Книга Великое зло - М. Дж. Роуз

Она прошлась взглядом по полкам, достала и поставила на стол два флакона: на одном было написано «амбра», на втором – «циветин».

А потом ей на глаза попалось кое-что еще.

– Странно. Очень странно.

– Что?

Жас потянулась, взяла с полки еще одну бутылочку и показала Эшу. На этикетке четко значилось: «амброид». Внутри почти не осталось жидкости, только маслянистый осадок на дне. Жас открыла пробку и принюхалась. Пахло знакомо, но чем? И лишь через несколько секунд она вспомнила: так пахло от костра, который они с Тео разожгли в развалинах днем раньше.

Жас протянула флакон Эшу.

– Вот, понюхайте. Минеральный запах, но он сладкий – и кажется почти растительным.

Он нагнулся и втянул воздух.

– А теперь понюхайте амбру. Ничего похожего, верно?

– И правда…

– Надо закончить с рецептом. Хочется все-таки выяснить, как это все сочетается.

Жас опустила пипетку в бутылочку и добавила в состав две положенные капли.

Аккуратно вращая флакон, она смешала компоненты. Глядя на маленький водоворот, чувствуя, как меняется запах смеси, поняла, что испытывает возбуждение. Такого с нею не случалось с тех пор, как в юности они с Робби создавали свои немыслимые образцы.

Впервые за последние семнадцать лет Жас составляла композицию.

– Да у вас тут практически машина времени, – сказала она Эшу. – Парфюмеры передерутся, чтобы получить доступ к этим рецептам и флаконам.

– А вы бы хотели?.. Возможно, если что-то здесь имеет ценность, ваша компания пожелает выпустить продукцию на рынок?

Ее застали врасплох. Не столько само предложение, столько возможности, которые обещало согласие. Укрыться здесь на несколько месяцев, отсидеться, выбросить из головы Париж и Нью-Йорк, оказаться как можно дальше от Гриффина Норта – господи, как она по нему скучает! – с головой погрузиться в строчки формул, нанесенных выцветшими чернилами на пожелтевшую бумагу, формул с таким интригующим, с таким поэтичным названием…

– Подумайте, а? Если здесь есть неизученные сокровища, было бы глупостью их проигнорировать. Я бы с удовольствием открыл новое дело.

Она засмеялась.

– Финансист до мозга костей… А я-то думала, что в глубине души вы романтик.

– Мы всегда ищем новые варианты вложения средств. Но главное даже не это. Здесь такая же часть наследия моей семьи, как ювелирное дело и искусство стеклодува, – но эта часть до сих пор была от нас скрыта. Я серьезно, Жас.

– Да. Понимаю.

– Если рецепты чего-то стоят, то на эту наживку можно много чего поймать. Утраченные и заново обретенные ароматы, каково? Такая линия будет притягивать всеобщее внимание. Я уже даже представляю, как ее рекламировать.

Она засмеялась.

– Звучит так, будто все уже запущено в производство.

– Некоторые идеи настолько беспроигрышны, что все и так ясно. Ваш нос ощущает запахи, а мой – возможную прибыль. Это точно сработает. Подумаете?

Удивляясь самой себе, Жас согласилась. Вопреки всяческой логике; но в этой мастерской был… особый запах. Или, наоборот, особого запаха не было? Эта комната никогда не знала горя, непролитых слез, уныния. Трагедия семьи л’Этуаль не впитывалась год за годом в поверхность стола, стекло флаконов, в самый воздух. Здесь Жас была свободна от семейного прошлого, и это… пьянило.

– Угодно ли вам опробовать изготовленные по рецепту Фантин духи впервые за последнюю сотню лет? – спросила она.

– Я предлагаю брудершафт. Опробуем вдвоем.

Жас засмеялась.

– Когда я увидел вас в гостиничном баре, вы выглядели такой потерянной, – сказал Эш. – Я не знал тогда ни кто вы, ни вашего имени – но мне хотелось как-то вас развеселить.

Он заглянул ей в лицо.

– А сейчас вы вовсе не кажетесь грустной. В глазах появилось нечто живое…

Подавшись вперед, он мягко поцеловал ее в губы. Когда первое мгновение шока миновало, Жас удивилась тому, как хорошо ей оказалось в его объятиях. Ее потянуло к нему; тело как будто пронзил электрический разряд, напряглась и стала чувствительной кожа.

Да что ж такое?! Он же брат Тео!

А затем поцелуй закончился. Эш улыбнулся. Спокойной, беззаботной улыбкой, как будто произошло нечто восхитительное, но не особо важное. Показал на флакон.

– Я бы хотел испробовать.

– Есть свои правила, дедушка меня научил.

Она огляделась.

Нужен тестер. Должно быть, Фантин использовала узкие полоски бумаги, как и теперешние парфюмеры. Точно. На полке лежала пачка светло-кремовых бумажных ленточек. Вероятно, Фантин нареза́ла их сама: насколько Жас было известно, фабричное производство началось только после ее смерти.

– Вот. Дедушка тоже требовал, чтобы мы использовали самодельные. Против фабричных он категорически возражал.

Она окунула тестер во флакон, вспоминая дедушку и его старомодные привычки. Он любил момент первого испытания. Медленно погрузить ленту, подождать, пока она напитается запахом, извлечь из флакона – и подарить клиенту. Иногда такие пробники он дарил своей внучке. Повязывал ленту вокруг ее запястья, изысканно кланялся и просил поносить «украшение» до вечера, а потом высказать мнение о новом запахе. Она хранила все его пробники. Где они сейчас? Вероятно, где-то в доме на рю де Сент-Пер…

Внезапно воздух вокруг нее будто вскипел. По рукам пробежала знакомая дрожь: ледяные иголочки, предвестник начинающегося приступа. Запахи стали сильнее. Сгустились тени. Разум туманился…

Что-то, использованное ею при работе по старинному рецепту, запустило механизм.

Жас отодвинула стул подальше от бутылочек с эссенциями и маслами. Лента-тестер, забытая, упала на пол. Девушка отступила на шаг назад, прочь от стола. Сегодня ощущения были иными. Не такими пугающими. Ее почти тянуло окунуться в видение, взглянуть на женщину, которая много лет назад работала в этой мастерской.

Жас хотела остаться рядом, внимательно рассмотреть ее, но она знала, что не может себе этого позволить. Не сейчас. Только не сейчас…

Как мантру, она проговорила давно затверженные инструкции.

Открыть окно. Вдохнуть свежего воздуха. Дышать глубоко и размеренно. Дать разуму задание, не позволить ему погрузиться в водоворот.

Не объясняя ничего Эшу, Жас поднялась, подошла к окну, распахнула его и высунула голову наружу. Вдохнула напоенный лесом воздух, сосредоточилась. Орешник. Трава. Розы. Сосны. Море. Она в здравом уме.

– Вам нехорошо? – встревожился Эш.

– Сейчас пройдет. Я что-то вдохнула, и на меня это подействовало… странно.

– Один из ингредиентов?

– Да.