Книга Главные вещи - Юрий Серов

– В первый взнос укладываюсь, – сообщил он за ужином. – Плюс деньги за «Ладу», плюс на книжке кое-что осталось, плюс аренда бабы Томиной квартиры. Справимся, пацаны?

– Справимся, – отвечали мы, предвкушая встречу с «Тойотой». Отец пригнал её нескоро, ранней весной. Не решился покупать авто в зиму и гробить на разбитых уральских дорогах. Мы мучились, томясь в ожидании, ходили из угла в угол, не находя места, и сорвались двумя пулями, услышав звуковой сигнал со двора.

Папа засмеялся, бибикнул ещё раз и замахал, приглашая прокатиться. Эх, какая машина! Едет плавно, щёлкает автоматической коробкой и успокаивает фризом из кондиционера. А сиденья! Удобные, регулируются по желанию, погружаешься в них, словно в океан. А магнитола! Звук чистый, громкий, частоты настроенные. Кирилл её первым делом похвалил.

– Здорово мои записи на ней слушать, – сказал отцу.

Александр Евгеньевич кивнул, соглашаясь с сыном, а сам погрузился в раздумья и неделю ходил таинственный и загадочно ухмылялся, а в воскресенье рассказал Кириллу, что нашёл спонсора для записи альбома.

– Богатый дядька, в администрации работает. Детско-юношескими проектами занимается. Кое-как к нему добрался, на приём с четвёртого раза пустили. Попросил помочь, думал откажет, а он наоборот – денег выдал. Пусть, говорит, молодой поёт, концерт ему организуем в поддержку.

Кирилл, услышав про альбом, радостно закричал, кинулся отцу на шею и провисел там добрые полчаса. Папа устроил младшему совершенно неожиданный сюрприз. Кирилл погрузился в запись, бегал по композиторам и поэтам, договаривался о сотрудничестве, а я под руководством тренера катил на поезде в Москву – на чемпионат России среди юношей.

Неделю мы жили в гостинице. Утром и днём тренировались в спорткомплексе, участвовали в отборочных соревнованиях и с успехом прошли в финальную стадию.

– Егор, – наставлял тренер перед финалом, – ты долго двигался к поставленной цели, поэтому должен приложить максимум усилий, чтобы выиграть. Сегодня от твоей победы зависит будущее уральского плавания. Поэтому соберись, парень, и сделай всех!

Я сконцентрировался на воде, собрал волю в кулак, дождался свистка судьи, бросился в бассейн и поплыл. Уже позже, на финише, услышав свою фамилию в списке призёров, огорчился и обрадовался одновременно. Огорчился, что не выиграл, и обрадовался, вспомнив о традиции начинать успехи с серебряной медали. В итоге оставшиеся «стометровку брассом» и «четыреста метров вольным стилем» я выиграл легко и с большим отрывом от конкурентов. Это был невероятный успех для города Нового Уральска.

После соревнований ко мне подошёл высокий усатый дядька и предложил в будущем выступать за спортшколу «Спартак».

– Пусть он с отцом поговорит, – преградил дорогу дядьке тренер. – Он ещё молодой, чтобы такие вопросы самостоятельно решать. Оставьте контактный телефон, вам перезвонят.

Усатый замолк, с ненавистью посмотрел на тренера, поковырялся во внутреннем кармане пиджака и передал мне визитку.

– Подумай, паренёк. «Спартак» принесёт тебе славу и деньги.

– Так просто не перейду. У меня отец, брат и тренер. Если выступать за Москву, то и жить я должен в Москве, – по-взрослому ответил я.

– Много сразу хочешь, – фыркнул усатый.

– Вы тоже немало.

– Настаивать не буду.

Дядька ушёл, растворившись в толпе, а тренер похлопал меня по плечу, и велел принять душ и собираться в гостиницу.

– Вечером поезд, – напоследок бросил он. – Не опоздать бы.

