Книга Прирожденные лжецы. Мы не можем жить без обмана - Иэн Лесли

На эффективность лечения может повлиять любая мелочь. Психолог Ирвинг Кирш попросил группу студентов поучаствовать в тестировании новой анестезирующей мази, которую он назвал красивым и непонятным словом: «Триварикан». Собравшимся продемонстрировали баночку, на которой было написано: «Только для исследовательских целей». Тестирование проводила женщина, которая была представлена как «исследователь поведенческой медицинской практики». На ней были плотный белый халат и хирургические перчатки — по ее словам, для того, чтобы мазь не попала ей на кожу и чистота эксперимента была соблюдена. Всем студентам намазали указательный палец и попросили подождать минуты две-три, чтобы средство успело подействовать. После этого каждый палец по очереди укололи стерильной иглой, попросив определить, какой из них окажется наименее чувствительным. Естественно, все заявили, что при уколе в указательный палец боли почти не чувствовалось.

Предположение о нашей внушаемости еще раз подтвердило другое исследование британских ученых. Они занимались изучением таблеток от головной боли и выяснили, что если неизвестное в широких массах, но неплохое по своим свойствам средство работало лучше, чем таблетка раскрученного бренда, оно все равно получало низкие баллы — вероятно потому, что не обладало популярностью.

Когда человек получает настоящую медицинскую помощь, следует выделить три важные составляющие. Во-первых, врач посредством операции или медикаментов начинает воздействовать на организм пациента. Во-вторых, включается великолепно отлаженная система самосохранения, присущая всем людям; ее действие во много раз усиливает мысли о скором выздоровлении — не в последнюю очередь в результате правильных действий врача. В-третьих, на физиологическое состояние влияют уверенность пациента в компетентности врача, а также всё, что так или иначе ассоциируется с лечением. Термин «плацебо» применим к двум последним составляющим. Конечно же они могут существовать и сами по себе, но в таком случае их стоило бы назвать «верой в выздоровление» или «эффектом веры», ведь «пустышка», если отнестись к плацебо уничижительно, по определению не может быть эффективной. Но плацебо не «пустышка» — этим словом (плацебо) называют внутреннюю убежденность человека в действенности предоставляемого ему лечения (к самолечению оно не относится) И роль врача иногда заключается в том, чтобы убедить своего пациента. В конце концов, если вы не поверите в ложь, она не заставит вас чувствовать себя лучше.

* * *

Отношение Франклина к месмеризму хорошо видно из письма, отправленного им незадолго до начала работы Королевской комиссии одному больному человеку, спросившему, стоит ли предпринять поездку в Париж, чтобы испытать на себе чудодейственный метод доктора Месмера. В присущей ему манере Франклин вложил в письмо сложный и неоднозначный подтекст:

«В мире так много заболеваний, поддающихся самолечению, и так много возможностей для того, чтобы люди обманывали друг друга по этому поводу… остается только надеяться, что великие ожидания, связанные с новыми методами избавления от болезней, оправдают себя и не будут развеяны в скором времени.

С другой стороны, даже заблуждение может сослужить неплохую службу. В любом городе есть хоть один человек, у которого наблюдаются постоянные проблемы со здоровьем, а все потому, что он просто обожает лечиться, из-за чего его организм начинает постепенно разрушаться. Если убедить такого человека хоть ненадолго отказаться от всех принимаемых им средств и посоветовать обратиться к врачу, способному излечить одним прикосновением своей волшебной стальной палочки, он, возможно, найдет новый метод вполне действенным, пусть и ошибется в причинах этого явления».

Франклин явно намекает на необходимость определенной доли обмана в медицинской профессии. Ложь помогает человеку чувствовать себя лучше и при этом не находиться в пагубной зависимости от всевозможных препаратов, способных навредить при частом употреблении. Но всегда ли допустимо обманывать собственных пациентов? Некоторые врачи считают, что допустимо (ну, или по крайней мере убеждают себя в этом).

По словам Энни Хельм из Орегонского университета медицинских наук, примерно 35–45 процентов всех выписываемых рецептов — самое обыкновенное плацебо. В 2003 году в Дании проводилось исследование, в котором приняли участие около восьмисот врачей. Более половины из них признались, что эксплуатируют эффект плацебо, выписывая рецепты по меньшей мере десять раз в год. Нельзя сказать, что это «чистое» плацебо — врачи рекомендуют своим пациентам принимать биологически активные добавки в небольших и практически ни на что не влияющих дозах.

Несмотря на распространенность плацебо, его применение в медицинской практике все же остается спорным вопросом. Ведь целебная сила «пустышек» отчасти основывается на внутренней убежденности пациентов. По словам Сиселлы Бок «допустить распространение практики обмана… значит подготовить огромное поле для обид и растущего недоверия». Но ведь почти все стадии нашего выздоровления являются «соучастниками» обмана — обмана, который становится панацеей. Статья из журнала американской фармацевтической ассоциации даже дает прямое указание для работников аптек, столкнувшихся с недоверием пациентов к выписанному рецепту: «Очевидно, стоит сказать им: „Да, это так — люди идут на поправку, когда принимают более высокую дозу этого препарата, но ваш доктор считает, что в вашем случае вполне достаточно и такой дозы“».

Конечно, врачи обманывают нас не потому, что не желают нам добра или экономят лекарства. Нет, они делают это из благих побуждений, запуская те самые механизмы самовосстановления. Согласитесь, в таком контексте их действия нельзя однозначно назвать ложью. Если врач рекомендует пациенту таблетки, которые не могут оказать существенного влияния, но при этом надеется, что они как-то помогут справиться с болезнью, будет ли это обманом?

Да, врачи не всегда честны. Но если бы они являлись правдолюбцами, то им бы пришлось говорить своим пациентам примерно следующее: «Эти таблетки не помогут вам, но ведь надо во что-то верить, верно? Вот я и решил их вам выписать». Подобное начисто разрушило бы надежду на выздоровление. Уолтер Браун, профессор клинической психиатрии из Браунского университета, предлагает в исключительных случаях говорить пациентам, что то или иное лекарство не содержит активных веществ, «но многие находят его очень эффективным».

Настоящей ложью можно назвать ситуацию, когда врач придумывает «научное объяснение», чтобы доказать действенность препарата. Именно это явление в последнее время все чаще огорчает ученых. Оно широко распространено в области альтернативной медицины, то есть там, где принято одалживать терминологию биохимии для сложных объяснений действенности природных лекарств. Типичный пример — появление на рынке новых гомеопатических средств. Их эффективность объясняется сложным языком фармакологии, однако некоторых скептиков приводит в ярость позиция производителей гомеопатии, называющих свои препараты движущей силой альтернативной медицины и в то же время использующих научные термины, чтобы доказать их природное происхождение.

Но гомеопатические средства все равно успешно работают и помогают пациентам справиться с болезнью, пусть даже благодаря простой вере в эффективность принимаемых гранул и капель. Это и удерживает скептиков от предложений раз и навсегда устранить гомеопатию из аптек. Поэтому врачам не стоит категорически отказываться от применения в практике гомеопатических препаратов. Но если пациент сомневается и даже более того — видит между конвенциональными (условными) и реальными средствами лечения не только различия, но и своего рода антагонизм, ему лучше обратиться к традиционной (официальной) медицине, так как она может помочь реально, без эффекта плацебо…