Книга Бесстыжая - Стелла Линден

— Вот и умница, малышка. Люблю, когда все для меня готово заранее.

Он бросился на постель.

— Поездка была потрясающей. Я наголову разбил своих конкурентов, а, как тебе известно, такие победы превращают меня в настоящего тигра.

— Должно быть, это захватывающее чувство? — спросила я, задумчиво глядя на него.

— Захватывающее? Его трудно описать. Это самое великолепное возбуждающее средство в мире. Боже мой, как ты мне была нужна в тот момент! Но ничего, теперь ты здесь, и уж я использую тебя по полной программе!

Он был уже возбужден и готов к действиям, и мне не хотелось гадать, возбудил ли его вид моего обнаженного тела или воспоминания о том, как лихо он разделался с конкурентами.

Все, что мы проделывали друг с другом в тот день, основывалось на чистом эгоизме с обеих сторон. Правда, он всегда был эгоистичен в сексе, и с моей стороны было глупо не заметить этого раньше. Но теперь я чувствовала себя вправе тоже быть эгоистичной. Я использовала его для собственного удовольствия, так же как он использовал меня, и, возможно, я получала особое удовольствие при мысли о том, что знаю то, чего он не знает. Мы с ним как бы поменялись местами.

Когда мы закончили, он был, казалось, немного удивлен. Я больше, чем обычно, настаивала на том, чтобы все было так, как я хочу. Однако он постарался не акцентировать на этом внимание и, издав преувеличенно удовлетворенный вздох, сказал:

— Мне этого очень не хватало. Тебе ведь тоже этого не хватало, не так ли, Хани?

— Я с нетерпением ждала твоего возвращения, — правдиво ответила я. — Дело в том, что у меня есть для тебя новости, Пирс.

— Расскажи.

— Я начала играть на бирже.

Он усмехнулся.

— Надо было сначала посоветоваться со мной. Что ты об этом знаешь?

— Я знаю достаточно, чтобы купить акции «Ханнингс».

Усмешка немедленно исчезла с его лица.

— О каких акциях «Ханнингс» ты говоришь? Единственный человек, у которого есть акции «Ханнингс»… Где ты их купила?

— У Рэндольфа Беррика. Все пять процентов, — спокойно сказала я.

Пирс замер на мгновение, сверля меня взглядом, потом неожиданно издал такой оглушительный победоносный клич, что мне пришлось закрыть уши руками.

— Ах ты, моя маленькая красавица! Ты заполучила акции Беррика? Все пять процентов? Ты гений! Как ты догадалась, что мне они нужны?

— Может быть, я этого не знала, — сказала я, рассерженная его предположением. — Возможно, я приобрела их для себя.

Он разразился громким смехом.

— Вот насмешила так насмешила! — Однако, заметив мой сердитый взгляд, он оборвал смех. — Ну, ну, не дури. Ведь ты собираешься продать их мне, не так ли?

— Да. Для этого я их и приобрела.

Он с облегчением вздохнул.

— Вот и хорошо. А то я уже начал тревожиться.

— Ты встревожишься куда больше, когда узнаешь кое-что еще, — пообещала я.

— Ага, я понял. Ты хочешь немного заработать на сделке. Что ж, это справедливо. Я заплачу пять процентов сверх рыночной стоимости. Не забудь, я умею быть щедрым.

— Ошибаешься, ты, презренный скряга.

— Что ты сказала?

— Я хочу получить вшестеро больше, чем рыночная стоимость акций.

Он попытался снова расхохотаться, но, должно быть, прочел что-то в моем взгляде и занервничал.

— Ты это говоришь серьезно?

— Я говорю серьезно, — сказала я.

— Но это грабеж средь бела дня!

— Нет. Это всего лишь стоимость всех моих драгоценностей, если бы они были настоящими.

Он застыл с отвисшей челюстью и не сразу пришел в себя.

— Не понимаю, как ты… как тебе удалось узнать? Ты, очевидно, что-то неправильно поняла…

— Единственный человек, который что-то неправильно понял, это ты, Пирс. Внимательно следи за моими губами и постарайся понять. Я хочу получить за эти акции их шестикратную рыночную стоимость. Учитывая, что в конце концов ты станешь владельцем «Ханнингс», это дешевая цена. И ты мне ее заплатишь.

— Будь я проклят, если заплачу. А «Ханнингс» пусть катится ко всем чертям!

— Ты тоже туда покатишься, если Налоговое управление займется проверкой твоих бухгалтерских книг.

Мне не потребовалось ничего объяснять дальше. Пирсу было известно о моих связях гораздо лучше, чем Рэнди. Однажды он даже предпринял безуспешную попытку убедить меня уговорить Леонарда помочь ему получить льготы в международных торговых сделках. Возможно, будучи большим реалистом, чем Рэнди, Пирс скорее понял, что проиграл. Но напоследок он все-таки решил попробовать поторговаться.

— Даю пятикратную рыночную стоимость.

— Шестикратную. А если будешь торговаться дальше, то она станет семикратной. Подумай об этом.

— Ладно, пусть будет шестикратная, — торопливо согласился он. — Слава Богу, что ты не занимаешься бизнесом постоянно. Иначе в Сити появилась бы настоящая Лукреция Борджиа.

— Мой брокер позвонит тебе завтра.

Я поняла, что одержала победу над Пирсом, заметив, как бессильно обвис его съежившийся пенис. Это было явным признаком того, что он получил в бою смертельную рану.

Больше мы с Пирсом никогда не встречались. На следующий день я позвонила Джорджу и в пятницу после полудня уже была обладательницей двух миллионов фунтов.

Я не могла привыкнуть к тому, что имею такое богатство. Мой папочка, посетовав, что оно заработано грехом, тут же попросил денег. Он вынужден был признать, что, поступив тогда в университет, я никогда таких денег не заработала бы.

Это направило мои мысли в другое русло. Университет. Почему бы нет? Я еще молода и готова изменить образ жизни, а моя первая удачная коммерческая операция пробудила у меня интерес к бизнесу.

Я навела справки и нашла один университет, где был факультет бизнеса и где можно было, прослушав курс, получить степень бакалавра. Я написала туда, и меня пригласили на собеседование.

Собираясь на собеседование и надевая строгий костюм, я вспомнила о Леонарде. Но о нем мне напомнил не только его любимый деловой костюм. В тот день во всех газетах писали о том, что он неожиданно подал в отставку и без всяких объяснений покинул Англию. Я была единственным человеком, который знал, где он находится и какова причина отставки, потому что накануне вечером он позвонил мне по пути в аэропорт и сказал, что не может жить без той радости, к которой я его приобщила. Он бросил Уайтхолл и предпочел свободу. Он до сих пор пишет мне с Гавайских островов, где в конце концов поселился и женился на хорошо понимающей его местной девушке. Судя по письмам, он был очень счастлив и приглашал меня в любое время приехать к ним в гости. Он писал также, что у меня с его женой много общего.