Книга Речи любовные - Алиса Ферней

* * *

Из суеверия она решила поменять постельное белье. Кружа вокруг постели, думала: «Что такое я сама? А он? Марк частенько говорил: не полюбить вне семьи за всю жизнь невозможно». Но не было ли это лишь словами, мыслями того, кому это ничего не стоило, чья жена была верна? Любить вне семьи… Удачное выражение: не гадкое, похожее на дуновение свежего ветра. Супружеские клятвы отдают тюрьмой. И вот то, что им казалось неизбежным, поскольку они поженились молодыми и на всю жизнь, случилось. И все же ей было не по себе. Марк, первый подвергавший верность сомнению, смог устоять. Она была в нем уверена. Он был безмерно влюблен в нее. Она пала первая. Она колебалась между двумя перспективами: оплакивать ли то, что первое искушение явилось и первой неверностью? Считать ли эротический опыт самым прекрасным, что есть в жизни, и радоваться тому, что довелось пережить его еще раз?

* * *

«Я лучше всех на свете знаю вас», — говорил любовник. Одно это казалось ей ее виной. Выходило, что любовнику было известно нечто такое, чего не знал муж. Открылось же одному и таилось от другого то, что она была неуспокоенной, чувственной и скрытной.

«Я лучше всех на свете знаю вас…» Он так хорошо ее знал, что защитил от самой себя. По-своему он любил ее. По крайней мере он так думал, что, по сути, то же самое. Волна нежности поднималась в нем от мысли о ее молодости. Это была необычная связь, казавшаяся ему неразрывной. Он не мог взять ее в любовницы. Все женщины, когда-либо бывшие его любовницами, становились несчастными. Он не желал, чтобы это случилось и с ней. Он звонил каждый день ближе к концу рабочего дня. Но больше они не виделись.

— Вы еще не родили? Я звонил, никто не подходил к телефону, я решил, что вы в клинике.

— Вы на меня не в обиде? — не слыша его вопроса, спрашивала она.

Он понимал, что у нее глаза на мокром месте. Они словно была рождена, чтобы дожидаться его.

Затем появился ребенок: мальчик. Марк Арну не от ходил от жены во время родов. Но мысленно она была с другим.

Марк был горд. Два сына, жена ослепительной красоты, над которой не было властно само время, их отношения, не померкшие с годами, — он ощущал себя королем. Женатые люди — авантюристы. Какая победа испытывать рядом с супругом исконный трепет! Марк гордился своей семьей больше, чем чем-либо другим, совершенным в жизни. Гармония взаимоотношений, цветущая жена, прекрасные сыновья — все это было важнее, чем заработанные деньги, занимаемые посты, принятые решения, мебель и женщины. Пожертвовав малой частью денег, чуточкой успеха, власти, каплей удовольствия, он получил взамен любовь и продолжателей рода. Другие, избравшие иные пути, поражались ему.

— У тебя есть все, — говорил ему Том.

— У меня есть все! — говорил он жене, присаживаясь на край ее постели.

«У него даже есть жена, которая его обманывает», — думала Полина. Марк держал ее за руку, склонялся над младенцем. «Я люблю человека, который мне не муж, но и мужа люблю не меньше». Ошибалась ли она, нет ли? Часто одна любовь тушит другую, но ведь бывают и исключения.

Вернувшись из клиники домой, она стала ждать альковный голос.

5

— Хорошо ли вы себя чувствуете?

— Да, — прошептала она, наслаждаясь тем, что снова слышит его.

— Хорошо ли все прошло и для вас, и для ребенка? Она ответила, что все замечательно, ребенок чудесный, зовут его Артур. Сама она устала, но счастлива.

— Рад за вас. Пытался раньше с вами связаться, но никто не отвечал.

Она не знала, о чем говорить с ним. Вся ее жизнь свелась к тому, что она кормила и пеленала ребенка, отдыхала, когда он спал, забирала старшего из школы, а вечером встречала мужа. Как об этом рассказать мужчине, которого считаешь своим любовником? Хотелось говорить о чем-то более значительном.

— Совсем не остается времени, чтобы рисовать.

Ей хотелось пробудить в нем интерес к себе как к личности, приподнять себя в его глазах. Вместо этого он просто сказал:

— Потом появится. — И закончил: — Полина, у меня нет времени сейчас. Я хотел убедиться, что у вас все хорошо. Целую.

— Я тоже вас целую, — шепнула она в ответ и впала в отчаяние. Все казалось конченым. Он ускользал. Она ему больше не нравилась. Какова же длительность действия любовного напитка?

Потекли однообразные дни: утро, вечер. Двое детей требовали ухода, внимания. Она посвятила себя дому, семье. Но все же ждала звонка. Однако звонков больше не было. Полина упиралась, не желая забыть о своей прихоти. Прошедшее не ушло, было с ней. Она мучилась. На память приходили прежние разговоры. Казалось, они когда-то давно играли, как котята с клубком шерсти. Но клубок размотался… Она была невыразимо несчастна от того, что тот самый мужчина, что был одержим ею, теперь испытывал к ней обычную приязнь. Марк решил, что все дело в послеродовой депрессии, стал чаще бывать дома, пытался как-то развлечь жену. Но она тяготилась им. Тогда он стал задерживаться на работе. А по вечерам, нежный, нетребовательный, молчаливый и предупредительный, старался быть больше любовником, чем мужем. А поскольку ее на все не хватало, он пришел к выводу, что сосунки до такой степени завладевают матерью, что лишают мужа жены.

* * *

Впервые она отважилась позвонить ему сама. Ее охватила дрожь, она боялась: а что, если подойдет Бланш? Оставить ли сообщение, если дома никого нет? Читает ли он сообщения сам? Что ему сказать? И вот после всех этих терзаний она набрала номер. Ответил автоответчик. Стоило ей, заикаясь, произнести «Это Полина Арну, я хотела бы…», как послышался щелчок, и она услышала его голос:

— Как вы?

У нее с души свалилась тяжесть.

— Я хорошо, а вы?

— Отлично.

— Почему не звоните? — спросила она, расстроенная, что ему без нее так хорошо живется.

— Времени не хватает, — ответил он обычным голосом.

Что тут было ответить? Тогда она полностью раскрыла карты.

— Мне вас не хватает.

— Очень сожалею. Просто вам скучно. Но вернетесь на работу, и все наладится.

Он не пытался понять ее! Говорил так, словно она была способна жить без знаков внимания с его стороны!

— Когда мы увидимся? — погасшим голосом спросила она.

— Скоро.

* * *

— Почему вы так ко мне переменились? — вдруг спросила она.

— Нисколько.

— Нет переменились!

— Честное слово, нет.

Он был честен. Ей не оставалось ничего иного, как бесповоротно признаться, что она имела в виду: ей не хватает комплиментов, реверансов и тому подобного.

— Раньше вы звонили каждый день.