Книга Штамм «Андромеда» - Майкл Крайтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот именно. Мутация с превращением в неинфекционную форму. Возможно, она продолжается и сейчас. Штамм уже не опасен для человека, зато пожирает резину и пластик…
— Самолет!..
Холл кивнул.
Национальным гвардейцам на земле «Андромеда» не причинила никакого вреда. А самолет погиб — потому что пластик стал расползаться у пилота на глазах…
— Стало быть, штамм теперь практически безвреден. Вот почему жива крыса…
— Вот почему жив Бертон, — добавил Холл. — Учащенное дыхание не нужно. Бертон жив только потому, что изменилась сама «Андромеда».
— Она может измениться еще раз, — возразил Стоун. — И если большинство мутаций происходит во время деления…
Взревели сирены, и пульт оповестил красными буквами:
Герметизация нарушена полностью. Пятый уровень заражен и отсечен — Бегом отсюда, — бросил Стоун Холлу. — Быстро! В этой лаборатории нет подстанции. Вам надо перейти в следующий сектор…
Холл не сразу понял, чего от него хотят. Он продолжал сидеть, будто прирос к креслу, но вдруг понял, сорвался с места, бросился к двери. И не успел — послышалось шипение, из стены выскользнула массивная стальная плита и, лязгнув, перекрыла выход. Стоун выругался:
— Ну вот, попались. Если бомба взорвется, «Андромеду» разнесет на десятки миль вокруг. Будут тысячи мутаций, и каждая станет убивать на свой манер. Нам теперь никогда от нее не избавиться…
Бесстрастный механический голос повторил несколько раз по радио:
— Уровень отсечен. Тревога. Уровень отсечен. Тревога. Уровень отсечен…
На мгновение наступила тишина, потом донесся легкий скрип — включилась новая запись, и тихий голос мисс Глэдис Стивенс из штата Омаха произнес:
— До ядерного взрыва осталось три минуты…
Опять тревожно взвыла сирена, и стрелки всех часов одновременно прыгнули на 12.00, а секундные стрелки начали отсчитывать время. Циферблаты автоматических таймеров загорелись красным светом, зеленая полоска на них точно указывала момент ядерного финала.
А голос невозмутимо повторял:
— До ядерного взрыва осталось три минуты.
— Автоматика, — сказал Стоун с тихим бешенством. — Уровень поражен, и система сработала. Надо что-то делать…
Холл держал в руке ключ и тупо смотрел на него.
— И никак нельзя добраться до подстанции?
— На этом уровне — нет. Каждый сектор изолировал от других.
— А на других уровнях, там же есть подстанции?
— Есть.
— Как добраться до них?
— Никак. Все пути отрезаны.
— А центральный ствол?
Центральный ствол пронизывал насквозь все уровни.
Стоун передернул плечами:
— Предохранительные системы…
Холл припомнил, что Бертон как-то рассказывал ему о предохранительных системах центрального ствола. Теоретически, попав в центральный ствол, можно было подняться до самой поверхности. Но практически по окружности ствола были размещены лигаминовые датчики, в основном на случай, если какое-нибудь лабораторное животное вырвется на волю. По сигналу датчика в ствол подавался в виде газа лигамин — растворимое производное яда кураре. Кроме того, автоматические пистолеты стреляли дротиками, отравленными лигамином. Механический голос сказал:
— До взрыва осталось две минуты сорок пять секунд…
Холл уже отошел в глубину лаборатории и глядел сквозь стекло на внутреннее рабочее пространство; где-то там, еще глубже, находился центральный ствол.
— Какие у меня шансы?
— Их попросту нет, — ответил Стоун.
Холл пригнулся и вполз в туннель-шланг, ведущий к пластиковому комбинезону, Подождал, когда шланг за ним загерметизируется, потом взял нож и обрезал этот шланг, как бесполезный хвост. Вдохнул всей грудью лабораторный воздух, прохладный и свежий — и насыщенный «Андромедой».
И ничего не случилось.
Стоун наблюдал за ним через стекло. Холл видел, что губы Стоуна шевелятся, но слов не слышал. Потом включились динамики:
— …лучшая, какую мы только могли придумать.
— Что?
— Предохранительная система.
— Премного благодарен, — ответил Холл и направился к круглому резиновому затвору, ведущему в центральный ствол. Отверстие затвора было круглое и относительно небольшое.
— Есть единственный шанс, — сказал Стоун. — Дозы низкие, рассчитаны на десятикилограммовое животное, вроде большой обезьяны, а в вас килограммов семьдесят или вроде того. Вы выдержите довольно значительную дозу, прежде чем…
— Прежде чем перестану дышать, — закончил за Стоуна Холл.
Жертвы кураре погибают от удушья, вызванного параличом мышц груди и диафрагмы. Холл был убежден, что это не самый приятный способ умереть.
— Пожелайте мне удачи, — сказал он.
— До взрыва осталось две минуты тридцать секунд, — молвила Глэдис Стивенс.
Холл с размаху ударил кулаком по затвору — тот рассыпался на куски — и пролез в центральный ствол.
* * *
Здесь было тихо. Ни воющих сирен, ни мигающих ламп, одна холодная, металлическая, гулкая пустота. Центральный ствол, метров десяти в диаметре, был выкрашен в практичный серый цвет; это была просто цилиндрическая шахта с кабелями и механизмами, и по стене наверх, на четвертый уровень, шли ступеньки-скобки.
— Я наблюдаю за вами по телемонитору, — донесся до Холла голос Стоуна. — Поднимайтесь быстрее. Вот-вот будет выпущен газ.
Еще один магнитофонный голос:
— Поражен центральный ствол. Всему обслуживающему персоналу немедленно покинуть опасную зону…
— Скорее! — крикнул Стоун.
Холл полез по скобкам вверх. Глянул под ноги — пола уже не было видно, его застлали клубы белого дыма.
— Пошел газ, — предупредил Стоун. — Торопитесь!..
Холл и без того торопился, перебирая руками по скобкам и тяжело дыша — от усталости и от волнения.
— Датчики засекли вас, — глухо сказал Стоун.
Сидя в лаборатории у экрана, он видел, как электрические глаза обнаружили Холла в шахте и очертили контуры его тела. Холл казался таким беззащитным, таким уязвимым… А на соседнем экране было видно, как лигаминовые пистолеты поворачиваются на своих кронштейнах, наводя на цель тонкие дула.
— Скорее!..
Тело Холла на экране было обведено красной линией на ярко-зеленом фоне. Потом на этот контур, на область шеи, наложилось прицельное перекрестье. Управляемые ЭВМ автоматы, следуя программе, выбирали область наиболее сильного тока крови — у большинства животных шея в этом смысле предпочтительнее спины.
