Книга Ворота Лешего - Иван Калина

Макс зашел внутрь и взмахом лапы залепил дыру, восстановив стену между ним и девушкой, не дав ей вернуться. Иванна колотила руками по невидимому стеклу, разделявшему их. Плакала и что-то кричала, но Макс ушел, даже не оглянувшись. Перешагивая через трупы, он двинулся прямо к смерчу. Тот, извиваясь, блуждал по равнине, постоянно меняя направление. Макс искал то, с чего все и началось. Алчущий. Где же ненавистный нож? Господи, кто его вообще придумал и создал? И почему все свалилось на его, Макса, голову? Жил, никого не трогал и вот оно, оказывается, предназначен был. Уж лучше бы он тогда отказался и не пошел на это трижды проклятое интервью с Козловым, никогда бы его не видел, и, возможно, Настя была бы жива…Его пригибало к земле, ветер трепал шерсть, норовил сбить с ног, снег забивался в уши, нос, глаза… В душе бурлила злость и отчаяние. Он прекрасно понимал, что не в тот раз, так в другой, но нож нашел бы его.

Смерч прошел совсем рядом, обдав холодом, и с неба на Макса упал пижонский Славкин ботинок. Вот Славка и дождался параллельного мира. Дурак. Жив ли, нет ли? Макс шел наощупь, без определенной цели. Из облака снежной пыли вынырнула машина старейшины и, кувыркаясь, полетела прямо на Макса. Он едва увернулся. Оглянувшись, Макс успел разглядеть мелькнувшее за лобовым стеклом лицо Макара. Лицо, изуродованное гримасой ужаса, мелькнуло и пропало. Машина прощально заскрежетала и ее сожрала воронка. Вот и попытка Макара сбежать тоже провалилась.

Макс брел по поляне, прислушиваясь к внутренним ощущениям, стараясь услышать зов Алчущего, но его постоянно отвлекало что-то темное и шевелящееся. Оно сидело в глубине души и не давало сосредоточиваться. Покалывало изнутри, как будто он объелся остроугольных камней. Макс без труда разгадал что это в нем просыпается сосед, которого так и не удалось изжить. Только не сейчас, не в данную минуту! Много сил уходило на то, чтобы доминировать над Лешим.

Вдруг он услышал свое имя. Это его окликнула бабка Марфа. Она не произносила слов, их попросту было бы не слышно из-за поднявшегося шума. Макс откликнулся на ее мысленный зов. Жрица. Вот, кто ему поможет.

– Как Ивушка? – спросила она просто, когда он приблизился. Слепая не видела того, что видели все – его новой внешней оболочки.

– Все в порядке. Она в безопасности. Некрас поможет ей.

– Ты стал сильным, мальчик, раз смог пройти через барьер. – Сказала она ласково. – Возвращайся назад. К ней. Вы спасетесь. А меня здесь оставь. – И вздохнула горестно: – Да разве ж я могла предположить, как оно все будет?..

– Я должен остаться, – твердо сказал Макс. – Помоги мне. Ты знаешь, что делать.

Бабка только покачала головой.

– Генка своей самоуверенностью нарушил равновесие между двумя мирами. Сдвинул плиты не умеючи, дурная башка… От людей больше помощи не будет. Лешего призываю. Если Леший, охранник ворот, сумеет устоять, и его защита выдержит, то этим все и закончится. Когда все выворотит и все помрут, конечно. А Леший не справится – ураган дальше пойдет. И не знаю, когда на нет сойдет. То ли только болота да город захватит, то ли полстраны снесет. Уходи, Максимушка.

– Приглядись ко мне внимательнее, – попросил он. – Что ты видишь?

