Книга Поцелуй разбойника - Мэри Грин

— Это неправда! — воскликнула она возмущенно.

— К несчастью, правда! Ты возбуждала во мне мечты, давая фальшивые обещания. Ты — интриганка, которая не остановится ни перед чем.

Маргерит обошла стол и ударила его по щеке.

— Я знала, что ты не поймешь меня, не поймешь, почему я поступала так, а не иначе; ты даже не пытаешься понять! Ты слеп, Чарлз, ты ничего не видишь, живешь в своих глупых мечтах.

Он вскочил и встряхнул ее так, что у нее клацнули зубы.

— В своих мечтах я желал тебе самого лучшего. Хотел знать, чем ты живешь, хотел защищать тебя. Я жил ради того, чтобы выполнять твои желания. Но теперь…

— Я далеко не совершенство, но и ты тоже. Если ты не можешь смириться с правдой, то нам не на чем строить дальнейшую жизнь. Я не хочу жить в замке, созданном твоим воображением. И к тому же он уже рухнул.

Они смотрели друг на друга: Чарлз мрачным грозным взглядом, Маргерит испуганно и воинственно. Молчание разделяло их как глухая стена.

— Что ты собираешься делать? — спросила она пересохшими губами.

Он растерянно покачал головой:

— Я не знаю.

Маргерит повернулась и направилась к двери. Она не могла оставаться и ждать, пока он донесет на нее лорду Вудвайну. Она не смогла бы выслушивать его обвинения.

Глава 22

Всю ночь Маргерит ждала, что Вудвайн придет арестовать ее за измену. Она ходила по комнате до тех пор, пока не стали подкашиваться ноги. Наступил бледный рассвет, но ничего не произошло. Никто не пришел. Она упала на постель, не раздеваясь. Она не думала о том, что безнадежно испортит свое единственное бальное платье из серебряной парчи. В тюрьме у нее не будет повода его надевать.

Чарлз всю ночь скакал верхом, направляясь в имение Ника в Суссексе. Слезы жгли его глаза, он всматривался в темноту, но не видел ничего, кроме серой ленты дороги и таких же серых теней вдоль нее. Его сердце оплакивало напрасно растраченные чувства, а в голове сами собой складывались стихи.

Я встретил тебя на рассвете,

И с восторгом взирал на тебя,

Преклоняясь пред твоей красотой

Средь золотых долин.

Настал день,

И ты от меня отвернулась,

Твое лицо скрылось под маской лжи.

Горе

Разрывает мое сердце.

Моя любовь умирает.

Я помню только один миг блаженства,

Когда сливалось наше дыхание.

Восторги любви

Забыты,

Они рассыпались в прах.

Чарлз провел много лет в ожидании любви, которая изменила бы всю его жизнь.

Он встретил такую любовь, и он был счастлив, пока Маргерит не призналась, что совсем ему не верит. Что сделало ее столь скрытной и недоверчивой? Что отравило ее душу так, что она не признает ни любви, ни верности? Это не должно его интересовать, думал Чарлз, подъезжая к погруженному в сон дому. Все кончено. Он вытер слезы с лица. Он отвел лошадь в конюшню, разбудил конюха и, убедившись, что за лошадью будет надлежащий уход, отправился на поиски друга.

Ник всегда спал очень чутко, но на этот раз Чарлзу пришлось основательно его потрясти, прежде чем Ник пошевелился.

— Черт возьми, у тебя загорится дом, а ты и не узнаешь! — раздраженно пробурчал Чарлз.

Ник зевнул, у него был такой вид, словно он только что заснул.

— Поздно лег, да? — Чарлз открыл окно, чтобы впустить прохладный утренний воздух.

— Ты хочешь, чтобы я схватил воспаление легких? — зевая, проворчал Ник. Он неохотно спустил ноги с кровати, и Чарлз увидел, что Ник спал одетым.

— Ты спишь в одежде, Ник? Я-то думал, что такой щеголь, как ты, не станет мять свою лучшую рубашку.

Ник широко раскрыл глаза от удивления.

— Щеголь? Это неслыханная клевета! Какая муха тебя укусила, Морти?

«Ненависть», — подумал Чарлз.

— Ты оказался прав, Ник. Маргерит знала о смерти Рула и шпионах Стюарта. Она поклялась, что не принимала участия в делах мужа, но молчание делает ее сообщницей.

— Черт! — выругался Ник, запустив руки в растрепанные волосы. Встав с кровати, он собрал в одну кучу камзол, плащ и белые перчатки и забросил их в угол. — Что ты собираешься делать? Донести на нее?

— Ее будут судить за измену, если правда выплывет наружу.

— Гм… не думаю, что Маргерит способна на измену.

— Здесь наши мнения могут не совпадать, — мрачно произнес Чарлз. Он не знал, хватит ли у него сил рассказать Нику все. — Ормонд убит. Если бы Маргерит доверилась мне и все рассказала раньше, у нас была бы возможность поймать Ренни до того, как он сделал этот выстрел. Они с Ленноксом убили сержанта. Они также переправляли шпионов через пролив. — Он посмотрел в бледное усталое лицо Ника. — Она обманула меня, Ник, как обманывала всех. Она превосходная актриса.

— Да, я понимаю тебя, Морти. Однако следует поступиться личной обидой ради более высокой цели.

Чарлз облокотился на подоконник и посмотрел на раскинувшийся под окнами сад. Утренний воздух был напоен свежестью и ароматом жасмина и левкоев.

— Иногда мне хочется бросить ее на растерзание волкам.

— Ты никогда не сделаешь это! — Ник подошел и обнял Чарлза за плечи. — Как я понимаю, твои отношения с Маргерит перешли границы дружбы?

Чарлз кивнул, до боли сжав челюсти.

— Я был глуп и поверил, что нашел настоящую любовь, свою единственную любовь. Маргерит всегда называла меня глупым романтиком. Она обманула меня с такой же легкостью, с какой могла бы украсть у ребенка конфету. Вероятно, даже радовалась бы этому.

Ник рассмеялся.

— Нет! Вот в этом ты ошибаешься, старина. Маргерит не злая и не хитрая. Она просто боится виселицы, и я ее не виню за это. При таких обстоятельствах я бы тоже молчал. — Он вздохнул. — Наш долг помочь ей сейчас, если мы хотим восстановить ее доброе имя. Если нам удастся поймать Ренни, мы заставим его во всем признаться, и имя Маргерит никто не свяжет с этим грязным делом. И еще нам надо найти труп Рула, это помогло бы нам во всем разобраться.

— Я не совсем ясно представляю, что мы должны сейчас делать, — может быть, гнаться за Ренни, пока он не свалится с ног?

Ник снял руку с плеча Чарлза.

— Ты должен помириться с Маргерит и оберегать ее, а я свяжусь с Эмерсоном и расскажу ему о некоторых фактах — но не обо всех. Мы прочешем все графство и найдем Ренни. А когда поймаем, заставим сознаться.

— Он впутает Маргерит, я в этом уверен, — вздохнул Чарлз.

— Пожалуй, мне надо найти Ренни раньше, чем это сделает Эмерсон, — с мрачной решимостью проговорил Ник. — Мы ходим по тонкой веревочке над пропастью, дружище.