Книга Паника - Лорен Оливер

А теперь он потерял и ее.

– С тобой все будет в порядке? – спросила Дэйна. Она уже приспособилась к инвалидному креслу и объезжала мебель, подпрыгивая в местах, где пол был неровным. Доджа бесило, что ей приходилось привыкать к роли калеки.

– Да, конечно. – Он специально избегал ее взгляда. – Посмотрю дома телик и займусь еще чем-нибудь.

– Мы вернемся через пару часов, – сказала она и затем добавила: – Мне кажется, что терапия действительно работает, Додж.

– Я за тебя рад. – К его удивлению, ему стало сдавливать горло. Она уже почти вышла, когда Додж позвал ее: – Дэйна. Все это для тебя.

– Что? – она повернулась.

Он сумел улыбнуться:

– Люблю тебя.

– Не будь занудой, – ответила она и улыбнулась ему в ответ. Затем выехала из дома и закрыла за собой дверь.

Хезер

С каждой минутой Хезер приближалась к финалу.

Наверное, она должна была чувствовать облегчение, но вместо этого она весь день была охвачена страхом. Она говорила себе, что все, что ей нужно, – это проиграть. Ей пришлось поверить, что Додж сдержит обещание насчет денег.

Он играл не ради денег. Хезер всегда знала это. Но она жалела, что не выведала у него истинную причину. Может, поэтому она нервничала – теперь, даже в самом конце игры, она не понимала его истинной цели. Из-за этого ей казалось, что были и другие игры, секретные правила и союзы, а она была всего лишь пешкой.

Около пяти часов началась гроза, и облака рассыпались на кусочки. Воздух был очень влажный. Было полно комаров. На дорогах станет скользко. Но Хезер напомнила себе, что это не имеет значения. Она могла даже отступить, если бы захотела, притвориться, что передумала, или передумать на самом деле в последнюю секунду. Тогда Додж и Рэй смогут встретиться лицом к лицу, а она будет вне игры.

Но все равно неприятное чувство – тяжесть и зуд изнутри – не покидало ее.

Поединок перенесли. На этот счет не было никаких официальных сообщений, ни эсэмэс, ни электронных писем. Бишоп держался в стороне, на случай, если кто-то будет недоволен тем, что стало с игрой. Хезер его не винила. Вивьен, по-видимому, тоже. Впервые в истории Паники финальное испытание будет проходить вне зависимости от того, придут ли судьи.

Но как всегда бывает в таких маленьких городках, которые питаются сплетнями, до Хезер дошли слухи. Полицейские стояли вдоль всего шоссе, где традиционно проходил поединок. Значит, место будет другое. Недалеко от оврага и старых железнодорожных путей.

Интересно, придет ли Нэт? От этой мысли Хезер стало больно.

Хезер ушла в шесть часов. Ее руки уже тряслись, и она переживала, что за час или чуть больше до Поединка она будет настолько волноваться, что не сможет вести машину или вовсе передумает. Энн согласилась дать Хезер на вечер машину, и Хезер ненавидела себя за то, что ей пришлось врать, зачем она ей понадобилась. Но она сказала себе, что это – конец и больше не будет никакой лжи. Она будет очень осторожной и свернет с дороги, когда Додж подберется к ней хоть сколько-нибудь близко.

Она не попрощалась с Лили. Не хотела раздувать из этого важное событие. Это было не так.

Она вернется максимум через несколько часов.

Только Хезер свернула с шоссе, как почувствовала вибрацию телефона. Она не обратила на это внимание, но ей снова позвонили. А потом еще раз. Она съехала на обочину и достала из кармана телефон.

Нэт. Ответив на звонок, Хезер тут же поняла, что что-то пошло совсем не так.

– Хезер, пожалуйста, – сказала Нэт, прежде чем Хезер успела поздороваться. – Случится что-то плохое. Мы должны это остановить.

– Подожди-подожди! – Хезер слышала, что Нэт всхлипывает. – Успокойся. Расскажи все сначала.

– Это случится сегодня, – сказала Нэт. – Нам нужно что-то сделать, Хезер. Он же умрет. Или убьет Рэя.

Хезер едва могла следить за нитью разговора.

– Кто?

– Додж! – завопила Нэт. – Пожалуйста, Хезер, ты должна нам помочь!

Хезер сделала глубокий вдох. В это время солнце полностью показалось из облаков. Небо было испещрено красными пятнами – точно так выглядит свежая кровь.

– Кому «нам»?

– Просто приходи, – сказала Нэт. – Пожалуйста. Я все тебе объясню, когда приедешь.

Додж

Додж приехал к оврагу после шести вечера. Машина, которую Бишоп одолжил ему и уже никогда не сможет вернуть, была старая «Ле Сабре» со своими особенностями. Ее заносило влево, но Додж не стал это исправлять. Это не имело значения. Она нужна ему ненадолго.

Он припарковался на обочине у дороги, которую выбрали для испытания. Там было пусто – возможно, из-за плохой погоды. Додж был рад. Нельзя, чтобы кто-нибудь его увидел.

Все не заняло много времени. Это было на удивление просто – смог бы сделать и ребенок, что было довольно иронично, особенно учитывая то, что Додж три раза заваливал химию и был далек от естественных наук. Забавно, что всему можно легко научиться в Интернете. Взрывы, бомбы, «коктейли Молотова», самодельные взрывные устройства – все, что хочешь. Узнать, как подорвать кого-нибудь, было проще, чем купить дурацкое пиво.

Ранее он растворил пенополистерол в бензине и залил смесь в стеклянную банку. Кустарный напалм было так же легко изготовить, как заправку для салата. Теперь он аккуратно прикрепил петарду скотчем к банке и закрепил все вместе в моторном отсеке. Но не слишком близко к выпускному коллектору[52]– сначала ему нужно было пройти испытание с Хезер. Он будет вести очень аккуратно, чтобы двигатель не перегрелся.

Затем машина перейдет Рэю. Рэй заведет ее, петарда загорится, банка разобьется, выпуская взрывчатку.

Бабах.

Все, что ему нужно будет делать, – ждать.

И почти тут же он получил сообщение от Хезер:

«Я за тобой заеду. Нужно поговорить».

А потом еще одно:

«Сейчас».

Додж громко выругался. Затем его охватил неожиданный страх, что Хезер передумала. Это все испортит. Он быстро отправил ей ответ: «Угол Волчьего Холма и шоссе Павлина. Жду тебя там».

«Уже еду», – ответила Хезер.

Додж ходил кругами в ожидании Хезер и курил. До этого он был спокоен, но теперь его переполняло беспокойство – ползущее зудящее чувство, как будто под кожей суетились пауки.

Он вспомнил о Дэйне на больничной койке, когда первый раз увидел ее после аварии – широко раскрытые глаза, корка из крови и соплей над губой. Она говорила: «Я не чувствую ног. Что с моими ногами?» Она устроила истерику в палате, пытаясь встать, а вместо этого упала на колени Доджа.