Старуха замерла, словно принюхивалась. Она еле держалась на ногах под напором ветра, ее мотало, как тростиночку. Вдруг бельма на ее глазах покрылись сеточкой трещин, лопнули и осыпались. Белые крошки тут же подхватил вихрь. А на том месте, где были бельма, показались ясные голубые глаза. Морщины старухи начали с невероятно пугающей быстротой разглаживаться, волосы – от концов до корней – темнеть. Макс отшатнулся. За каких-то несколько секунд бабка стала на полвека моложе и до боли похожа на Иванну. Плечи ее расправились, груди округлились…

– Это ворота открылись, – сказала Марфа, увидев перед собой оторопевшего медведя. – Только открылись они неправильно. И попасть через них сейчас нельзя. И закрыть сложно.

– Сложно, но не невозможно? Алчущий – это ключ?

– Ключ. Но Генка убил им жреца. И… не хватит у тебя сил, Максимушка.

– Неужели ты не видишь?.. – поражался Макс. Как же она не разглядит в нем Лешего? Ведь тот так явственно стучит изнутри, срывая оковы человеческого разума. Марфа подошла к Максу почти вплотную. Макс неосознанно благоговейно опустился на колени.

– Знания, – сказала Марфа, и Макс кивнул, все понимая. – Будет немного больно.

– Ничего, я стерплю.

Жрица положила руки ему на закрытые веки. Резкая боль, как от электрического тока пронзила голову медведя. Через руки жрицы как по кабелю понесся бурлящий поток прямо в мозг. Многовековые традиции, опыт колдунов, слова, символы… Медведь скрипел зубами, впивался когтями в землю, лишь бы усидеть на месте, когда хотелось сбросить все с себя и убежать подальше от всепроникающей ужасной боли. И когда Максу показалось, что его голова вот-вот лопнет от обилия быстро мелькающих перед глазами образов и картинок, все успокоилось. Марфа отступила назад, и Макс увидел, что она стала как будто полупрозрачной. Налетел новый порыв и, почти невесомая, она была подхвачена ветром. Макс пытался спасти женщину, бежал следом, хватал лапами легкую как перышко, фигурку, но не сумел. В его лапах остался лишь кусок материи от бабкиного платья. И ее закрутил и унес вихрь.

Тут же почти сразу раздался громкий треск, как будто лопалась ткань. Это разрывалась под напором шквала защита, созданная Лешим. Так же как трещала шкура медведя. Два существа дрались из-за тела, и никто из них не хотел сдаваться. Что же делать? Убежать, пока есть возможность? И пусть их тут всех… А если защита не выдержит? А если… Да где же этот чертов нож!!!

Макс увидел на земле распростертое тело умирающего Гены. Ни в руках, ни возле ножа не было. Но что-то на груди Гены пульсировало, привлекая внимание. Острый и длинный, как изогнутая пика, коготь, зацепил ворот Гениной шубы, дернул, разорвал. На обнаженной груди показался позабытый всеми оберег. Медведь подцепил амулет к себе, разорвал веревку и захватил зубами. Тот легко лег в лапу, веревочка, словно змейка, обернулась вокруг медвежьего запястья и завязалась в узелок. Оберег признал хозяина. Запульсировал ярче, активнее. Макс слышал его как второе сердце. Теперь он был готов сражаться. Но тут забеспокоился Леший, проявляя себя с новой силой. Медведь кулем свалился на изрытую, как после бомбежки, землю и снова поднялся, но уже по чужой воле.

Что удивительно, Макс потерял контроль над телом, но не потерял сознания, как впервые. Он прекрасно отслеживал передвижения медведя. Тот несся по поляне, от тела к телу, наклонял голову, и как бы впивал угасающие человеческие энергетические потоки, а потом изрыгал ее из себя, направляя струей вокруг себя. Как на фотобумаге стали проявляться раньше незримые стены. Не брезговал Леший и случайно попавшей в круг белкой или мышью. Все, все шло на укрепление стен. Любая энергия была не лишней. Макс как завороженный наблюдал за лихорадочной работой Лешего. Материала было все меньше, а вихрь внутри купола не унимался. Пролитая кровь жреца, пусть уже утратившего свои силы, но все равно остававшегося священным, сыграла свою роковую роль. Вихрь не уймется, пока ворота не будут закрыты, или стены – сорваны. И только он может закрыть ворота. Не Леший, а он, Макс.