Книга Несгибаемый. Враг почти не виден. Фантастический роман - Константин Калбазов

— Да вот в Иркутск хочу прокатиться.

— В Ирку-утск, — с явным сомнением протянула женщина, бросая взгляд на небо. — Так сдается мне, дождь вскорости зарядит.

— Еще как зарядит, — подтвердил ее предположение Петр.

Год назад не только он обзавелся собственной «метеостанцией». Кузьминичне тоже знатно прилетело по голове, которая теперь реагировала на изменения погоды с не меньшей точностью. Так что знает, о чем говорит. Как, впрочем, и сам Петр.

— Так чего же тогда? Опять же дело уж к обеду. Засветло, поди, вернуться не успеешь.

— Надо, Кузьминична. А там, глядишь, и в светлый день уложусь. Мне на мотоцикле бежать-то часа два, а то и меньше. Да и не собираюсь я задерживаться. Так только, наведаюсь в одно место, а после и обратно можно.

— Викторыч, ты это… Не торопись понапрасну-то. На ночь глядя не выезжай. Уж лучше приткнись где на ночлег. Проще копейку отдать, чем потом-то… Прости меня господи, — истово перекрестилась женщина, боясь накликать беду.

Угу. Пожелание в отношении Петра очень даже не лишнее. Он парень способный. Сыскать приключения на пятую точку для него совсем не проблема. Но с другой стороны, вот не каркала бы в самом деле.

— Так ты же не обедавши. Погоди, я быстренько тебе поснедать соберу.

— Не надо, Кузминична. Время дорого. Да и не хочу я пока есть. А к самому обеду уж и в Иркутске буду.

— Не дело в дорогу голодным-то. Мало ли что в пути, задержка какая случится. Так что же, голодовать? — покачав головой, возразила женщина.

— Да почему голодовать-то? Я же с собой свой походный вещмешок возьму. А там всегда все в наличии.

— Тьфу ты, господи ты боже ж мой. Совсем забыла. Сама же только вчера обновила там сухари да сало.

Ну вот и все. Мешок в сетку-багажник. Плащ, шлемофон и очки на себя. Пыли будет предостаточно. Винчестер в кожаный чехол позади себя. Ковбой Мальборо, блин. Маузер на груди, браунинг под мышкой. В подсумках на ремне четыре взрывпакета. Убить не убьет, но напугает и подарит пару-тройку секунд, которым порой цены нет. Проверено.

Гранаты бы. Да кто же позволит. За них можно и под суд угодить. Ружья, винтовки, пистолеты — это пожалуйста, а вот гранаты никак. Они властям очень уж о бомбистах напоминают. Нет, оно, конечно, правильно. Но по доставшейся Петру жизни он, пожалуй, не отказался бы и от пулемета. Н-да. Тоже нельзя, кстати.

Выкатил со двора, подъехал к полицейской управе, выписал разрешение на посещение губернского града Иркутска. Не бесплатно. Вжились контрразведчики в роль полицейских чинов. Ведь знают, что он знает, и все одно старательно изображают из себя мздоимцев. Хм. А может, им просто понравилось иметь левые доходы. Плохая, кстати, привычка для чекистов. Н-да. Нет тут таковых. И, пожалуй, уже не будет.

Наконец выкатил за село и потянул ручку акселератора. Мотоцикл резво набрал скорость и полетел по грейдеру, вздымая за собой столб пыли. Не помешал бы все же дождик. Только небольшой. Но это вряд ли. Если раны начали ныть, то мелочью не обойдется. Выдаст на полную катушку. А тогда, может, лучше все же заночевать в Иркутске? Не ровен час, улетишь куда, не гляди что грейдер. А тут вся дорога — то на сопки взбираешься, то с сопок катишь.

Кстати, ранило его не так серьезно, как он того опасался. Разумеется, мало не показалось, но все же кости не задело. Правда, вскользь прилетело по ребру, отчего оно треснуло. Но в целом хирург только головой покачал, везунчик, мол. А кто против? Конечно, везунчик. Это насколько же был Крапива косоруким, чтобы промазать из винтовки с такого расстояния? Кстати, его с подельником так и не догнали. Наверное, казачки-буряты особо и не старались.

