Книга Советская военная разведка. Как работала самая могущественная и самая закрытая разведывательная организация ХХ века - Виктор Суворов

Такие нежданные гости могут оказаться абсолютно непредсказуемыми, и это хорошо иллюстрируют два случая, которые несколько десятков лет назад произошли в одной и той же резидентуре ГРУ в Западной Германии.

Однажды в советскую военную миссию в Западной Германии, под прикрытием которой работала резидентура ГРУ, пришел американский сержант и передал сотрудникам миссии блок шифровальной машины, которая использовалась на одной из американских военных баз. Сержант заявил, что за определенную сумму он может принести оставшуюся часть устройства, и добавил, что сделает это при условии, что советская военная разведка впоследствии не будет пытаться завербовать его или как-либо принуждать к дальнейшему сотрудничеству. Резидент ГРУ немедленно принял оба предложения. Сержант получил свои деньги и обещание, что ГРУ забудет о нем сразу же после того, как получит другую часть устройства.

Добытая таким образом шифровальная машина (точнее, два ее основных блока) позволила техническим службам ГРУ расшифровать тысячи перехваченных ранее радиограмм, которыми обменивались американские военные и которые до того времени оставались нерасшифрованными. Блоки этой шифровальной машины также позволили изучить систему шифрования, использовавшуюся в армиях США и ее союзников, и на ее основе создать более совершенную советскую систему шифров.

И, конечно, американский сержант был немедленно завербован.

Вторая история случилась несколько лет спустя, когда в ту же советскую военную миссию пришел майор армии США и предложил купить у него американский ядерный артиллерийский снаряд. В качестве доказательства серьезности своих намерений он передал сотрудникам миссии подробные планы складов ядерного оружия в Западной Германии и инструкции по проверке ядерных артиллерийских боеприпасов и их регламентному обслуживанию, не потребовав за них никакой платы. Эти документы сами по себе имели огромную ценность, но главное предложение майора представляло значительно больший интерес. Майор хотел получить за боеприпас значительную сумму денег, и при этом выдвинул одно условие: изучив снаряд, советские военные должны были вернуть его через два месяца.

Через несколько дней специалисты ГРУ подтвердили подлинность и огромную важность полученных документов. Руководство ГРУ приняло решение купить ядерный снаряд и заплатить денежную сумму, которую хотел получить американец. Нескольких самых опытных офицеров резидентуры вызвали в Москву, где они изучили всё, что ГРУ знало об американских ядерных боеприпасах, дабы иметь возможность проверить подлинность изделия. Неделю спустя, темной дождливой ночью, на узкой дороге в лесной глуши остановились два автомобиля. В одном сидел американский майор, в другом — три офицера ГРУ. Еще два советских автомобиля скрытно стояли неподалеку; их водители и пассажиры готовы были в любую минуту прийти на помощь своим товарищам.

Многие не спали этой ночью. В полной боевой готовности дремал у своего телефона советский посол, чтобы по первому сигналу примчаться в лес и от имени Союза Советских Социалистических Республик дать отпор любым проискам врагов, защищая советских военных дипломатов. По приказу Центрального Комитета в полной готовности находились многие высокопоставленные дипломаты из Министерства иностранных дел и корреспонденты ТАСС, Конечно, они не знали, что и где происходит, но уже были готовы объявить миру, что империалисты устроили еще одну наглую провокацию против Советского Союза — соответствующее сообщение ТАСС и заявление Министерства иностранных дел уже были подготовлены.

Но все прошло спокойно и по плану. Советские офицеры тщательно проверили снаряд: они знали, какими примерно должны быть уровень радиоактивности и вес бое-припаса, как должны были выглядеть его серийный номер и маркировка. Все было в порядке. С помощью американского майора они перегрузили снаряд в свой автомобиль, передали американцу чемодан, набитый деньгами, и согласовали время и место встречи через два месяца для возвращения снаряда. С того самого момента, когда снаряд оказался в советском автомобиле с дипломатическими номерами, он находился на территории Советского Союза. Полиция могла остановить такой автомобиль, но не имела права обыскивать его: дипломатический иммунитет — штука серьезная. Но в этом случае офицеров никто не остановил, и ранним утром автомобиль благополучно въехал в ворота советской военной миссии.

В тот же день снаряд в контейнере дипломатической почты и под вооруженной охраной самолетом доставили в Москву. Начальник ГРУ позвонил в Центральный Комитет и радостно доложил одному из членов ЦК об успешно проведенной операции.

— Где бомба? — раздался в трубке встревоженный голос.

— Она здесь, у нас, на Хорошёвке.

— В Москве?

— Да.

Член ЦК разразился длинной гневной тирадой, состоявшей в основном из нецензурных бранных слов, смысл которой был таким: «А вдруг этот снаряд взорвется прямо в столице нашей Родины, и Москва превратится в Хиросиму?».

Разрабатывая эту операцию, ГРУ предусмотрело все возможные меры безопасности, и план доставки ядерного бое-припаса был одобрен всеми инстанциями, от Генерального штаба до Центрального Комитета. Однако никто из них не подумал о возможности установки в боеприпасе взрывателя замедленного действия и о том, что такое устройство в один миг могло уничтожить и Центральный Комитет, и его Политбюро, и штаб-квартиры КГБ и ГРУ, и центральные аппараты всех советских министерств и ведомств, и Генеральный штаб, и многие оборонные НИИ и КБ, — иными словами, все, из чего состояла верхушка советской власти на одной шестой части суши. Взрыва одного тактического ядерного боеприпаса в столице было достаточно, чтобы рухнула вся система, потому что вся страна управлялась из Москвы.

Начальник ГРУ молчал. Исключить вероятность такого события он, увы, не мог. О такой возможности подумал один из членов Центрального Комитета, когда снаряд уже находился в Москве.

Вместо ожидаемой награды начальник ГРУ получил предупреждение о неполном служебном соответствии — очень строгое дисциплинарное взыскание, означавшее, что в будущем малейшая ошибка может повлечь за собой снятие с должности. Снаряд был немедленно доставлен из штаб-квартиры ГРУ на Центральный аэродром на Ходынском поле, откуда военный транспортный самолет вывез его на советский ядерный полигон на Новой Земле. К счастью, снаряд не взорвался. В то же время не было никакой гарантии, что он не взорвется в процессе разборки, поэтому его разборку проводили на полигоне, в специальном, наскоро построенном ангаре.

Первое же беглое изучение снаряда сразу озадачило советских ученых-ядерщиков: уровень его радиоактивности был выше ожидаемого. После долгих споров снаряд с величайшей осторожностью был разобран, и только тогда ученые обнаружили, что это был не настоящий боеприпас, а его точная копия.

Американский майор со склада ядерных боеприпасов прекрасно об этом знал. Он взял списанный габаритно-весовой эквивалент снаряда, выкрасил его так, как были покрашены настоящие снаряды, нанес маркировку и серийный номер. Внутрь корпуса макета он засунул какие-то радиоактивные отходы — те, что ему удалось достать на базе, — и поэтому не мог отрегулировать уровень радиоактивности настолько, чтобы он точно соответствовал уровню радиоактивности настоящего снаряда, но в этом не было необходимости, потому что во время первой проверки офицеры ГРУ очень приблизительно оценивали радиоактивность изделия. Эти офицеры тоже не получили наград, но и не были наказаны — специальная комиссия Генерального штаба и Центрального Комитета установила, что подделка была выполнена настолько хорошо, что обнаружить подвох при приемке снаряда в полевых условиях было практически невозможно.