Книга Давай не поженимся! - Анна Ольховская

– Не заработаем! – Доминик размахнулась и врезала рукояткой пистолета в висок Пелье. – Сдохни, сволочь! Следовало бы пристрелить, но не хочу пока шум поднимать, рано.

Мужчина дернулся и медленно завалился на бок.

А мадам Леклер поднялась к себе в комнату, записала все, что произошло, в дневник…

Что произошло потом, оставалось только догадываться. Но все трупики несчастных младенцев оказались в склепе на старом кладбище, там же – деньги и дневник. Потом Доминик вернулась в школу и покарала всех виновных. Всех, кроме Альбины. Почему? Пожалела?

Полиция считает именно так. Но я по-прежнему считаю, что не все так просто. Зачем бы та, что собиралась покончить жизнь самоубийством, стала заморачиваться с перетаскиванием тел в ванную? Не хотела испачкаться? Глупости.

Лично мне кажется, что к моменту возвращения Доминик со старого кладбища ее уже ждали. Ведь Пелье умер не от удара в висок, его зарезали, как и остальных. А значит, он очнулся, побежал советоваться с подельниками, те переполошились, Альбина позвонила папочке, и Степан Петрович принял меры.

Если бы остались в живых Филя и Змей, они, вполне возможно, сумели прояснить ситуацию, но их пристрелили при попытке бежать.

После того как на одежде Фили были обнаружены следы крови рыженькой Фло, Олега выпустили. И они с Миносяном помчались в больницу, где лежала безымянная я. Почему безымянная? Так ведь документов при мне не нашли, а в сознание я к тому моменту еще не пришла. Но зато в газетах появились фотографии отважной девушки, с риском для жизни разоблачившей бандитов. В этой отбивной с трудом угадывались человеческие черты, но коса была моя.

В общем, меня перевели в Женеву, а когда кости срослись – в Москву, долечиваться. И если даже сейчас мама и папа Коля не могут смотреть на меня спокойно, можете себе представить, что было бы с ними, увидь они меня сразу после случившегося?

Впечатляющее, судя по появившейся в шевелюре Олега седине, было зрелище. Брат рассказывал, что Мартин навестил меня всего один раз, сразу после того, как меня вертолетом доставили из Глиона в Женеву. Я этого не помню, была в отключке, поэтому о реакции Пименова могу судить только по рассказу Олега.

Мартин зашел в палату, всмотрелся в гипсовый кокон, по дыхательным трубкам нашел лицо, вернее – сплошной синяк с разбитыми губами, побледнел, со свистом втянул в себя воздух и, не произнеся ни слова, стремительно вышел. Почти выбежал. И больше не приходил.

Зато от Степана Петровича Кругликова полетели клочья. Служба безопасности Пименова вплотную занялась расследованием участия Альбины в организации борделя в Глионе. А также любопытными связями господина Кругликова с криминальным миром. А также…

В общем, очень скоро Степан Петрович с чадами и домочадцами исчез из страны и был объявлен в международный розыск. Ни о каком пари больше и речи не шло, все договора и сделки были признаны недействительными.

Что же касается странных видений, из-за которых закрыли в свое время школу…

Все прекратилось, как только был обнародован дневник Доминик Леклер. Словно кто-то обрел наконец покой.

Как обрели покой останки четырнадцати младенцев…

ЭПИЛОГ

– Ну что ж, Мартин Игоревич, поздравляю! – улыбнулся адвокат, собирая бумаги в портфель. – Эпопея с пари закончена, впредь постарайтесь в столь дурацкие ситуации не попадать.

– Дурацкая? – криво усмехнулся Пименов. – Это слишком мягко сказано. Из-за моей пьяной выходки погибли люди, изувечена милая девушка, едва не сел в тюрьму ее брат!

– Зато только благодаря Варваре и Олегу Ярцевым вам удалось закрыть вопрос с пари. Даже не столько Олегу, сколько Варе. Храбрая девушка, к тому же умная. Ведь никто до нее не сообразил, что царапина на руке Доминик Леклер – это знак. Так несчастная женщина пыталась направить следствие по правильному пути, заставить усомниться в версии самоубийства. Но в швейцарской полиции тоже встречаются дуболомы, как и у нас. Зачем что-то выяснять, если и так все понятно! Баба свихнулась, перерезала своих коллег и повесилась сама! И если бы не Варя…

– Да, она молодец, – глухо проговорил Мартин, стиснув карандаш так, что побелели костяшки пальцев.

– А кстати, Мартин Игоревич, – Миносян, уже собравшийся уходить, задержался, – вы не поделитесь секретом?

– Каким еще секретом?

– Как вам удалось получить от Кругликова юридически заверенное признание, что пари было подстроенным и в момент подписания бумаг вы были неадекватны?

– Удалось. – В голосе Пименова отчетливо брякнул металл.

– Все-все, ухожу! – примирительно поднял руку адвокат. – Тем более что это и не суть важно, важен результат.

– Всего доброго, Георгий Вартанович.

Миносян очень хорошо успел изучить своего клиента, поэтому задерживаться в его кабинете не стал. Он вежливо улыбнулся:

– До свидания, Мартин Игоревич. Я скажу Веронике Сергеевне, чтобы вас не беспокоили, да?

Пименов молча кивнул и устало потер лицо ладонями. Может, кофе попросить? Вероника Сергеевна, его новая секретарша, умела готовить превосходный кофе. Она вообще после глуповатой, да к тому же еще и жадной до денег Люси казалась идеальной помощницей. Надо было восемь раз наступить на одни и те же грабли – если длинноногих красоток можно назвать граблями, – прежде чем понять, что в приемной желательно иметь не куклу со смазливой мордочкой, а хорошо образованную, порядочную и безупречно честную женщину среднего возраста.

После того как Мартин с треском уволил стукачку Люсю (и пусть радуется, что дело обошлось обычным увольнением, если бы с Варей что-то случилось…), он поручил Анатолию подобрать нового секретаря-референта. И помощник, желая облегчить жизнь и себе, с задачей справился блестяще. На курсах по подготовке тех же секретарей-референтов он нашел преподавателя делопроизводства, выпускницу историко-архивного института Веронику Сергеевну Малиновскую. И быстро сообразил, что эта холодновато-вежливая статная дама – именно то, что необходимо его шефу: умная, сообразительная, истинный профессионал, а главное – обладающая репутацией кристально честного и надежного человека.

А еще она умела, как позже выяснилось, варить отличный кофе.

Который сейчас был бы весьма кстати – сил не было никаких, ни моральных, ни физических. Вот они, заветные бумаги, означающие завершение одного из самых трудных, казавшегося безнадежным дела. Казалось бы, надо радоваться или хотя бы облегченно выдохнуть, но не получалось.

Слишком дорогой ценой досталась эта победа…

Ради которой пришлось пойти на переговоры с распоследней тварью. Кто мог предположить, что за простоватой внешностью Степана Петровича Кругликова скрывается такая сволочь?! Что его легальный, приносящий немалую прибыль бизнес – лишь верхушка айсберга, а в толще темной воды скрывается криминальное основание. Там и наркотики, и торговля живым товаром – поставка наивных дурочек в бордели Греции, Кипра и Турции. Немудрено, что его доченька пошла по стопам папеньки! Вроде дура дурой, а быстренько сообразила, как можно соединить удовольствие и бизнес. Вот только слишком нагло вели себя организаторы борделя в частной школе, нагло и жестоко. Неужели Альбина и Жером всерьез предполагали, что Доминик Леклер так ничего и не узнает? Или считали эту хрупкую женщину слишком слабой и трусливой?