Книга Последний из Рода - Наталья Авербух
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Идиот, — веско высказалась Огненная Княгиня. — Ты полный идиот. Берсерк не успеет, Ткачиха все просчитала — город падет, когда Си'Эн выйдет из врат — как было тогда, тысячи лет назад. Берсерк сможет победить, лишь повторив деяние предка, а на такое у мальчишки кишка тонка — слишком уж он жалостлив, нет в его душе того пламени… Она учла все. Только вот позабыла, у кого сейчас нить твоей судьбы, кто украл ее…
Лис улыбнулся и машинально дотронулся до седой пряди…
— Да, Лисенок, все именно так… Любить ее — твое проклятье, но теперь это спасет нас всех. Ей плевать на законы, ведь она сама — Закон. И она придет к нему, она поможет ему. Это будет ее ночь, ее сила… И нет ничего в этом мире, что могло бы помешать Аметистовой Вьюге охранить свой… смысл существования…
Тиан
Я расседлал лошадей, чтобы дать им отдых, потом достал из переметных сумок щетку и скребницу, привязал лошадей и по очереди почистил — сначала свою, потом нарину. Проверил подковы — у обеих они были в нормальном состоянии, видимо, моя лошадь захромала просто от усталости.
Дав лошадям отдохнуть, я снова их оседлал, привязал переметные сумы, чтобы не тратить на это времени, когда вернутся колдун и Нара, и сел отдохнуть.
Ветер швырнул мне в лицо сухой лист — бурый с алыми прожилками. Ветер? Откуда в лесу, меж деревьев, взялся ветер?!
— Что, Берсерк, отдыхаешь от трудов праведных? Устал, болезненный? — спросил рыжий Лис. Махнув хвостом, он коротко тявкнул-усмехнулся, а потом изменился, обернулся Князем. Разъяренным Князем. Признаться, до этого я слабо представлял себе, чем же все-таки фейки отличаются от нас. Что Лис, что Реи'Линэ были какими-то уж очень человечными, иной маг — и то пострашнее их. Но вот сейчас, под взглядом алых с золотом глаз Лиса я мигом позабыл все те обвинения, которые хотел при встрече в лицо бросить. Побоялся вообще говорить — Князь гневался. В его растрепанной, переброшенной через плечо и касающейся земли косе путались искры и сухие листья, во лбу третьим глазом горел янтарный камень — резной кленовый пятипал. Он так и оставался на карачках, припав к земле — пальцы словно когти в мягкий перегной впивались. И трещало что-то, словно стрекотало. Что — я понял мигом позже, когда за спиной Князя раскрылся гребень. Раскрылся — и вновь сложился. Затрепетали тонкие, полупрозрачные усики, высунувшиеся из-за ушей, клацнули острые зубы — вполне человеческие, но белые как снег.
— Чем могу послужить, Князь? — спросил я со всем доступным мне уважением. Что-то подсказало: не стоит злить разбуженное лихо, костей потом не соберешь.
— Послужить? — переспросил он, а потом расхохотался. Повалился на землю, перекатился на спину. И когда он успел от гребня избавиться? А Князь смеялся — вот только что гневаться изволил, а сейчас хохотал. Надо мной? Над моими словами? Над собой? Кто их знает, этих феек сумасшедших! Успокоившись, Лис продолжил: — Мне не нужны слуги, Берсерк. Это людям можно служить, а нам — только принадлежать. А ты не мой, не от меня… Огнь любит меня, но лишь как тот ветер, что раздувает его…
Я так и не понял, что все-таки Князь нашел в моих словах смешного, но спрашивать не стал — удалось бури избежать, нечего обратно звать…
— Я собственно не тебя искал — Кольда, — сообщил Лис. — А тут вижу: ты в одиночестве сидишь… Это как это он тебя бросил-то?
