Книга Любовные чары - Елена Арсеньева

В прошлый раз они с Джессикой неспешно доехали до деревничаса за два. Но сейчас, припустив рысью, Марина надеялась, что понадобится неболее часу. И все же может статься, она уже опоздала и не найдет ни Флоры, ни Элен,то есть Алана. У Джессики длинные руки, и если она дотянулась до Гвендолин,почему бы ей не достать в конце концов и сына несчастной? Хотя вряд ли. Хьюговедь в заточении, а кто еще впутается в такое грязное дело… Не Десмонд же!Правда, остается еще Джаспер.

Марина принялась размышлять. Она много чего узнала нынченочью от Урсулы о Джаспере. Хорошо, если старая леди права и у него недостанетсил поднять руку на женщину, которая много лет была его верной подругой. Но ктоих поймет, Макколов! Много до чего доводит их любовь к фамильному достоянию.

Она влетела в деревню на всем скаку, но сдержала коня,увидев, что люди, одетые в черное и толпящиеся тут и там, поглядывают на нее снедоумением и даже страхом. Окна домов тоже были обвиты черными лентами, иМарина сообразила: деревня в трауре по Урсуле. Не диво, что люди на неепялятся, она ведь живет в замке, а почему-то не в черном платье.

Доскакав до хорошенького серого домика, увитого плющом,Марина перемахнула через изгородь и лихо выпрыгнула из седла, заметив, какчей-то белый чепец мелькнул за углом дома.

Покосившись на траурный бант над дверью, вбежала в дом,радуясь, что здесь все так тихо, мирно, чисто. Пролетела через комнату прямикомв угол, к розовой колыбельке. Нагнулась и замерла: та была пуста.

– Флора! – выдохнула Марион. – Алан!

Вроде бы не случилось ничего особенного: ну, Флора сребенком куда-то вышла или на кухне кормит дитя, – однако Марина отчего-товдруг страшно испугалась и едва не подскочила с криком, когда кто-то пискнул заее спиной. Круто повернувшись, увидела старушку, Флорину матушку, которая, сидяна своем привычном месте у камина, в страхе глядела на нежданную гостью.

– Где Флора? Где ребенок? – воскликнула Марина, бросаясь кстарушке так стремительно, что зацепила ногой какую-то корзинку. Женщина,вжавшись в спинку кресла, рукой заслонилась от нависшей над ней растрепанной,возбужденной гостьи.

Марина пригладила волосы, выпрямилась.

– Прошу прощения, я не хотела вас напугать. Но мне оченьнужна Флора.

– Ее нет, мисс, – дрожащим голосом отозвалась старушка. – Неугодно ли выпить сидра? В прошлый раз он пришелся вам по вкусу.

– О, так вы меня помните, – пробормотала Марина, вглядываясьв невинные серые глаза, такие же, как у Флоры.

– Конечно. Вы русская мисс из замка, вы приезжали вместе следи Джессикой. Леди была очень добра и подарила девочке чудесное яблоко. Таккак насчет кружечки сидра?

– Благодарю, как-нибудь в другой раз, – нетерпеливо дернулаплечом Марина. – Мне очень нужна Флора! Где она?

– Да где же ей быть, скажите на милость? – Седые бровивысоко поднялись. – Конечно, в замке.

– В замке?!

– Ну да, мисс! – закивала старушка. – Леди Урсула, страдалица,померла – упокой, господи, ее светлую душу… Я была кормилицей молодого лордаАлистера, а стало быть, моя Флора – его молочная сестра. Леди Урсула знала ее смладенчества, они крепко любили друг друга, поэтому Флора, узнав о смертибедняжки, побежала в замок.

Марина с досадой прикусила губу. Похоже на правду. Такойповорот событий почему-то в голову Марины не пришел. Такая уж у нее неразумнаяголова! Но делать нечего, придется обходиться тем, что есть.

– Очень жаль. Я ведь затем и ехала, чтобы позвать Флору взамок, а получилось, что мы с нею разминулись. Ничего страшного, я вернусь – имы повидаемся. Однако мне хотелось бы взглянуть на красоточку Элен. Выпозволите?

– Так ведь Флора взяла малышку с собой! – вскрикнуластарушка, всплеснув руками. – Как принесли нам записочку от леди Джессики, мол,так и так, у нас несчастье, а потому приезжай, Флора, в замок и крестницубедняжки леди Урсулы, маленькую Элен, с собой возьми, так Флора и… – Онаосеклась.

– И – что? – тихо спросила Марина, но старушка не ответила.

Марина покачала головой. Ох и ясные, ох и честные глазки убабули! Врет мастерски. Ну что ж, ей было где научиться: небось пожила вМаккол-кастл, переняла привычки его обитателей. А все же немножкоперестаралась, пересолила свое лживое кушанье! Не скажи она, что Флора поехалапо зову Джессики, Марина, может быть, и проглотила бы вранье, столь похожее направду. Но Флора ведь Джессику знает как облупленную, насквозь ее видит. Развечто в припадке безумия она отозвалась бы на ее зов, вдобавок потащив за собоюАлана прямо в логово хищников. И сама бы туда не сунулась. Так что нечегоМарине сетовать на свою глупость: и в помине нет Флоры в замке, и Алана тамнет. А вот где они?

Старушка крутила веретено с такой скоростью, что только пыльлетела. И пальцы у нее ловкие, и язык. Пожалуй, бесполезно ходить вокруг даоколо, с ней надо говорить прямо.

Марина сунула руку в карман, выхватила оттуда сложенныйвчетверо листок и протянула старухе:

– Вот, поглядите-ка.

Та опасливо взяла листок, повертела в сухих, скрюченныхпальцах, вдруг до боли напомнивших Марине руки Урсулы.

– Письмецо, что ль? Но ведь читать-то я не умею.

– Неважно, – отмахнулась Марина. – Я сама вам прочту.Слушайте!

Она развернула листок, с трудом сдержав слезы при взгляде накаракульки Урсулы, и начала читать:

«Дорогое дитя мое, Флора! Дела наши могут стать совсемплохи, а потому лучше бы тебе сейчас уехать и взять с собою Алана. Доверьсямисс Марион – она твой и мой друг и желает того же, чего желаем мы:справедливости для Алана и счастья для Десмонда. Она знает о тебе все, что знаюя. Она согласилась сопровождать тебя в Брайтон, где ты поживешь у миссисБеркли. Эта дама тебе знакома; думаю, и она тебя не забыла. Когда-то она быламне единственным другом, пока в Маккол-кастл не поселилась известная тебе особаи все у нас не пошло кувырком! Сошлись на меня при разговоре с миссис Беркли,оставайся у нее, покуда я не позволю тебе вернуться. Храни бог тебя и Алана. УрсулаМаккол».

Марина замолчала. Старуха глядела на нее с тем же рассеяннымвыражением.

– Вы слышали? Урсула послала меня передать это Флоре, и выдолжны…

– Одного я в толк не возьму, – перебила ее матушка Флоры, –как же леди Урсула сподобилась письмецо сие написать? Она ведь упокоилась,страдалица.