Книга Если копнуть поглубже - Тимоти Финдли

Грифф встал.

Погладил сына по голове.

Уилл отпрянул:

— Не надо.

Гриффин взял чемодан и пиджаки на плечиках и направился к двери.

Редьярд посторонился.

На пороге Грифф обернулся:

— Я тебя люблю. Правда.

— Нет, неправда, — отозвался сын.

Гриффин спустился по лестнице, на ходу бросил «до свидания» Мерси и, не придержав двери, вышел к «лексусу».

На кухне Уилл и Мерси слышали, как открылся, а затем закрылся багажник и хлопнула дверца.

Только один Редьярд видел, как отъезжала машина.

Мальчик схватил со стола креветку и съел.

— Хорошо, что мамы здесь не было.

— Да, — ответила Мерси. — Она на заднем дворе — увидела машину и оставила свою на улице. Беги к ней. Вот — отнеси ей стакан вина и скажи, что обед будет готов через полчаса.

Мальчик взял стакан и уже собрался идти на веранду.

— Уилл, — позвала его Мерси.

Он обернулся.

— Не задавай ей вопросов. Дай возможность с этим справиться. Может быть, когда-нибудь потом. А пока… ни слова.

— Хорошо, мэм.

Мерси улыбнулась:

— Знаешь что? Ты ведь не называл меня «мэм» с трех лет.

— Вырвалось, — пожал он плечами.

— Я понимаю. Но все равно спасибо.

— Угу, мэм.

— Ну давай, будь молодцом.

Уилл ушел.

Редьярд заскулил было у двери, потом вздохнул и лег перед порогом.

Мерси оперлась о стол руками, нависла над креветками, пару раз моргнула и выпрямилась.

— Н-да… — проговорила она. — Как-нибудь обойдемся. Полагаю, больше ничего не поделаешь.

Когда Уилл принес Джейн стакан вина, она сказала:

— Спасибо.

Мальчик уже собрался уходить.

— Почему ты не отвечаешь «пожалуйста»? — спросила она.

— Мерси велела, чтобы я ничего не говорил.

— Понятно… Но все равно спасибо.

Уилл вернулся в дом и вновь занялся пазлом.

Джейн глотнула вина, закурила девятнадцатую на сегодня сигарету и откинулась на подушку.

Она слышала все, что Грифф сказал Мерси, и все, что Мерси ответила Гриффу, — и одобрила ее слова. Все до единого.

Потом она слышала, как хлопнула дверь, завелся мотор, «лексус» уехал.

Ушел.

Свершилось.

Кончено.

Ну и ладно…

Все это было слишком знакомо. Слишком напоминало ее собственное бегство из Плантейшна. Когда же это было? В тысяча девятьсот восемьдесят каком-то… Какая разница? Убежала, и все.

Собрала чемоданы в полночь — знала, что уедет в час тридцать на заказанном заранее такси. Последний поезд из Плантейшна в Новый Орлеан. Забронированный номер в гостинице. На следующее утро — самолет в Нью-Йорк и потом Нью-Йорк — Торонто. Все обеспечено местным транспортным агентом. Как можно дальше на север…

Последняя трапеза: Джейн — на своем твердо установленном месте сбоку, Мейбел — в дальнем конце, во главе стола. Джошуа подает креветки по-креольски с рисом, зеленый салат, земляничное печенье и взбитые сливки — всегда с коричневым, а не с белым сахаром. Вино. Кофе. Любимое Мейбел «Коинтро». Апельсиновое.

— Мама?

— Да, дорогая.

— Я собираюсь уехать.

— Уехать откуда?

— Из Плантейшна. Из Клауд-Хилл. От тебя.

— Ора Ли, радость моя. Невозможно просто так взять и уехать. Из дома, от семьи. Так не делают. Клауд-Хилл — это история, история семьи Терри. А ты наследница всего, что нам дорого. Последняя из своего поколения, кто унаследует славу прошлого. Ты не можешь уехать. Если тебя не будет, у Мейбел никого не останется. Никого. Ни единой души. Все мои предки умерли и похоронены. Твоя сестра Ретта, и Гарри, и Луций уехали. Ора Ли, у меня ничего не останется. Ничего — и это после всех усилий, которые я приложила, чтобы дать вам жизнь. О нет, ты не уедешь.

В этот момент Джейн отложила вилку. Ей почудилось, будто креветки смотрят на нее с тарелки и говорят: «Видишь, что с нами произошло? Мы погибли!»

— Мама, я художник, — проговорила она, умоляя небо ниспослать ей нужные слова. — Мне здесь нечего делать. Мне надо ехать туда, где я смогу работать.

— Думаешь, я не знаю, что ты взяла билет в Нью-Йорк, где окажешься одной из десяти тысяч людей с одинаковыми целями и устремлениями? Думаешь, я этого не знаю?

Джейн решила не упоминать Торонто.

— И что ты там собираешься делать? Голодать?

— У меня есть доход, который оставил мне папа. Со мной все будет хорошо.

Над ней склонился Джошуа:

— Вы закончили, мисс Ора Ли?

Джейн едва дотронулась до еды.

— Да, спасибо, Джош. У меня просто нет аппетита… передай Лорелей, все было превосходно.

— Хорошо, мэм. — Джошуа забрал ее тарелку и отправился к дальнему концу стола.

— Вы, миссис Терри?

Ее тарелка была безукоризненно чистой.

— Спасибо.

Джейн переждала, пока Джошуа не скрылся в кухне:

— Лорелей готовит отменные креветки.

— Это ее работа, — веско отозвалась Мейбел. — Единственная причина, почему я ее наняла. Не люблю креолов, но она знает свое дело. Это все, что имеет значение на кухне.

Она мяла в руках салфетку: складывала, разворачивала и опять складывала.

— Почему ты хочешь меня бросить? — голос прозвучал осуждающе. — Искусство, желание стать художником — это не ответ. Почему ты бежишь от себя самой?

Джейн положила руки на стол и медлила.

— Потому что, — наконец ответила она, — я никогда не была той Орой Ли, о которой ты говоришь, никогда не была Терри — душой и телом. И никогда не буду.

Мейбел откинулась на стуле и закрыла глаза.

— Не могу и не хочу в это поверить. Ты Терри до мозга костей.

— Ничего подобного, мама. Я — это я. И только.

— Ты — это ты, и только?

Женщины умолкли.

— Мне следовало бы обладать властью прокурора. Как бы я хотела иметь такую власть, — заговорила Мейбел.

— Зачем, мама? Какой от этого толк?

— Я могла бы запретить тебе.

— Что? Уехать?

— Потеряться. Сбиться с пути.

— Я иду своим путем, мама. Тем, что выбрала сама. У меня есть единственная вещь, которой у тебя никогда не было, — выбор. И теперь я намерена им воспользоваться. Я хочу жить своей жизнью, а не твоей. Завтра я уезжаю.