Книга Ричард III и его время. Роковой король эпохи Войн Роз - Елена Браун

Затем последовали помазание и коронация королевы, после которых придворные дамы также обещали во всем следовать указаниям своей повелительницы. Торжество завершала праздничная месса, после которой король и королева появились в дверях собора. Под приветственные крики и рукоплескания толпы они торжественно возвратились во дворец.

Чуть позже начался «пир на весь мир». Приглашения получили все, кто принимал участие в торжественной процессии накануне. Иными словами, гостями Ричарда III стали едва ли не все приехавшие на церемонию дворяне и многие из именитых горожан. Простолюдинам тоже выпала возможность угоститься за королевский счет. Под открытым небом накрыли несколько десятков длинных столов. Лондонцы были в восторге — их не просто угостили и напоили — в этот день самый последний подмастерье получил возможность отведать те же кушанья, что и аристократы, торжественно восседавшие в пиршественной зале.

Завершением коронационных торжеств стало подобие рыцарского турнира. В соответствии с обычаем Роберт Диммок вызвал на поединок каждого, кто посмел бы утверждать, что король Ричард занимает трон не по праву. Разумеется, вызов сэра Роберта остался без ответа, и герольды трижды провозгласили, что «король Ричард III является единственным законным и бесспорным властелином Англии».

Следующие две недели Ричард III провел, как и следовало новоиспеченному монарху — раздавал своим сторонникам должности, имения и титулы. Пожалования и назначения получили все, кто помог Ричарду прийти к власти. Среди высшей аристократии следует отметить троих. Генри Стаффорд, герцог Бэкингем в дополнение к уже имеющимся полномочиям получил т.н. наследство Боханов, т.е. ряд маноров, за которые его род боролся уже не одно десятилетие; а также посты Верховного констебля Англии[14]и Великого камергера. Джон Говард, герцог Норфолк стал адмиралом Англии, смотрителем примерно трети королевских имений и получил множество денежных пожалований. Наконец, герцог Нортумберленд был назначен хранителем границ и управляющим королевскими поместьями в Западной Англии.

Не остались без вознаграждения и те, кто уже многие годы преданно служил Ричарду. Его бывший казначей — Роберт Брекенбери — был назначен главой Королевского монетного двора и комендантом Тауэра. Давний друг и соратник короля — Фрэнсис Ловелл — получил несколько церемониальных должностей.

22 июля 1483 г. Ричард III приступил к исполнению еще одной в высшей степени приятной обязанности — отправился в коронационное турне. Маршрут был проложен с юга на север. Ричард III проследовал через Ворчестер — Рединг — Оксфорд — Глостер — Тьюксбери — Вустер — Уорвик — Ковентри — Лейстер — Ноттингем — Донкастер и Понтефракт. Финальной точкой этого блистательного путешествия, как и следовало ожидать, стал Йорк. Коронационные торжества завершились возведением сына Ричарда — Эдуарда — в ранг принца Уэльского. В кафедральном соборе Йорка на голову юного принца возложили золотой венец; ему также вручили жезл, символизирующий власть над западным княжеством. По улицам города проследовала торжественная процессия, было организовано множество постановок на аллегорические и религиозные сюжеты, молодые дворяне получили рыцарские пояса. Празднества в Йорке прошли с таким размахом, что по стране поползли слухи, будто бы на Севере состоялась повторная коронация.

Пиры, турниры, шествия и прочие торжества были абсолютно необходимы для поддержания королевского престижа. Однако не меньшее значение имели и более приземленные меры. В кортеже Ричарда III участвовали не только аристократы, но и чиновники. В каждом городе они принимали жалобы и вершили по-настоящему справедливый суд (т.е. решения неизменно принимались в пользу простых жалобщиков). Возможно, это правосудие носило несколько показной характер, но положительный эффект был налицо.

Несколько городов, в частности Глостер и Йорк, получили налоговые льготы. К тому же Ричард поспешил отменить некоторые несправедливые постановления Эдуарда IV. Например, он вернул местным жителям часть Вичвудского леса, которую Эдуард IV присвоил себе для охоты. Вероятно, не без тайного удовольствия Ричард III принял множество жалоб на действия подконтрольного Вудвилям Совета Уэльса.

Еще одним больным вопросом предыдущего царствования были т.н. беневоленции — якобы добровольные пожертвования в пользу короны. К концу правления Эдуарда IV они стали скорее правилом, чем исключением, и весьма напоминали регулярное налогообложение. Во время коронационного турне Лондон, Глостер и Ворчестер предложили Ричарду III беневоленции, чтобы покрыть издержки от пышных празднеств, но король ответил, что предпочитает получить сердца англичан, а не их деньги. Разумеется, горожане были в восторге. Еще большую радость вызвало то, что новый король пообещал упразднить беневоленции раз и навсегда.

На первый взгляд, успех был полный. В начале сентября 1483 г. доктор Томас Ленгтон написал своему другу: «Я верю, что с Божьей помощью… король скоро будет в Лондоне. В любом месте, где он появляется, он делает для людей больше, чем любой другой государь. Многим бедным людям, что так долго страдавшим от несправедливости, он (король) и его чиновники принесли помощь и облегчение. Во многих городах и местечках королю предлагали большие суммы денег, которые он неизменно отказывался принять. Честно говоря, я полагаю, что ни один государь не действовал лучше, чем этот. Сам Господь послал его нам для облегчения нашей участи…» Не менее восторженный отзыв оставил бывший в то время в Англии итальянский гуманист Пьетро Кармелиано: «Если в первую очередь мы ценим благочестие, то кто из царствующих монархов более религиозен? Если справедливость, то разве могли бы мы поставить кого-то выше его (Ричарда III)?.. Кто более его стремится к миру?., кого из христианских императоров или принцев мы готовы назвать более свободолюбивым или более щедрым? Никого, конечно же, никого».

Столь же безоблачной поначалу казалась и внешняя политика Ричарда III. Еще во время коронационного турне новый монарх успел обменяться любезными письмами с королем Франции Людовиком XI, шотландским королем и герцогом Бретани. Испанский посол присоединился к королевской делегации во время коронационного турне, активно велись переговоры о заключении союза между Англией и Испанией.

Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что дела короля шли далеко не так хорошо. Проблемы начались сразу же после того, как Ричард III покинул столицу. Лондонские хроники обходят этот эпизод молчанием, но сопоставление данных Кройлендской хроники, хроники Томаса Базена и других источников дает основания утверждать — в 20-х числах июля сторонники Вудвилей объединились, чтобы вывести из Тауэра опальных сыновей Эдуарда IV. Планировалось поджечь несколько домов и, пользуясь паникой, проникнуть в крепость. Затея провалилась, и четверо наиболее активных участников заговора были казнены. Но на этом дело не кончилось — почти сразу же была сделана новая попытка освободить наследников короля Эдуарда. На этот раз речь шла о побеге принцесс из Вестминстерского аббатства, «дабы в один прекрасный день корона могла перейти в руки законных наследников». Заговорщиков вновь постигла неудача.