Книга Лицо под вуалью - Рут Ренделл

Он уехал в Брайтон раньше, чем Вексфорд узнал его фамилию. Дочь сказала ему, что она может вернуться поездом и ему не нужно о ней беспокоиться – таким было ее легкомысленное прощальное замечание, когда они с отцом стояли в садике перед домом, размером с цветочную клумбу, и смотрели ему вслед.

– Красивая машина, – тактично произнес старший инспектор.

– Да, наверное. Всегда приходится о них думать, – кивнула Шейла. – Я хочу сказать, что в тот уик-энд, когда вы еще жили в старом доме и я приехала, тоже надо было позаботиться о машине для него. Я предложила одолжить ему мою, между прочим, но, учитывая то, что случилось, даже лучше, что он предпочел взять машину напрокат.

Они вернулись в дом. Стемнело рано, и туман снова возвращался. Вексфорд закрыл входную дверь, оставив снаружи холод и сырость.

– Я его уже где-то видел – его или его фото, – заметил он.

– Конечно, видел, папа. Его фотографии были во всех газетах, когда он выступал прокурором в суде над теми арабскими террористами.

– Ты хочешь сказать, что это Эдмунд Хоуп? Твой «Нэд» – это Эдмунд Хоуп, государственный обвинитель?

– Конечно. Я думала, ты знаешь…

– Не представляю себе, почему ты подумала, что мы знаем, – сказала Дора, – принимая во внимание, что ты его нам не представила. Слова «это Нэд» сообщают немного информации.

Шейла пожала плечами. Ее волосы были стянуты сзади в лошадиный хвост красной лентой.

– Он не «мой Нэд». Мы больше не вместе, мы просто друзья, как говорится. Мы, собственно говоря, прожили вместе целых четыре дня. – В ее смехе чувствовался намек на горечь. – Эти храбрые заявления хорошо звучат: «Я не согласен с вашими словами, но готов умереть за ваше право их произнести». Такие слова немногого стоят, когда наступает критический момент. Он такой же, как все остальные – ну, кроме папы, – которые не захотят знаться со мной, если я сяду в тюрьму.

– Это несправедливо, Шейла. Это очень несправедливо и зло. Я никогда не откажусь знаться с тобой, – нахмурилась Дора.

– Прости, мама, значит, и кроме тебя. Но Нэд даже не хотел, чтобы другие знали, что он со мной знаком. И я на это пошла – можете себе представить? – Шейла подошла к Вексфорду, который молчал и смотрел в одну точку. – Папа?.. – Ее ладони лежали у него на плечах, и девушка подняла к нему лицо. Она всегда была несдержанной, импульсивной, трогательной. – В этом ужасном доме водятся привидения? Ты увидел призрака?

– Ты действительно предложила Эдмунду Хоупу взять твою машину на уик-энд во время процесса над террористами, где он был обвинителем?

– Не сердись, папочка. Почему бы и нет? – Шейла скорчила отцу рожицу: вытянула губы трубочкой и сморщила нос.

– Я не сержусь. Расскажи мне все обстоятельства этого дела. Скажи мне точно, когда и как ты предложила ему взять твой «Порше».

Крайнее удивление заставило гостью отступить на шаг и по-актерски широко развести руками.

– Господи, я рада, что не вхожу в число твоих преступников! Ну, он остался у меня на ночь, а когда попытался завести свою машину утром, она не заводилась, и поэтому я отвезла его в суд – это был суд Олд-Бейли. И перед тем, как высадить его, сказала, что он может взять мою машину, если захочет.

– Кто-нибудь мог слышать, как ты это сказала?

