Книга Страсти по власти. От Ленина до Путина - Михаил Пазин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Смещение Хрущева было единственным за всю историю добровольным уходом лидера КПСС в отставку – все остальные держались за власть до последнего, до самой смерти.
Никита Сергеевич Хрущев рвался к безграничной власти целых пять лет – с 1953 по 1958 год, устроив три дворцовых переворота. В итоге он сам потерпел фиаско… Это был классический дворцовый переворот XX века. Ни народ, ни зарубежные разведки в нем не участвовали: импичмент ему устроили его же соратники.
Очередной, уже не дворцовый, а государственный переворот, сопровождавшийся смутой и распадом государства, произошел в 1991 году. Двадцать восьмого ноября 1978 года все центральные газеты поместили информационное сообщение о Пленуме КПСС, на котором были произведены кадровые перестановки в высших эшелонах партийной власти. В числе прочего упоминалось, что секретарем ЦК был избран Горбачев Михаил Сергеевич. А это еще кто такой? Большинству населения страны это имя ничего не говорило. Пройдет совсем немного времени, и про этого человека напишут не меньше, чем про Иисуса Христа, Наполеона, Ленина, Сталина и Гитлера. А началось все с банальной пьянки…
О скандальном назначении Горбачева на пост секретаря ЦК мы поговорим чуть позже, а сейчас немного остановимся на эпохе Брежнева, который в 1964 году стал Первым секретарем ЦК КПСС, а потом – и Генеральным секретарем (с 1966 года). Встав у власти, Леонид Ильич быстро покончил с хрущевскими безобразиями, и страна зажила спокойной и стабильной жизнью. От пятилетки к пятилетке росло производство товаров народного потребления и промышленной продукции, строились заводы и фабрики, возводились плотины; Советская армия была сильна как никогда, преступность снизилась до минимальных показателей, судебная система функционировала нормально, народ жил счастливо и весело. У людей была перспектива: после окончания вуза, ПТУ или техникума получить гарантированную работу (сотен тысяч безработных, как ныне, не было), а со временем – и бесплатное жилье. Медицина и обучение тоже были бесплатными , заработок выплачивался вовремя, без задержек, его размер зависел от самого человека. Пенсии были вполне достойными; зачастую пенсионеры даже своим детям деньгами помогали. Услуги ЖКХ были смешными, а стоимость жизни – высокой. Я, например, как учащийся техникума в 1972–1976 годах получал 30 рублей стипендии в месяц, на эти деньги можно было вполне жить, да еще и на портвейн хватало. Большая часть моего детства, юность и молодость пришлись как раз на брежневские времена: это были счастливые времена! Мы были тогда счастливы непонятным и невозможным сегодня счастьем, мы жили в лучшей стране на свете и в самое лучшее, как оказалось, время. Страна была крепкой, границы – на замке, в мире нас уважали, не как в нынешние времена. Кто только ноги о нас теперь не вытирает!
СССР за годы правления Брежнева превратился в одну из двух ведущих держав мира: мы наравне соперничали с США, в чем-то даже опережая их. Это был настоящий золотой век социализма. Об этом еще долго можно говорить, жаль, книга не об этом.
Именно при Брежневе началась ползучая реабилитация оболганного на XX съезде И. В. Сталина: появились фильмы о войне, где он был показан как Верховный Главнокомандующий, в отрывных календарях отмечался день его рождения – 21 декабря. Брежнев гордился тем, что Сталин лично ввел его в ЦК в 1952 году.
В то же время в СССР стали проявляться и негативные тенденции. «Цеховики», появившиеся еще при Хрущеве, усилили свои позиции; значительная часть экономики ушла в тень. Однако все товары, производимые ими, шли на внутренний рынок и лишь дополняли государственный сектор. Заметим, что никто из бывших «цеховиков» олигархом не стал, ведь они своим умом и трудом зарабатывали деньги. (У нынешних долларовых миллиардеров природа капиталов совсем иная: им все досталось на халяву.) Опасность происходила не от них.
При Брежневе воспрянули и диссиденты. С ними боролись, как могли: одних, как генерала Григоренко, упекали в психушки (если ты не веришь в социализм, значит, ты ненормальный), других злостных антисоветчиков, как Буковского и «бабушку русской революции» Новодворскую, сажали в лагеря. Иные, такие как Солженицын и Евтушенко, были на содержании у спецслужб; первый – с 1945 года, а второй – с 1952 года. Они могли писать и болтать о чем угодно, но под контролем КГБ. Это – для Запада, чтобы показать, что и у нас есть оппозиция. Были еще и «тихие» диссиденты, такие как Людмила Алексеева, председатель Московской Хельсинской группы. Они собирались на кухнях, громко включали радио (чтобы КГБ не подслушало), пили вино и вели антисоветские разговоры. Болтали, трепались, но толку не было. «Мы не сопьемся – мы истреплемся», – сказала однажды Алексеева. Так оно и вышло: никто из диссидентов не стал президентом, как Вацлав Гавел в Чехии. Опасность исходила не от них.
Опасность исходила от самой КПСС. Дело в том, что к началу 1980-х годов коммунисты выродились. Даже в ЦК, даже в Политбюро осталось совсем немного настоящих большевиков-ленинцев; остальные же обуржуазились. Рыба загнила с головы. Коммунистические идеи для них стали ширмой, за которой было удобно проворачивать свои делишки. Широко распространились приписки (нашумевшее «хлопковое дело» было лишь вершиной айсберга; подобная практика существовала во всех республиканских министерствах и ведомствах). Нити тянулись в Москву. Коррупция разъедала государство. Например, в Азербайджане торговали должностями, а в Грузии – партбилетами. Скажите, какой из купивших партбилет мог быть пламенным коммунистом? Да никакой! В СССР возникло неравенство. Появился класс богатых и класс бедных. Богатыми, как вы сами догадались, были партийные боссы. Товарищ Троцкий еще в 1930-е годы предупреждал: «Постоянный рост неравенства – тревожный сигнал. Группы (партийных) менеджеров не будут бесконечно удовлетворяться потребительскими привилегиями. Рано или поздно они попытаются сформироваться в новый имущий класс, эксплуатируя государство и становясь владельцами-акционерами трестов и концернов». Развитие этого процесса, по мнению Льва Давидовича, должно было завершиться или новой революцией, или полной реставрацией капитализма. Что и случилось.
Проводником этой политики и стал Горбачев.
Михаил Сергеевич Горбачев был выходцем из Ставропольского края. Закончив МГУ, он получил диплом юриста, но в правоохранительные органы не пошел, а предпочел избрать комсомольскую стезю. Постепенно он дорос до первого секретаря Ставропольского крайкома КПСС (с 1970 года). Одно время этот пост занимал Федор Кулаков, член Политбюро, переведенный в Москву на должность заведующего сельскохозяйственным отделом ЦК. Видно, ему чем-то приглянулся молодой, энергичный и целеустремленный Горбачев, и он рассказал о нем в Политбюро, в том числе Суслову и Андропову. Было и еще одно обстоятельство. Ставропольский край – это курорт. Минводы, Ессентуки, Кисловодск – это все Ставрополье, на котором любили отдыхать небожители Кремля. Как первый секретарь Горбачев был обязан оказывать им гостеприимство; заодно он завел с ними полезные связи и знакомства.