Так сорвался мой контракт со «Спартаком». Но в тот момент, когда я находился на вершине славы и обладал двумя золотыми и одной серебряной медалью, мне стало до боли обидно за безразличное отношение к уральской школе плавания, поэтому я и обиделся. О чём, впрочем, ни капельки не жалею, ведь я не требовал ничего сверхъестественного. Обычное жильё для семьи и человека, благодаря которому я вышел в лидеры.

Вечерним поездом мы уехали домой. Я устроился на нижней полке у окна и разглядывал русские степи и деревеньки, мелькающие за стеклом, а душа грустила от потерянной мечты. Московский «Спартак» остался в Москве, а подающий надежды юниор уходил к истокам – в крохотный городок Новый Уральск, граничащий с Казахстаном.

Дома нас встречали как героев. Ещё бы, последним, кто привозил с собой юношеское золото, был Давид Муджири – прославленный советский спортсмен, Олимпийский чемпион и чемпион мира, а тут я – Егор Александрович Миронов, сын замечательного человека Александра Евгеньевича Миронова. Таковы странности судьбы: ещё несколько лет назад я жил в казённом доме круглой сиротой, дрался за кусочек хлеба или просто отстаивал честь, и вдруг в одночасье превратился в надежду уральского спорта. Какой к чёрту «Спартак», ведь есть родная спортивная школа «Надежда», и пусть я второй после Муджири, кому удалось сорвать куш, но надеюсь, не последний.

Пошли дела в гору и у Кирилла. Композитор «Синей птицы» делал музыку, поэты поделились стихами и песнями, и по городу поползли слухи о талантливой семье Мироновых.

– Баба Тома гордилась бы вами, – говорил отец, читая заметку в «Уральском вестнике». – Миронов-старший и Миронов-младший – одни из самых талантливых детей нашего региона. Пловец и певец – такой тандем представляют собой Егор и Кирилл… Ох, наслащавили статью.

– Вроде нормально, – не нашли мы ничего зазорного.

– Перехваливают. Сильно перехваливают, – возмущался папа. – Егор у них чуть ли не плавающий Господь Бог, а Кирилл – уральский Челентано. Вот придумали, а? Молодцы, умеют сравнивать.

– Что тебе так не нравится?

– Зазвездитесь от похвал, перестанете работать над собой. Ничего хорошего газеты вам не принесут. Кроме звёздной болезни, конечно.

– Почему ты так думаешь?

– Раньше футболом увлекался. Дебютный сезон провёл на отлично, в активе четырнадцать голов и десять голевых передач. Газеты тут же расписали меня под белого Пеле, я почувствовал себя звездой и следующий сезон с треском провалил, после чего года на три осел на лавке запасных и в высшей лиге больше никогда не играл. Прозябал во втором дивизионе, выходил на поле от случая к случаю… Не хочу, чтобы и с вами случилось то же самое.

– Ты играл в футбол?!

– С семи лет. Мама любила спортсменов… Отдала в школу «Торпедо», там и начинал. Юноши, молодёжка, дубль, основа, снова дубль, потом списали в разряд неудачников… В двадцать семь с футболом завязал окончательно.

– Вот это да! – удивились мы. – Почему раньше не рассказывал?

– Да что тут рассказывать, – махнул рукой папа. – Исповедь горе-футболиста? Зачем? В качестве примера?

– Хотя бы так.

– Ну, вот и послушали. Хватит… Просто запомните, что нужно расти и не останавливаться на достигнутом. Никогда…

4

До десятого класса каких-то особенных событий не происходило. Мы учились в школе довольно неплохо, но уже не на одни пятёрки. По вечерам гуляли с девчонками и одноклассниками, ходили в парк или пили пиво в беседке. Я плавал, соревновался на чемпионатах России, Европы и мира, завоёвывал медали, обновлял рекорды. Кирилл пел, записывался на студии, мотался по странам СНГ с ансамблем, участвовал в различных конкурсах, получал гранты и награды. Всё шло размеренно, без проволочек.