Книга Встреча с Вождем - Алексей Махров

– Выходим, командир, – прохрипели наушники «танкошапки» голосом Баранова. – Как перевалим, приму влево, Степа пусть следит, вдруг фриц в прицел влезет.

– Добро. – Батоныч приник к налобнику командирской панорамы. – Степ, слышал? Огонь по готовности, меня не спрашивай. Засек цель – пали. Только «короткую» не забудь скомандовать.

– Так точно, понял.

«Ворошилов» меж тем неспешно перевалил верхнюю точку склона и, тяжело качнувшись, выпрямился. Прокрутилась правая гусеница, мочаля раздавленные кусты, и танк подвернул влево. Хрустнуло, скрываясь под днищем, подминаемое бронированным лбом молодое деревце.

– Наблюдаю противника, – заученно забубнил Гаврилов, отрабатывая маховиками наводки орудия. – Противотанковое орудие, замаскированное. Две сотни метров, мы зашли с фланга…

– Короче, – буркнул Владимир Петрович. – Много слов. Мочи падлу.

– Короткая!

Танк послушно сбросил скорость, останавливаясь. Бат привычно начал отсчитывать десятки, хоть особого смысла в этом не имелось.

– Бум! – Отдача семидесятишестимиллиметрового орудия легонько качнула многотонную машину; заряжающий подхватил курящуюся сизым кордитным дымом гильзу, выбрасывая ее в приоткрытый башенный люк. Похоже, не слишком удачно: по броне долбанул автоматным прикладом кто-то из десантников, «мол, аккуратнее, мазута, своих зашибете». Попали – Батоныч видел куцый куст разрыва, поднявшийся между станин. Ударная волна раскидала обслугу, своротив набок щит и завалив ПТО набок. Мгновением спустя рвануло еще раз, куда мощнее – сдетонировали выстрелы, для удобства заряжания уложенные на самой позиции. Ну, сами и виноваты, кто вам злобный Буратино? Незачем техникой безопасности в боевых условиях пренебрегать, ибо чревато, знаете ли…

– Вперед! – скомандовал комбриг, привычно упираясь в броню плечом. – Серега, перезаряжай, пихай снова осколочный. А ты, Степа, ищи второе орудие, они поодиночке не воюют. Вон тудой гляди, где сарай поваленный и ветки кучей навалены, удобное местечко. Матвеич, если там пушка, дави, незачем снаряд тратить. Он народных денег стоит. Погнали!

Второе ПТО обнаружилось именно там, где предсказал Батоныч. Собственно, фрицы сами себя и демаскировали, увидев появившиеся, словно из ниоткуда, русские панцеры. Пальнули, обозначив достаточно грамотно замаскированную позицию, за что и поплатились. Спустя полминуты угловатая туша «КВ» обрушилась на окопанную «PaK 38», перемешав ее с землей вместе с артиллеристами. Хорошо так перемешав – скрежет нещадно сминаемого гусеницами металла проник даже сквозь толстенную броню. Воплей расчета, впрочем, слышно не было, чему танкисты только обрадовались…

Одновременно танки первого батальона атаковали деревню с левого фланга, с ходу уничтожив вынесенные в качестве огневого заслона две батареи ПТО. Потерь пока не было, лишь одному из «Ворошиловых» разбили гусеницу, однако экипаж уже занимался ремонтом, заменяя поврежденные болванкой траки. Остальные машины беспрепятственно вошли в поселок, оставленный жителями еще несколько дней назад. Сопротивлялись гитлеровцы отчаянно, сражаясь едва ли не за каждый дом или сарай, превращенный в огневую или пулеметную точку. Одним словом, работали по привычному плану – рассеять и отсечь пехоту, после чего разобраться с неповоротливыми и полуслепыми русскими панцерами. Но танкисты четко следовали приказу комбрига и вперед не вырывались, продвигаясь не спеша и не позволяя пехотному прикрытию всерьез отстать. Стоило пехотинцам залечь, сбрасывали скорость и танки. Получив целеуказание, лупили осколочными до тех пор, пока очередное строение не превращалось в груду дымящихся бревен, измочаленных ударной волной и осколками. И так раз за разом.

