Книга Заговор - Май Цзя

В результате жену Чжан Гоцина уволили с работы и вместе с сыном отослали домой, на их родину. А поскольку сам Чжан Гоцин являлся носителем секретной информации самого высокого порядка, его не могли выпустить, поэтому он, к счастью, сохранил работу, его только понизили – перевели на должность начальника информационного отдела. Его административный разряд с двадцать первого упал до самого низшего – двадцать третьего. Люди говорили, что наказание для его жены было слишком суровым. Так как не могли должным образом наказать его самого, то начальство сурово обошлось с его женой. Она пострадала за мужа и сына, это естественно, справедливо и логично, обижаться не на что, и начальство, конечно же, не станет пересматривать ее дело. Кто бы мог подумать, что Хуан Ии потребует именно это! Я спросил почему. Она ответила туманно:

– За ошибку семилетнего ребенка вся семья из трех человек должна страдать всю жизнь. Я считаю, это несправедливо, и мне их жалко.

– Вана тоже жалко.

Я действительно надеялся, что она «выкупит» именно Вана. Во-первых, потому, что все-таки финал его карьеры связан с ней, во-вторых, потому, что я ей обещал. Она же искусно приперла меня к стенке:

– То есть вы хотите сказать, что вы решите дела и Вана, и Чжан Гоцина? Это было бы лучше всего!

– Я хотел сказать, что сначала надо бы решить дело с Ваном.

– Если надо выбирать из них двоих, то помогите сначала Чжан Гоцину.

– Почему?

– Ни почему!

Следует отметить, что все без слов знали, почему Хуан Ии хочет спасти начальника Вана, а вот почему хочет оказать благодеяние Чжану, не понимал никто. Из-за этого непонимания мне пришлось расспросить подчиненных, в чем дело, и в итоге я снова раскопал «мину»: оказывается, у них тоже были отношения! По слухам, это получилось случайно: однажды в воскресенье Чжан одолжил у знакомых двадцать юаней, добавил еще пять своих, чтобы послать нуждающимся жене и ребенку, он заполнил бланк перевода и уже собирался было подойти к стойке, чтобы передать деньги, как вдруг сзади кто-то налетел, выхватил деньги и сбежал. Чжан Гоцин помчался за вором, но того и след простыл. Как парализованный, Чжан опустился на землю и громко зарыдал, размазывая по лицу слезы, и в этот момент на него наткнулись проходившие в тот момент мимо Хуан Ии и Сяо Чжа. Увидев, что взрослый мужчина рыдает от горя, как ребенок, Хуан Ии почувствовала сострадание, тут же наскребла по карманам все, что было, и еще у Сяо Чжа одолжила несколько юаней, а затем вручила эти двадцать пять юаней Чжану, чтобы тот отослал домой. Мужчина оцепенел, глядя на деньги в руке Хуан Ии. Это был период, который в истории Китая называют «Три горьких года»[48]. Повсюду люди умирали от голода, на двадцать пять юаней можно было бы купить несколько сотен цзиней[49]риса, их хватило бы его жене с ребенком на целых полгода.

После этого Чжан Гоцин часто ходил помогать Хуан Ии – подметал пол, носил воду, заклеивал окна, делал уборку, а потом даже стал чуть ли не силой забирать стирать ее блузки и штаны. И вот так, постепенно между ними зародились чувства и они сошлись. Узнав об этой «мине», я не стал, как в прошлый раз с Ваном, сразу же докладывать начальству, сначала решил пообщаться с Хуан Ии. Я хотел, чтобы она поняла одну простую вещь: сейчас мало кто знает о ее отношениях с Чжаном, но если, согласно ее требованию, начальство прикажет вернуть его жену и ребенка, то, вполне вероятно, все узнают правду и это навредит ее светлому образу.

– К тому же, – предупредил я ее, – вы тоже не можете продолжать всегда оставаться не замужем.

– Как так? – Она смотрела на меня.

– Если вам и правда нравится Чжан Гоцин, то нельзя оказывать ему такую помощь.

– Вы хотите сказать, что надо сделать так, чтобы он сначала развелся, а потом женился на мне?

– Да.

– Это нереально! И невозможно! Я хорошо его знаю. Заставить его развестись – это все равно что лишить его жизни. Он не настолько смел, да и не должен этого делать, это не его судьба.

– Раз так, то вы не можете ему помогать.

Она поинтересовалась, почему это. Я ответил, что сейчас у нее есть все условия и организация уже подбирает ей хорошего мужа, а если сделать так, как она хочет, то это будет равно афишированию ее связи с Чжаном и отрицательно скажется на поиске мужа для нее. Короче говоря, я считал, что ее не должна заботить судьба Чжан Гоцина, не потому что не может, а потому что этого не следует делать. Если она влезет в это, то шила в мешке не утаишь и для нее это будет один лишь только вред и никакой пользы.

То, что я говорил, было истинной правдой. Она глубоко задумалась, но в итоге ее решение все-таки разочаровало меня.

– Я обещала Чжан Гоцину и не могу нарушить слова. К тому же кого интересуют наши отношения? Ведь он все равно не может стать моим мужем. А если бы смог, то мы очень скоро развелись бы.

– Что значит, кого интересует? Всех мужчин интересует!

– Ну, тогда я всю жизнь проживу одна.

– Наша организация сейчас усиленно вам ищет мужа, но нужно и ваше содействие. Не надо предавать огласке ваши дела с Чжаном!

– Можно скрыть на время, но не навсегда. Ладно, давайте не будем напрасно тратить время, я все равно буду следить за ходом дела Чжан Гоцина. А что касается остального, то пусть будет так, как суждено! У меня нет ни ума, ни терпения, сделав какой-то маленький шаг, продумывать на восемь поколений вперед. Сейчас я ни о чем не думаю, кроме как о том, чтобы помочь Чжану. Во-первых, я ему обещала, а во-вторых, вы же прекрасно знаете Чжана, он кристально честный человек, честнее не бывает. Если я ему не помогу, на кого тогда он сможет положиться? Сможет он со своей честностью решить проблему? А если ее не решить, то будет ли он счастлив всю оставшуюся жизнь? Поэтому я точно буду продолжать вмешиваться в его дело. И если вы отстранитесь, то я найду того, кто поможет.

Она так сказала, что мне оставалось только согласиться и помочь. Я знал, что если я этого не сделаю, то найдется тот, кто сделает, а это значит, что я обижу ее, сам же напрошусь на неприятности. В то время кто из руководителей не хотел встретиться с ней? Каждый хотел! Она вполне могла воспользоваться случаем и подать рапорт вышестоящему начальству. Для нее это было незначительным делом, а для меня – делом, которое могло изменить судьбу. Есть такая поговорка: «Одно слово стоит девяти священных треножников». Что она означает? В то время таким и было слово Хуан Ии – ее слова имели большой вес. Я не был настолько глуп, чтобы сильно обижать ее, ведь она с легкостью могла навредить мне. Поэтому, видя, с каким упорством она хочет помочь Чжану, да еще просит одновременно решить и дело Вана, я предпочел помочь ей реализовать «самый лучший» вариант, для чего специально съездил в штаб-квартиру и сразу решил оба дела одновременно.