Игнатьева с Мартыновым хирург продержал в слюдянской больнице еще месяц. Игнатьев-то мог бы и раньше уехать. Но остался с давнишним товарищем и двинулся в путь, только когда тому позволил доктор.

А вот Александра уехала сразу же, едва убедилась в том, что жизни раненых вне опасности. Сослалась на начало учебы в университете. Отец возражать не стал. Нечего молодой девушке делать в этой глуши. К тому же через нее можно было передать распоряжения управляющим заводами. Благо к реконструкции еще не приступили, и те продолжали работать в штатном режиме.

Спасителя своего девушка благодарить не посчитала нужным. Да и мудрено это было бы, ведь он в беспамятстве лежал. Она же задерживаться в Слюдянке не стала. К счастью, билеты на дирижабль Игнатьев приобрел заранее. Она еще и едва поспела к его отлету. И на этом все.

Словом, как в том старинном фильме «Волга, Волга». «Как хорошо начиналось… И как плохо кончилось…» Ну да, как говорится, нет худа без добра. Зато получилось сблизиться с ее отцом и Мартыновым. Общая палата — она весьма сближает. А Петру пришлось поваляться.

В ходе бесед Игнатьев и Мартынов узнали, что генератором идей немецкого инженера был Петр. Данное обстоятельство позволило ему предстать перед промышленником в более выгодном свете. Не стал он скрывать и того, что имеет вполне солидный доход, который обещает год от года расти по мере разработки прииска. Пусть знает, что Пастухов не бессребреник и не охотник за приданым.

Правда, Отто Рудольфович все же смог представить ситуацию так, будто львиная доля заслуг в изобретении принадлежит именно ему. Тут и выкладки, и совершенное владение предметом. Странно было бы, если бы он всем этим не владел с легкостью, ведь Петру и впрямь принадлежала больше идея, расчеты же, компоновка, выкладки — это дело рук инженера, тут ни капли сомнений.

Так вот, Игнатьеву Петр понравился. Причем понравился настолько, что он готов был уволочь его с собой, несмотря на темную историю с убийством. Другое дело, что это не в его власти. И кстати, Петру относительно его непричастности к убийству Ростоцкого Виталий Юрьевич поверил. Мало того, обещал непременно навестить куда-то запропастившегося адвоката Рязанцева, от которого не было ни слуху ни духу.

Рассказал он Петру и о самом Ростоцком. Конечно, то, что знал о нем сам. Оказывается, тот увлекался идеей создания двигателя внутреннего сгорания. Вроде как даже сумел что-то там спроектировать. Нет, с самим покойным Игнатьев знаком не был. Все это он слышал от дочери, которая серьезно увлеклась великовозрастным студентом. И таки да, все шло к тому, что вскорости она должна была познакомить отца с возможным претендентом на ее руку.

Как-то в разговоре у Петра с языка соскользнуло удивление по поводу рассказа Александры Витальевны о ее работе в слесарной мастерской. Нет, он верил рассказу девушки. Просто к слову пришлось. Но Игнатьев развил эту тему и поведал, какой смертельной опасности подвергалась его девочка, работая с одним из сторонников дэвээсов, неким инженером Верховцевым. Мало того что Верховцева убило его же творение, так еще и Александру подверг опасности.

Отчего-то Петр сразу вспомнил статью в газете, которую прочел буквально на второй день своего пребывания в этом мире. Еще тогда ему все это показалось странным донельзя. Поэтому он постарался вызнать у Игнатьева все подробности. Ну не мог Виталий Юрьевич не выяснить все доподлинно, ведь дочка чудом избежала гибели. Так и оказалось. Игнатьев не ограничился одними сведениями из газет, но и сам побывал на месте разрушенного пакгауза. Именно что разрушенного. Словно туда снаряд угодил.