— Да вот, с Нарой в деревню решили съездить, перекусить… А я решил, что к людям соваться не стану, да и мешаюсь я им — третьим лишним влезаю, где двоим в самый раз.
Лис сел и хмуро глянул на меня — все веселье как корова языком слизнула. Он провел пальцем по камню-глазу, потрепал кончик косы, перебросил ее за спину.
— Ты чего себе там напридумывал? — спросил Князь, доставая из-за голенища плоскую фляжку. — Чего вообще Кольд творит? Ему сказано было за тобой присматривать, до Костряков довести, а эту твою… — он пробормотал что-то на истинном, — сказано было потерять по возможности. А он ее по деревням развозит, кормит и охраняет!
Я хотел было заступиться за Нару и, наконец, спросить, чего это Лис на нее так взъелся. Ну да, неприятностей от нее по горло, но неприятности то все мои, не лисовы… Но вместо этого почему-то вырвалось:
— Нравится она ему, я вот и подумал, я-то не жилец вашими стараниями, а Наре защита понадобится потом… после…
— И ты решил сосватать ее за Кольда? — не поверил Лис. — Ее?! За Кольда?!
Он закусил губу, но истерический смех все равно прорвался:
— Ой, не могу! Эту… за Кольда! Надо бабуле рассказать — вот она порадуется, что наконец ее вечный… пристроен! Да к кому пристроен-то! Ох! А уж как ОН будет рад! А Ткачиха?! Да она ж… Нет, ну не могу! Только смертный мог до такого додуматься!
Я насторожился. О чем он? Кольд ведь не лгал, Нара ему нравится… Так почему же это вызвало у Князя смех? Что такого он знает о Кольде, чего не знаю я?! А не поторопился ли я с уверенностью, что Нара пристроена?
— Пойду-ка, расскажу бабуле, что ее Кольд женихом заделался для… — снова то незнакомое слово. То ли бэньши, то ли баньша… Это так фейки смертных зовут? Да нет вроде… По-моему, людей на истинном иначе кличут…
Пока я соображал, Князь исчез — только сухие листья закружили, да брызнуло в лицо искрами. Длинный рыжий волос плавно опустился мне на ладонь и вспыхнул, осыпался золотым песком…
За спиной хрустнул сучок. Я обернулся, решил, Князь вернулся, но там никого не было. Никого. Не было и лошадей, которых я оставил… Я вскочил, проклиная все на свете и в особенности заморочившего мне голову фейри, и побежал за ними.
Лошади шли осторожно, стараясь не спотыкаться о торчащие из земли корни, но так, что догнать их я смог только когда они неожиданно свернули в сторону от тропинки и остановились.
Кобылы вышли к роднику, закрытому от дождя деревянным навесом и огороженному камнями, чтобы его не загрязняла земля. Возле навеса на дереве висел берестяной ковшик, а под деревом спал человек.
Лошади наклонили головы к роднику и принялись пить, но едва их морды коснулись воды, как та почернела и забурлила. Послышался истошный женский крик:
— Осквернитель!
Спящий встрепенулся, вскочил и нацелил на меня ржавый арбалет…
Нара
Кольд посадил меня перед собой в седло и пустил Ворона шагом по тропинке. Насчет «лошади пройдут» наемник, как всегда, погорячился. То есть ехать тут было еще можно, но очень медленно и осторожно — иначе животное переломает себе ноги на неровной тропинке, где из-под земли на каждом шагу торчат кривые древесные корни. Даже Ворон, хотя чуднее животного я, пожалуй, не видела. Сам конь был явно недоволен моим появлением в седле: нервно фыркал, прял ушами и как-то недоброжелательно на меня косился. Или мне показалось?.. Я-то чувствовала себя донельзя неуютно. Ехать в седле Кольда, терпеть его прикосновение… бррр! После того, как он напугал меня, когда отправлялся за Тианом и разбойниками, я хотела одного: держаться подальше от этого… человека. От него словно волнами расходилось ощущение опасности.