Подобное ни танкистам, ни пехоте было уже не впервой: не раз и не два отрабатывали на недавних маневрах. Поскольку Бат отлично понимал, что штурмовать населенные пункты им придется в любом случае. Да и потери его машины – учитывая даже излишнюю по меркам лета сорок первого года бронезащищенность – будут нести не столько во встречных танковых боях, сколько как раз в подобных случаях. И дело даже не в бьющих в борт с «пистолетной» дистанции артиллерийских засадах. Просто оставшийся без прикрытия неповоротливый «КВ» долго не проживет: много ума для того, чтобы засунуть между катков связку гранат или закинуть на крышу моторного отсека саперный заряд, не нужно. Да и просто самой обычной канистры с бензином и примотанной к ней «М24» может хватить – там, в своем времени, Владимир Петрович как-то видел в «Библиотеке» оцифрованные немецкие методички по борьбе с русскими танками. Чего там только не было – вплоть до гранаты с привязанной к рукояти веревкой и противовесом, которую полагалось забросить на ствол для выведения его из строя. Или же героическому немецкому солдату предлагалось забраться на корму «Т-34», прорубить топором решетку МТО и запихнуть туда гранату или бутылку с зажигательной смесью. Или использовать привязанную к длинному шесту противотанковую мину, которую полагалось подсунуть под гусеницу приближающемуся танку[66]. Ну и так далее.

Именно поэтому Батоныч неоднократно предупреждал: танковая атака в населенном пункте проводится только при поддержке пехоты! Исключительно при поддержке пехоты! Отстало прикрытие? Останавливаться и ждать. В крайнем случае – отступить для перегруппировки или подхода резервного подразделения. Сегодня все эти «будущанские» наработки (а на самом деле – выстраданные РККА в первые годы войны и многократно оплаченные кровью бойцов и уничтоженной бронетехникой) впервые проверялись в боевой обстановке. Пехота не отставала, тем более следом за танками шли бронетранспортеры, поливая пространство перед собой пулеметным огнем. Особого эффекта от подобного, понятно, не имелось, но для поддержания боевого духа вполне годилось. По крайней мере, в этом бою бойцы впервые смогли почувствовать себя, собственно, мотопехотой – что уже дорогого стоило.

И столкнувшиеся с неожиданной, нетипичной для русских тактикой немцы дрогнули. Дрогнули – и побежали. Сначала поодиночке, а затем и группами по нескольку бойцов, снимаясь с места и отступая. Кто-то пытался тащить с собой пулемет с боезапасом или легкий миномет-«полтинник»; кто-то драпал просто так, только с личным оружием; кто-то и вовсе с пустыми руками – это уже ничего не могло изменить. Тем более что еще и со связью внезапно начались какие-то абсолютно неожиданные проблемы – оказалось невозможным связаться ни в одном из диапазонов, все забили непонятные помехи, словно над ними проходил грозовой фронт. И это оказалось последней каплей, сломавшей волю гитлеровских командиров…

В итоге деревню, которую фрицы изначально планировали превратить в мощный очаг обороны на пути русского контрудара, поскольку ее расположение оказалось весьма удачным для контроля над одной из магистральных дорог, взяли за двадцать с небольшим минут. Что было весьма неплохим результатом даже по меркам Бата. Не потеряв при этом безвозвратно ни одного танка и бронетранспортера (один «БТР-41» немцы таки подбили, и он остановился на обочине узенькой деревенской улочки, просев на простреленных передних скатах и задымив мотором, но мехвод клялся, что восстановит машину своими силами максимум за час). Потери у пехоты тоже оказались невысоки – около десяти убитыми и в полтора раза больше ранеными.