Книга Очаровательный соблазнитель - Александра Хоукинз

– И вызов вам бросает не только мистер Милрой, – предупредил лорд Невин. – Я буду вашим секундантом. Согласны, сэр? – с подчеркнутым уважением произнес граф, обращаясь к единокровному брату.

После стольких лет ненависти его уважение было таким же неприятным на вкус, как прокисшие сливки.

– Согласен. И снова спасибо.

– Если мистер Милрой промахнется, я буду драться от его имени.

Черт побери, а ему действительно начинает нравиться этот парень! Кинан взглянул на костяшки своих пальцев. Он поцарапался о зубы Лотбери. В местах порезов кровь уже подсохла, и ранки начинали саднить.

– Еще одно неуважительное слово об этой даме – и на ваши головы обрушится гнев ее семьи. Пока за вами не пришли благодаря молчанию мисс Бидгрейн и вашим хитрости и осторожности. Развяжете войну – и у Типтона появится шанс освежевать ваши изрешеченные свинцом трупы!

– Довольно! – взмолился Диго. Он сел. У него на лбу уже вскочила шишка размером с кулак. – Ни о каком пари я и слыхом не слыхивал.

– И я, – подхватил Лотбери, который не мог даже встать самостоятельно. – Сегодня мы положим конец обидам.

«Для тебя еще не все закончилось», – подумал Кинан, но промолчал. Маркиз обязан ответить ему, почему он предал его и Уинни, и Милрой не отступится, пока не получит внятных объяснений.

Мистер Терри, поднимая с пола уцелевший графин, тоже закивал. И, жадно припав к горлышку, стал пить большими глотками.

Лорд Невин ткнул мистера Эстилла носком ботинка. Тот, потирая бок – несколько ребер явно были сломаны, – вынужден был прошипеть, что согласен.

– Миддлфелл! – требовательно позвал Кинан. Во взгляде лорда читалась затаившаяся злоба и жажда мести. Эти чувства были хорошо знакомы Милрою. – Хочу услышать, что скажете вы.

– Речь уже не идет о целомудрии мисс Бидгрейн, – дерзко заявил он.

Сегодня вечером Кинан обзавелся несколькими новыми врагами. Он кивнул и направился к двери.

– Согласен. – Протянутая для рукопожатия рука тут же сжалась в кулак, и через секунду он ударил Миддлфелла в нос. Раздался хруст. Из носа наглеца, словно из раздавленного помидора, брызнула кровь. – И мы забыли об этом.

Миддлфелл схватился за разбитый нос и закричал. Возражений не последовало.

Потряхивая саднящей кистью, Кинан другой рукой открыл дверь. Он слышал за спиной тяжелое дыхание Невина, который больше не мог сдерживать восторг. В коридоре, привлеченная шумом, уже собралась толпа. Ранее Диго велел дворецкому никого не впускать, и, несмотря на подозрительные звуки, слуги послушно выполняли его приказ.

Мимо братьев протиснулись джентльмены, чтобы осмотреть раненых. Справа Кинан увидел Типтона, который оттеснял сэра Томаса Бидгрейна. Эти двое, похоже, жарко спорили, но тут старик заметил Милроя и Невина. Его кустистые седые брови взлетели, глаза вопросительно посмотрели на Невина. Старик что-то зашептал виконту Типтону на ухо.

Кинан напрягся. Он ожидал нападения со стороны мистера Бидгрейна: сложно будет замять скандал, разразившийся в присутствии стольких свидетелей.

Типтон двинулся им навстречу. Казалось, их присутствие нисколько его не удивило.

– А для нас оставили работенку? – Лицо виконта оставалось бесстрастным, но Кинан готов был поклясться, что в его голосе сквозило одобрение.

– К чему вести разговоры о несуществующем пари?

Серые глаза Типтона лукаво блеснули.

– О несуществующем пари. – Он обдумал услышанное. – Жаль, что я никогда не видел вас на ринге, мистер Милрой. Ценю ловкость и мастерство.

Типтон взглянул на разбитую, окровавленную руку Кинана, которая уже начала опухать. Милрой, вытянув шею, заглянул в комнату.

– Эти джентльмены оказались такими хрупкими. Они просто недооценили уличного боксера, да еще и взбешенного.

У мистера Бидгрейна был вид человека, который вынужден благодарить того, кто не понравился ему с первого взгляда. Плевать! Сейчас Кинан был так зол, что готов был затолкать слова благодарности сэру Томасу в глотку вместе с парочкой зубов.

Наверное, эти мысли отразились у Милроя на лице, но Бидгрейн, вместо того чтобы отступить, казалось, готов был принять вызов.

– Разговор между нами еще не окончен, мистер Милрой, – предупредил Бидгрейн.

Никакой благодарности не последовало. Ну и ладно, пусть будет так.

– А разве были другие мнения, старик?

Глава 17

Домой Дрейк вернулся в три часа ночи. Они с Милроем расстались у клуба. Невин поехал вместе со сводным братом к этим негодяям из общества «Преступление», подчинившись сиюминутному порыву. У графа внутри все сжималось при мысли о том, что в их руках судьба Уинни. Его брат был прав: молчание Дрейка об этом мерзком пари втянуло девушку в беспощадную игру. Невин готов был отдать душу черту, лишь бы искупить свою вину.

Как ни странно, но он совершенно не жалел о том, что был заодно с человеком, которого должен был ненавидеть с самого рождения. Сильный, уверенный в себе, Кинан Милрой был опасным противником. То, как он обошелся со своими врагами, доказывало, что со своим нежеланным братцем он вел себя сдержанно, за что Дрейк был у него в вечном долгу.

Сегодняшнее приключение открыло графу глаза на суровую правду: Милрой любил Уинни Бидгрейн. И хотя он сам не говорил об этом, но не испугался пятерых джентльменов, решив переключить их ненависть на себя. Дрейк представить себе не мог более благородного и более рискованного поступка.

Открыв дверь, Дрейк замер. В доме царила суета. В холле и комнатах горели свечи. До него доносились чьи-то голоса, и Невин стал гадать: неужели отец снова переполошил весь дом, устроив очередную пьяную оргию. Мать наверняка сидела где-нибудь наверху, проклиная это мерзкое животное. Дрейк хотел было захлопнуть дверь и поискать место, где можно было бы переночевать, но из чувства долга нехотя шагнул на первую ступеньку.

На лестнице появилась служанка. В ее потухших глазах вспыхнуло узнавание.

– Милорд! – Обернувшись кругом, она убежала с криками: – Мадам! Он приехал!

В ответ на это сообщение послышались взволнованные женские голоса. Дрейк даже не заметил, как взлетел по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, пока не увидел наверху мать. На ней была белая ночная сорочка. Длинные темные волосы, посеребренные на висках, ниспадали на плечи. Герцогиня забыла надеть ночной чепец. Дрейк привык к тому, что она выглядела безупречно, все ее чувства всегда были скрыты за маской холодной сдержанности.

Еще два шага – и он схватил мать за руки и встряхнул с надеждой, что ужас и печаль исчезнут из ее заплаканных глаз.

– Что случилось? Рассказывай.

– Рекстер умер.

Не желая верить, Дрейк оттолкнул мать и шагнул в спальню отца.