Торопиться нам некуда, через треть луны в поместье ждут. Решил я парня уважить. Ошибиться-то он не мог, больно вы с виду приметные. (Боюсь, морианец имел в виду не мою «несравненную красоту», пронзающую сердца мужчин острым клинком, как поется в местных душещипательных песнях и описывается в любовных романах под мягкой обложкой на моей родине. Сарот говорил всего-навсего о непривычном наряде магевы – штанах вместо юбки.)

– Все к лучшему в этом лучшем из миров, – обрадовалась я. – Поспрашивать про вас хотела, только никто толком стоящего ничего не знает.

– Например? – Сарот был удивлен и почти польщен. Людям, а командир ариппы оказался не исключением, всегда приятно, когда интересуются подробностями их жизни, причем не со шпионскими целями (на фиг мне, магеве, сдался бы шпионаж?), а из обыкновенной жажды познания.

– Например, почему вы магию не чуете, – уточнила я. – Это ведь общая особенность всех жителей Морианских островов?

– Да, – подтвердил мужчина.

Чего скрывать-то? Я вела речь об общеизвестных фактах, потому он мог не таиться.

– А вы не в курсе, эта особенность сохраняется в семьях, покинувших острова, и если сохраняется, насколько долго? – задала уточняющий вопрос.

– Зачем вам это знать, магева, решили заняться изучением потенциальных врагов? – темным огоньком мрачноватого веселья блеснули глаза мужчины, успевавшего не только поддерживать беседу, но и следить за людьми, моими сопровождающими и окружающей обстановкой в целом. Куда там всяким сонарам да локаторам! Опыт и чутье этого морианца оставили бы технику далеко позади!

– Врагов? Вы мне не враги, – честно ответила я, – ни в реале, ни в потенциале. В прошлом – пожалуй, только зачем над ним чахнуть. Приятельствовать, мне кажется, намного приятнее, чем биться, выгоды от этого обеим сторонам ноль целых хрен десятых. Сейчас моя цель вполне банальна – знание. Я хочу узнать, почему вы, морианцы, неспособны к магии. Ведь умение чувствовать магов – слабейшее проявление дара волшебства, присущее большинству людей.

– Узнать, задавая вопросы? Этого не могут понять уже века ни маги, ни ученые, а магева собирается установить истину из болтовни с наемником? – недоверчиво восхитился Сарот.

– Иногда главное не годы кропотливых исследований, а взгляд со стороны, еще лучше свежий взгляд. Сарот, я прибыла из весьма далеких земель, поэтому у меня есть шанс увидеть то, что просмотрели ваши умники. Вреда от нашей беседы в любом случае не будет, а вдруг польза появится? – заметила, не вдаваясь в подробности своих гипотез, пока плавающих в тумане хаотических знаний о влиянии радиации, хромосомах, ДНК, генах, сцепленных с полом, и прочих мелочах, неизвестных большинству здешних даже самых продвинутых магов. Во всяком случае, о горошинах и монахе Менделе тут пока не слыхали.

– Коль так – я целиком в вашем распоряжении, с одним-единственным условием, почтенная магева, – оживился мужчина. – Если вы найдете причину, расскажете мне.

– Непременно, – заверила его и продолжила бомбардировать жертву градом вопросов: – Когда только один из родителей морианец и ребенок рождается на материке, способен ли он чувствовать магию? Если переселенцы в первом поколении обзаводятся потомством на островах, их чадо тоже будет лишено дара? Утрачивают ли способность чувствовать магию поселившиеся на Мориане жители материка?..

Сарот как мог обстоятельно удовлетворял мое научное любопытство, припоминая своих знакомых, знакомых их знакомых и все известные слухи, хранимые цепкой памятью. Если чего не знал, подзывал кого-нибудь из своих солдат и переадресовывал вопрос ему. Я слушала, слушала и снова чего-нибудь уточняла. Фаль прекратил корчить рожицы и тоже внимал, один раз даже вставил: «Сильфы не любят бывать на Мориане, там сильные ветра и колючая земля, нехорошая».

Расспросы свидетелей и потерпевших велись около часа, пока я не объявила:

– Спасибо всем, теперь кое-что начинает проясняться.

– Что именно? – пульнул вопрос ротас, дождавшийся своей очереди.

– На островах присутствует нечто, блокирующее способности человека к восприятию и владению магией, причем, по всей видимости, основное действие этот фактор оказывает во внутриутробный период: от зачатия до родов и в первые годы жизни, – выдала я рабочую версию. – Обратимости процесс не имеет. Если лишенного дара вывезти в обыкновенные места, способные рождать магов, его сила не восстановится. А вот что это за «нечто» такое, фиг его знает. Может, заклятие на земле, может, проклятие, а может, вовсе природный фактор… Чем, кстати, у вас народ занимается, не все же мужчины поголовно в наемники идут?

– Нет, магева, хоть наши наемники и лучшие, потому как все ваши распри им до облаков, воюем честно. Кто заплатил, тому мечи служат. Мориан еще и рудокопами славен. Слыхала ведь об Адромских рудниках? Редкая руда у нас, нигде больше такой богатой не сыщешь! – похвастался воин. Искренняя гордость в его голосе прибавила ротасу еще несколько баллов по шкале моей симпатии. Нечасто люди военные способны мирный труд оценить по достоинству.

– А что именно за руда? – тут же уточнила я.

– Димандром, – в недоумении, как магева может не знать таких элементарных вещей, промолвил Сарот.

– Его в сплавы добавляют, он металлу синий блеск дает, гибкость да крепость, если, конечно, верную дозу взять, а коль переборщишь – в крошево все рассыплется, – объяснил Кейр, малость сведущий в кузнечном ремесле.

– Руда, значит, – хмыкнула я и замолчала, все больше склоняясь к версии об отравлении нежных и оттого наиболее уязвимых организмов маленьких морианцев какими-то излучениями, испарениями или отходами рудодобывающей промышленности.