– О, да, наверное… Он стоял на тротуаре, и я крикнула это ему вслед – эта мысль пришла мне в голову в последнюю минуту. Я сказала что-то вроде: «Ты можешь взять эту машину на уик-энд, если хочешь», потому что знала, что он должен поехать в гости к друзьям в Уэльс, а он крикнул в ответ: «Спасибо», и что он ловит меня на слове. Только после я вспомнила, что обещала приехать к вам, и была очень рада, когда он вечером позвонил и сказал, что его машина будет готова утром. – До Шейлы вдруг дошел смысл ее слов, и краска сбежала с ее лица. Белки ярко выступили вокруг голубой радужки глаз. – Ох, папа, почему мне не пришло это в голову?.. О боже, как ужасно!

– Бомба была предназначена для него, – сказал Вексфорд.

– А вторая бомба тоже? Это было во время нашего… э-э, четырехдневного медового месяца.

– Думаю, лучше нам рассказать это кое-кому, как ты считаешь?

Старший инспектор взялся за телефон, охваченный неожиданной, абсурдной радостью.

* * *

Ночь прошла без тревог и сновидений. Бёрден долго лежал без сна, думая о Чарльзе Сандерсе номер один – из Манчестера, который в конце концов ответил на его звонок и оказался семидесятисемилетним стариком, – и о Чарльзе Сандерсе номер два, из Портсмута, у которого были дети – ровесники Клиффорда, молодая жена и австралийский акцент. Но эти мысли не вызывали тревоги, и вскоре Майкл погрузился в тяжелый сон без пробуждений. Густой туман, окутавший город и окрестности, принес тишину особого рода: казалось, дело не в том, что нет никаких звуков, а скорее, в том, что ты оглох. Дженни уже встала, и Марк тоже встал в воскресенье утром раньше, чем инспектор проснулся и увидел, что шторы в спальне раздвинуты и пушистая белизна льнет к оконным стеклам. Его разбудил телефонный звонок и, несмотря на спокойную ночь, его первой мыслью было, что это звонит Клиффорд.

Дженни, должно быть, взяла трубку другого аппарата, так как звон прекратился. Бёрден снял трубку телефона на тумбочке у кровати и, к своему огромному облегчению, услышал голос Вексфорда. Начальник хотел сообщить ему, что нашелся ответ на головоломку с бомбой, и о том, что он хотел зайти попозже с другим решением еще одной загадки: какое оружие использовал убийца Гвен Робсон. Майкл ничего не сказал о Клиффорде и о звонке его матери. Это могло и подождать до тех пор, пока они с Вексфордом встретятся, – или, может быть, об этом и вовсе не нужно было рассказывать.

Утро прошло; больше не было никаких звонков и никаких гостей. Обычно Табард-роуд отличалась оживленным движением, так как это была транзитная магистраль, но сегодня на ней было тихо: туман заставил людей остаться дома. Удержал ли он дома и Сандерса или его отсутствие имело другую причину? Бёрден гадал, насколько сильны власть и влияние матери на Клиффорда, которые позволяют ей стать его тюремщицей, ведь физических сил у нее явно меньше, чем у него.

Туман не рассеивался, как в предыдущие дни, а, казалось, становился все плотнее с приближением вечера. Свояченица Майкла Грейс с мужем пришли на ланч, и брат Дженни тоже. Инспектор подумал, как было бы неловко, если бы приехал красный «Метро» и Клиффорд опять появился бы у входной двери, но ничего подобного не произошло. Гости ушли около четырех часов, когда туман потемнел и сквозь него начали слабо светить желтые огни фонарей. Все гости жили недалеко, и все пришли пешком. Глядя им вслед из окна, хозяин дома увидел, как Эмиас встретился с Вексфордом у самых ворот. Дальше почти никого нельзя было разглядеть – и так уже фигуры двух мужчин казались окутанными слабо колышущимися слоями марли.

– Я почувствовал огромное облегчение, – сказал Вексфорд, снимая пальто в прихожей Майкла. – И все же, если вдуматься, что я хочу этим сказать? Не имею ли я в виду, будто рад, что опасность угрожает не моему ребенку, а другому человеку? Фактически если б не милость Божья… но это просто другой способ сказать: «Я в порядке, Джек».