Книга Я тебе верю - Нелли Осипова

Нику засмеялся:

– Знаю, знаю, пойдем теперь ко мне, – и взяв за руки Алексея и мать, потащил их в комнату с игрушками.

Антонина Ивановна и Ольга вошли в столовую, обнаружили пустующий стол, а в другой комнате на корточках вокруг ящика с игрушками сидели Нику, Юля и Алексей. Женщины, стараясь не шуметь, вышли из столовой.

– Я прошу тебя быть моей женой, – тихо, чтобы не отвлекать ребенка от игры, сказал Алексей и подумал, какие затертые, пошлые слова он говорит, чтобы выразить свою любовь и преданность этой единственной на свете женщине, с которой ему хочется быть вместе, рядом до конца своих дней. – Не знаю, как объяснить, что ты значишь для меня… Выходи за меня замуж, Юлечка, я уверен, мы будем счастливы.

– Я тоже в это верю… я постараюсь быть тебе хорошей женой, – она поцеловала Алексея.

– Если ты не против, мне бы хотелось усыновить Нику.

– Алеша, ты не обязан это делать, – заметила Юля.

– Ты не поняла меня. Я хочу усыновить его не по обязанности, а потому что он твой сын, часть тебя и я полюбил его.

Как ни старались они говорить тихо, ребенок все-таки улавливал что-то важное в атмосфере взрослых разговоров, и ему захотелось приобщиться к ним. Он поцеловал сначала Юлю, потом Алексея и весело заметил:

– Я хочу рассказать про секрет бабушкам, – он так и сказал, бабушкам, – можно?

– Конечно, – разрешил Алексей, и Нику побежал искать по комнатам бабушек.

Когда первые ахи-охи были сказаны, когда Нику уже спал в своей кроватке, в гостиной шла тихая семейная беседа. Юля, боясь обидеть Алексея и Антонину Ивановну, тем не менее попросила их не настаивать на обязательной свадьбе с соблюдением всех ритуалов, приглашением родственников и друзей. К своему удивлению, она встретила полное согласие: Алексей заявил, что вообще терпеть не может свадеб с их отвратительными выкриками «горько», что на всех свадьбах, на которых ему довелось побывать, хуже всех чувствуют себя жених с невестой, поэтому он и сам категорически против всяких торжеств. А Ольга и Антонина Ивановна ничуть не возражали, объявив, что это дело молодых, и если они не хотят свадьбы, значит, ее и не будет.

– Ах, если бы от застолий и шумных свадеб зависело счастье новобрачных, – вздохнула Ольга, вспоминая свою свадьбу, не принесшую ей ничего, кроме разочарования.

– Но к матери-то ты должен съездить, хотя бы чтобы познакомить ее с Юлей, – заметила Антонина Ивановна.

– Обязательно, но только после регистрации, – категорически заявил Алексей.

– Почему? Боишься, что она не даст своего благословения?

– Мы с Юлей ничего не боимся, но я считаю, что так будет лучше, – он не стал вдаваться в подробности причин своего решения.

Ночью Алексей долго не мог заснуть – перед глазами мелькала картина на железнодорожной платформе в Унгенах и две обнявшиеся женские фигуры. Разве мог он тогда подумать, что это и есть символ его счастья, тот условный знак, тот сигнал, который посылает ему судьба, и как вообще разгадать человеку, что есть знамение, как говорят верующие, а что простая случайность? Ему так хотелось, чтобы в этот миг счастья Юля была рядом с ним, но он не хотел выглядеть бестактным и смущать ее да и матерей своей торопливостью. Повернувшись на другой бок, Алексей с присущим ему юмором подумал, что сейчас тот самый случай, когда лучше считать овец, возможно, это поможет уснуть…

Почти у каждого врача, особенно опытного, есть среди пациентов люди разных специальностей, которые в знак благодарности готовы оказать любимому доктору услугу в рамках своей профессии. Например, сотрудник Аэрофлота может быть полезен в критической ситуации, когда предстоит срочно лететь куда-то, а билеты на нужный рейс давно проданы, или хочется пристроить ребенка в детский садик, в который возможно попасть, только выстояв многомесячную очередь, и несть числа подобным примерам.

Так Алексею удалось познакомиться с синьором Севино, после того как он проконсультировал его жену. А сегодня он вспомнил милую, добрую женщину средних лет, которая лежала в клинике и после выписки регулярно показывалась ему. Она работала в ЗАГСе заместительницей заведующей. Однажды, узнав, что Алексей Иванович не женат, она пошутила:

– Доктор, поторопитесь, пока я не ушла на пенсию.

– А что, без вас меня могут не зарегистрировать? – отшутился в ответ Алексей.

– Ну что вы, конечно же, зарегистрируют, только я бы для вас сделала это по высшему разряду, – заверила она.

– Спасибо большое, я запомню, – улыбнулся Алексей, – да вот только живу я в другом районе.

– Не беспокойтесь, для моего доктора это несущественно.

Вот этой милой женщине и позвонил доктор Пастухов-младший. Просьба заключалась в том, чтобы избежать долгого ожидания и по возможности ускорить регистрацию брака с Юлей. Услышав просьбу любимого доктора, работница ЗАГСа радостно заохала, в трубке заверещал, затараторил ее радостный голос с уверениями, что все будет сделано в лучшем виде.

Через неделю Алексей с Юлей расписались и торжественно продемонстрировали дома свое свидетельство о браке. Посидели за ужином всей семьей, поздравили друг друга и решили, что в свадебное путешествие отправятся в отпускные дни.

Ольга сразу же подумала о Нику, о том, что, возможно, придется оставить его в Москве. Она прекрасно понимала, что Нику должен жить в полноценной семье, с матерью и приемным отцом, но никак не могла представить себе, как сможет жить в Молдавии в одиночестве, без единственно близких ей людей. Однако говорить об этом не стала, чтобы не портить всем праздничного настроения, тем более что возвращение в Унгены планировалось только через месяц.

Алексей и Юля так долго, каждый по своим причинам, сдерживали свои чувства, что сейчас оба ощутили, словно рухнул некий барьер между ними. Ему казалось, будто в глубине души его молодой жены бьет неисчерпаемый чистый, живительный ключ, он открывал в ней новые стороны и черточки, замечал, как ее слегка элегическая трепетность неожиданно стала оборачиваться ярким, страстным темпераментом, как бесконечно любимая им Юлечка, так рано познавшая и первую любовь, и материнство, и горе, только сейчас, у него на глазах, высвобождается из сковавшего ее кокона, становясь настоящей женщиной, мудрой, любящей, чувственной. Весь его предыдущий опыт общения с женщинами ни к чему подобному его не подготовил, с ней все было неожиданно, неизведанно и потому прекрасно.

Сколько раз Юля слушала слова Алексея и матери о том, что прошлое остается в прошлом, что жизнь продолжается и прежнее чувство не должно и не может убить новую любовь. Слушала, но не слышала, ибо не верила, не могла поверить, что так может быть, и хоронила в себе живые ростки, что упорно пробивались в ее сердце. Но с Алексеем она познала справедливость этих слов. Если до этого ее одолевал страх, что каждый миг она будет во власти искушения сравнивать настоящее с прошлым, что Нику незримо станет напоминать о себе, об их любви, то сейчас она всем своим существом почувствовала обновление, словно не просто переехала из одного города в другой, а начала новую жизнь на другой планете, в другом мире, и не было ни мучительного чувства вины, ни ложного стыда, ни раскаяния, чего она ждала и боялась.