Книга Солдат. Политик. Дипломат. Воспоминания об очень разном - Николай Егорычев

Я был неприятно поражен, сидел и думал: когда в 1941-м враг оказался у порога столицы, то вся полнота ответственности за оборону Москвы легла на плечи москвичей. Конечно, нам помогала вся страна, но ведь это я со своими товарищами, а не Рашидов сидели в окопчике у моста через канал с гранатами и бутылками, ожидая немецкие танки…

Вспомнил, когда в 1966 году в Ташкенте произошло землетрясение, я позвонил Рашидову, выразил ему соболезнования и сказал, что Москва безвозмездно построит в узбекской столице 170 тысяч квадратных метров жилья. Он много раз благодарил меня за это и говорил, что я теперь его родной брат…

За Рашидовым гурьбой пошли первые секретари: Горьковского обкома К. Ф. Катушев[13], ЦК КП Грузии В. П. Мжавана дзе[14] и ЦК КП Азербайджана В. Ю. Ахундов[15]. Они обвинили меня в некомпетентности. А. Э. Восс[16] из Латвии и Г. С. Золотухин[17] из Краснодарского края присоединились к мнению хулителей.

Только вклинившийся между ними первый секретарь Челябинского обкома партии Н. Н. Родионов[18] дал мне перевести дух да писатель А. Е. Корнейчук, который ни словом не отреагировал на мое выступление.

В чем же заключался наиболее скандальный момент в моем выступлении? В том, что фактически я вторгался в святая святых – в вотчину политбюро. В то время ни один вопрос обороны страны на пленумах ЦК никогда не обсуждался. Все они рассматривались только в политбюро, как и вопросы государственной безопасности, внутренних дел, военно-промышленного комплекса и многие другие.

Но что и как политбюро ЦК решало – нам было неизвестно. Когда члены ЦК получали протоколы заседаний политбюро, то в них читать было нечего, кроме информации о назначении такого-то на такую-то должность, о посылке приветствий, об одобрении дипломатических нот в адрес какого-либо государства, о решениях провести такое-то мероприятие по линии комсомола или профсоюзов. Ко времени получения этих протоколов обо всем этом можно было прочитать и в газетах.