Книга Телохранитель - Уильям Дитц

Поэтому неудивительно, что «Протек» устроил свою базу на спутнике и выбрал тот, где есть не только обилие воды, но, благодаря приливной активности Юпитера, частично расплавленная мантия — готовый источник геотермальной энергии.

После того как станция была построена, финансовая необходимость вынудила «Протек» сдать в аренду часть постоянно растущих обиталищ другим корпорациям, но «Протек» по-прежнему распоряжалась и держала остальных корпов на коротком поводке.

Поэтому еще больше изумлял план «зеленых», которые собирались выхватить меня прямо из-под носа у «Протек». Они планировали провести похищение, когда пассажиры будут высаживаться, и либо убить меня, либо держать узником — тут они не пришли к согласию. Бей, благослови Господь его экологическое сердце, был за то, чтобы сохранить мне жизнь, Линда выступала за смертную казнь, а Траск колебался.

Нечего говорить, что меня не устраивали оба плана, да и Сашин тоже, так как он был равносилен добровольной передаче себя в руки ее матери. Поэтому без ведома моей спутницы-подростка я разработал свой собственный план, с изъянами, как всегда, но лучше, чем ничего.

Все наблюдали за приближением по корабельному видео, не исключая и нас. Кровать служила одновременно противоперегрузочной кушеткой, и после переданного предупреждения мы пристегнулись.

Поначалу спутник казался не больше бильярдного шара, но быстро увеличился. И вскоре корабль запустил мощные отталкиватели и добился взаимодействия с довольно анемичной силой тяжести Европы.

Из космоса станция выглядела как замысловатая мозаика из солнечных батарей, антенных ферм, обсерваторий, нефтехранилищ, мостов и прочих сооружений, с первого взгляда совершенно непонятных. Но самым примечательным было то, что весь комплекс стоял на платформах, вроде тех, что усеивают побережье Калифорнии, только больше.

Меня поразило выражение нетерпения на Сашином лице. То, что для меня было странным и чужим, для нее было родиной, местом, где прошло ее детство и где она обучалась… как что? Как продолжение воли ее матери?

Кто-то из корабельной команды довольно гнусавым голосом комментировал то, что мы видели на экране. Саша заменила его объяснения своими. С неподдельным энтузиазмом она рассказывала мне о колоннах, которые поддерживают станцию, что они на сотни футов уходят вниз через лед и полужидкий снег к вершине подводной горы и выполняют роль гигантских амортизаторов в случае «европотрясений» или других геологических нарушений.

Я обнаружил, что наблюдаю за Сашиным лицом, а не за экраном, завороженный ее энергией и потрясенный накопленным ею количеством научных знаний. Знаний, естественных для человека ее происхождения, но до этого момента скрываемых. От кого? От меня? Или от матери, настолько сильной и властной, что расценила бы любой признак таланта, подобного ее собственному, как угрозу? Голова заболела, и я оставил эти вопросы.

Корабль отвернул в сторону от станции, растопил лед жаром своих отталкивателей и стал опускаться сквозь созданное им самим облако. Пока пар несло мимо наружных телекамер, на экране загорелись слова: «Добро пожаловать на Станцию Европа — дом „Протек Корпорейшн“.

Мой желудок сжался, будто чья-то рука сдавила его. Вот оно, это место, где я либо узнаю, что хранится в моей голове, либо умру. Я боялся и в то же время желал, чтобы все поскорее кончилось.

Корабль терял высоту, завис на мгновение и резко пошел вниз к покрытому инеем металлу. На палубе стояли и другие корабли: грузовые и курьерские, несколько исследовательских с их странными конфигурациями, но все они показались чуть ли не игрушечными по сравнению с «Королевой», чья тень легла на посадочную платформу и солидное количество зеленовато-желтого льда. Наши посадочные рычаги коснулись стали, и платформа скрипнула, принимая непривычную тяжесть. Мы прибыли. Пропел сигнал внутренней связи, и заговорил капитан.

— От имени «Риджис Лайн» и «Протек Корпорейшн» приветствую вас на Станции Европа. Я хотел бы поблагодарить тех, кто покидает наш корабль, и пожелать им плодотворного визита или поздравить со счастливым возвращением домой. Для остальных пассажиров это лишь остановка на середине пути их лучшего, как я надеюсь, отпуска. Наземная команда уже подсоединяет герметичные трубы-проходы к нашим шлюзам, и когда они закончат, вы сможете покинуть корабль. Стюарды и стюардессы подробно ответят на ваши вопросы, если…

Я приказал экрану выключиться, расстегнул ремни и спустил ноги с кровати. Саша нажала свою кнопку второй раз.

— Макс, ее заело.

Я шагнул к шкафу, приказал ему открыться и взял сумку, которую собрал шесть часов назад.

— Неужели? Ах как жаль. Я скажу ремонтнику, чтобы посмотрел.

Саша выругалась, попробовала освободиться и сдалась. Ее первой реакцией был гнев.

— Это ты сделал!

Я посмотрел в зеркало, протер черепную пластину полотенцем для рук и поправил воротник.

— Нет, я попросил Джой.

Всегда счастливая слышать свое имя, Джой залезла по штанине и уселась на плечо. Она была, как всегда, весела.

— Прости, Саша, но он — босс. Я должна была подчиниться.

Саша напряглась, пытаясь вырваться, раз пять нажала на кнопку расстегивания и откинулась на подушку. Гнев сменился беспокойством.

— Что ты будешь делать?

— Найду твою мать, спрошу ее, что она хранит в моей голове, и решу, что с этим делать.

Ребенок в изумлении покачал головой.

— Ты псих. Абсолютный псих. Ты понимаешь это?

Я согласно кивнул.

— Так мне говорят, хотя большинство людей не столь милосердны и называют меня тупым.

Саша посмотрела на меня одним из тех взглядов, от которых я становлюсь сентиментальным внутри.

— Береги себя.

— Непременно, — пообещал я и вышел из каюты.

В коридоре толпился народ. Большая часть направлялась к шлюзу Палубы В. Так и хотелось влиться в поток и плыть вместе с ним, но я был не настолько туп. Предполагая, что «зеленые» все еще собирались схватить меня — в этом сомнений не было, — я понимал, что для похищения не было удобнее места, чем шлюз. Нет, лучше спуститься на следующий уровень и пройти через шлюз экипажа.

Я боролся с течением, как давно вымерший лосось, пробивающийся к верховьям реки. Только я пробивался к служебным лифтам. Ну а поскольку пассажирам нечего было делать в каютах экипажа, исключая редкие любовные свидания, никто не мог мне помешать, и вот я уже стоял в лифте с парой стюардов. Он сделали вид, что меня там нет, — неслабая, доложу я вам, задачка, но мне на руку.

Дверь открылась на Палубе D. Стюарды вышли, и я за ними. Сила тяжести Европы была намного меньше земной, которая поддерживалась на корабле во время полета. Поэтому я двигался осторожно, тем скользящим шагом, которому научился на Марсе.

Деревянные панели исчезли. По обеим сторонам коридора шли стальные переборки, заклеенные призывами по безопасности, моральными лозунгами и прочей корпоративной пропагандой. Весь персонал, встречающийся мне — и люди и андроиды, — обладал одинаковой способностью смотреть сквозь меня. Я нашел шлюз и присоединился к партии груза.